"Арт-ноябрь"

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТЕАТРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР «ВЕСЬ МИР»
ФОНД РНТ «ГРАНИ» - GRANY FOUNDATION - ART-CRYSTAL-BRUT

XV МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ ИСКУССТВ
«АРТ-НОЯБРЬ»
Москва, 1-30 ноября 2008 года



1-30 ноября 2008 г. в Москве состоится 15-й юбилейный Международный фестиваль искусств «Арт-ноябрь». В программе Фестиваля выступления звезд мировой оперной сцены – «золотого баритона России» Дмитрия Хворостовского и выдающегося американского певца, обладателя уникального голоса Терри Барбера, концерты Александра Князева, Татьяны Гринденко, испанского фортепианного дуэта Карлоса Лама и Софии Кабружа и других прославленных артистов из России, Испании, Франции и Канады, а также единственный концерт в Москве экстравагантного ультрасовременного американского оркестра Alarm Will Sound, спектакли Лаборатории Бориса Юхананова и Театра ДекамеронЪ, выставки художественного наследия выдающихся живописцев 1-й половины 20 века Александра Орлова и Исая Зейтмана, персональные выставки современных российских художников. Откроет Фестиваль Юбилейная экспозиция, на которой будут представлены работы художников, участников Фестивалей «Арт-ноябрь» прошлых лет: Макса Хаазе, Данилы Жирова, Сергея Блезе, Жакомо де Пасса, Сергея Эйгеса и др.
Фестиваль пройдет в залах Государственного института искусствознания, Дома-музея Марины Цветаевой, Театра «Школа драматического искусства», Большом зале Московской консерватории и Камерном зале Московского международного Дома музыки.
Фестиваль «Арт-ноябрь» с момента основания остается одним из крупнейших благотворительных событий российской культуры. В нынешнем году Арт-ноябрь проводится в поддержку Благотворительного Фонда «Семья для каждого ребенка».

Подробности на сайте Фестиваля www.art-november.ru

Не могу понять, как попасть на этот фестиваль? В прошлом году в институте искусствознания был концерт Афанасьева, вход свободный, а вроде несвободный оказался, а то ли по приглашениям, то ли еще как, уже не помню подробности, но осадок остался, что это для избранных. Тогда зачем реклама?

Дорогая Галя!
Вы правы, на концерты фестиваля Арт-ноябрь в Зеркальном зале ГИИ и в Музее Цветаевой билеты мы не продаем, но, к сожалению, это не означает совсем свободный вход. Залы эти небольшие, и мы боимся, что они не смогут вместить всех желающих. Поэтому мы вынуждены составлять заранее списки приглашенных на каждый концерт. Попасть в такой список довольно просто - напишите здесь на форуме, или мне в ЛС, или позвоните по телефону 629-93-90 и сообщите на какие даты и сколько мест зарезервировать на Вашу фамилию. Списки закрываются по достижении цифры 100, т.к. больше стульев в этих залах нет.

На концерты в БЗК, ММДМ и Театр "Школа драматического искусства" билеты продаются в обычном порядке - в кассах залов и на билетных сайтах.

Ждем Ваших заявок, и надеемся, что удовольствие от концертов наступающего Арт-ноября сможет в какой-то мере компенсировать досадное недоразумение прошлого года.

С уважением,
Н.Рубинштейн

1 ноября, суббота, 18.00.
Государственный институт искусствознания (Козицкий пер., д.5)

