Это письмо – результат глубоких сомнений и неуверенности в форме его написания. И только лишь одно – любовь к музыке смогла пересилить страх быть непонятым, препятствующий его публикации.
Уже несколько десятков лет Вы радуете и восхищаете нас, ваших многочисленных поклонников, величайшими достижениями в области музыки. Ваши концерты стали сильнейшими эстетическими переживаниями и глубокими художественными впечатлениями для ценителей истинного музыкального искусства, а студийные записи являются гордостью и лучшей частью наших фонотек. И мало кому из музыкантов удавалось подняться до тех высот исполнительства, на котором находитесь сегодня Вы. Кажется, надо только радоваться и ждать Ваших новых достижений. Но нам, ценителям вашего дирижёрского искусства, уже давно не хватает Ваших новых сольных фортепианных вечеров и студийных записей. Увы, каждый раз, слушая Вашу игру на фортепиано с электронного носителя, мы мечтаем о том, что когда-нибудь попадём на Ваш очередной клавирабенд или, в крайнем случае, станем обладателями Ваших новых студийных записей. Я глубоко убеждён в том, что кроме Вас за последние 40 лет редко кому из пианистов удавалось открыть такие нежданные "миры" в области фортепианной драматургии. Ваши "миры", ваши образы до глубины сердца захватывают слушателя, который испытывает сильнейший катарсис от неповторимого сплава мастерства, души и художественного интеллекта. Вы подняли музыку Ф.И.Баха до уровня творчества его отца, а рояль при исполнении Скарлатти звучит под Вашими пальцами как недавно изобретённый чудо-инструмент ХХI века. Ваше исполнение Баха, Бетховена и Шопена в Карнеги-холле, Ваш Чайковский, Шуман, Скрябин, Рахманинов… Не буду дальше перечислять – это заняло бы слишком много места. Проблема в том, что все эти интерпретации результат тончайших "игр" Вашего художественного воображения и музыкального дарования, которым Вас одарил Бог. Вот это самое дарование, на мой взгляд, должно сверкать во всей своей красе. Ещё 500 лет назад великий Микеланджело Буонарроти говорил: гений – в деталях. Может быть я ошибаюсь, но через оркестр передача тончайших нюансов художественной конструкции – вещь трудно осуществимая. Сила оркестра, насколько можно об этом судить, в другом: в красочности, в мощи, в разнообразии. Но заменить фортепиано он не может. Каждому - своё. Думается, что если б Г.Караян играл на рояле как Вы, то он стал бы пианистом. Ведь все его эффектные приёмы, (дирижирование "вслепую", дирижирование наизусть, игра оркестра наизусть и т.д.), как мне кажется, это невозможное стремление приблизить оркестр к цельному инструменту, а может быть - к человеческому голосу.
Любому человеку, хоть что-то понимающему в музыкальном исполнительстве, ясно, что выступление пианиста на сцене – величайший труд и величайшее напряжение. И добавить такое напряжении плюс к дирижированию - очень тяжело. Но во-первых, есть хороший выход – звукозапись, а во-вторых, Вы не простой, а избранный Богом творец, и ради этого, ради будущего музыки Вы должны вернуться к одному из величайших чудес на этом свете – к роялю.
Прошу простить меня за то, что этим письмом затронул Ваши творческие планы. Но я ничего не могу с собой поделать: такой пианист как Вы должен создавать и творить! Ради музыки, ради искусства, ради всего святого!
«И всё-таки, ни один человек не властен вызвать у другого такую нестерпимую душевную боль, какую вызывает у нас предмет неодушевлённый. Это предмет – рояль". Марсель Пруст.