Торжественное открытие фестиваля

В 2008 году Международному фестивалю искусств «Арт-ноябрь» исполнилось 15
лет. История фестиваля началась в 1994 году в заново открытых после реставрации великолепных залах Государственного института искусствознания, расположенного в старом московском особняке в Козицком переулке недалеко от Тверской. Постепенно фестиваль вышел за пределы институтских залов и даже перешагнул границы Москвы, но по сей день сохраняет верность своему Дому и его особой атмосфере.
Уникальный образец старой московской архитектуры, дом на Козицком живет еще с допожарных времен. Это здание было построено задолго до Отечественной войны 1812 года, и в отличие от более поздних построек, где все основные символы были связаны с торжеством победы над Наполеоном, в его декоре нет военных сюжетов, а на стенах еще поют и пляшут музы и амуры. История и имена владельцев этого дома, в котором долгое время жил знаменитый библиофил и литератор Сергей Александрович Соболевский, где в гостях у него бывали Пушкин, Веневитинов, Баратынский, где играл Ференц Лист, где провожали Адама Мицкевича перед отъездом заграницу, а позднее нанимал квартиру Ключевский, когда приехал в Москву учиться, словно «московская летопись», повествуют о прекрасной эпохе в русской культуре.
Продолжая традиции домашних концертов, квартетных собраний, «вечеров у Соболевского», каждый год с 1 по 30 ноября открывают свои двери для настоящего праздника музыки, поэзии, живописи удивительно красивые залы старинного особняка, заново возникшие пятнадцать лет назад после реставрации, благодаря вкусу, таланту, знаниям Алексея Ильича Комеча, его любви к архитектуре, музыке и истории.
Вдохновитель фестиваля, страстный меломан, директор Государственного института искусствознания, ученый с мировым именем, самый авторитетный и последовательный борец за сохранение культурного наследия России Алексей Ильич Комеч был прекрасным фотографом архитектуры. XIV Фестиваль Арт-ноябрь, проходивший в 2007 году в Москве и Санкт-Петербурге, был посвящен памяти Алексея Ильича и впервые представлял в своей программе выставку «Мир русской архитектуры в фотографиях А.И. Комеча».

Традиция объединения музыки и изобразительного искусства уходит в глубь веков. Если ограничиться сравнительно недавним временем, то эта традиция прослеживается в мгновенно возникающих ассоциативных парах: сотрудничающие на страницах альманаха «Синий всадник» Кандинский и Шенберг; Рахманинов и Беклин вместе со «связывающим» их «Островом мертвых»; Климт и Бетховен, соединившиеся в «Бетховенском фризе» выдающегося представителя Венского Сецессиона на тему Девятой симфонии. А если обратиться к более широкому контексту, то нельзя не вспомнить Дягилевские Русские сезоны, которые объединили великолепную и смелую современную музыку, изысканную пластику и новаторскую сценографию.

С момента открытия Фестиваля в 1994 году Зеркальный зал института на протяжении многих лет украшали девять работ из серии «Человек-оркестр» Александра Токарева – замечательного московского художника и друга Фестиваля «Арт-ноябрь». В 2000 году череду фестивальных выставок открыла экспозиция изумительных «музыкальных акварелей» Виктора Бокарева. Позднее на Фестивале экспонировались работы многих художников, в разное время и по-разному черпавших свое вдохновение в музыке. Среди них работы блестящего живописца Сергея Эйгеса (1910-1944), чье полотно «Концерт» даже в репродукции производит ошеломляющее впечатление, как и все сохранившееся наследие мастера, в частности, работа, посвященная его брату композитору О.К. Эйгесу; живопись, графика и скульптура знаменитого французского маэстро Жакомо де Пасса, который назвал свою любовь к музыке «огнем, возникающим в глубине чувств»; поражающие воображение багатели и живописно-скульптурный «Квартет» выдающегося художника-сюрреалиста Макса Хаазе (1938-1998) – «русского Дали», честь открытия которого принадлежит Фестивалю; экстравагантные работы Надежды Кульчицкой, мастерски переводящей язык музыки на язык линии и цвета; циклы монументальных работ Ирины Мащицкой на музыку Стравинского и Шостаковича; и изысканные работы Наталии Брагиной, преобразующей хаос в гармонию и – по словам искусствоведа Ольги Костиной – «в каждой своей работе совершающей «обыкновенное чудо».
Абстрактное искусство – сравнительно редкий гость на Фестивале «Арт-ноябрь». Однако ритмические абстракции ныне живущего в Испании известного живописца Мухадина Кишева удивительным образом «звучали» в пандан исполнявшимся на открытии выставки произведениям Бартока и Бриттена.
Лирические ноты можно «услышать» в восточных акварелях Анастасии Зарецкой. Мажорно прозвучал на Фестивале «праздник цвета» в сочной и яркой живописи Веры Коршуновой, Марии Суворовой и американской художницы Стеллы Шалумовой. Известный московский живописец Алла Бедина точной и тонкой аранжировкой московских пейзажей соединила зримую полетность своей живописи с воспринимаемой на слух виртуозностью блестящих музыкантов-исполнителей. Свое соло для пяти музыкальных вечеров «разыграл в графике и живописи» на Фестивале в 2003 году известный московский художник Анатолий Мосийчук. Участников Фестиваля 2000 года Сергея Блезе с его театром сновидений и Даниила Жирова с мерцающими композициями ночного сада или утра древнего города назвали «последними романтиками уходящего века». А библейские темы в работах Александра Драгового «звучали» в унисон с «Семью словами Спасителя на кресте» Иозефа Гайдна.

Участие художников в Фестивале не ограничивается экспонированием работ. Подлинный талант отличает щедрость души и живой отклик – в данном случае, на музыкальные события «Арт-ноября». Свои живописные посвящения одному из постоянных участников Фестиваля Ансамблю «Брамс-трио» в разное время написали Виктор Бокарев, Надежда Кульчицкая и Александр Токарев. Изысканный диптих «Береза» и «Бамбук», созданный Анастасией Зарецкой специально к приезду знаменитой японской скрипачки Саяки Шоджи, был ей преподнесен автором после блистательного московского концерта. В 2007 году Алла Бедина создала живописный «портрет» старинного особняка в Козицком переулке. Эта работа стала украшением фестивальной выставки художницы и позднее была передана в дар Государственному институту искусствознания. Завораживающее ощущение сиюминутного творчества и сопричастности подарила публике участница ХII Фестиваля «Арт-ноябрь» Вера Коршунова. На каждом из восьми концертов на глазах слушателей художница писала «портреты» исполняемой музыки, находя тем самым визуализированное осуществление прекрасной традиции соединения музыки и живописи.

Нынешний юбилейный Фестиваль «Арт-ноябрь» впервые ознаменован сразу двумя коллективными выставками. Страницы живописной истории Фестиваля предстанут перед публикой в работах В. Бокарева, С. Эйгеса, Ж. де Пасса, Д. Жирова, С. Блезе, А. Токарева, М. Хаазе, И. Мащицкой, А. Драгового, П. Никифорова, Н. Брагиной, М. Суворовой, И. Зейтмана в рамках выставки «К 15-летию Фестиваля», которой начнется «Арт-ноябрь». Открывает выставку экспозиция автопортретов – самого исповедального жанра в искусстве, в котором психологизм, искренность, отношения к миру и с миром, и – по выражению Отари Кандаурова – «огненный автогнозис» проявляются с наибольшей выразительностью. Хотя, по правде говоря, все, что делают Художники – живописцы, писатели или музыканты, является Автопортретом, ибо за каждым из них стоит Личность, творящая свое видение природы человека и мелодии его души.

Завершит фестивальную программу большая благотворительная выставка в Доме-музее Марины Цветаевой в Борисоглебском переулке, на которой будут представлены живописные и графические полотна художников – участников Фестиваля, переданные в дар Благотворительному Фонду «Семья для каждого ребенка».

Натэлла Войскунская
Арт-директор Фестиваля, директор Фонда «Грани»,
ответственный секретарь журнала «Третьяковская галерея»

2 ноября, воскресенье, Государственный институт искусствознания (Козицкий пер., д.5)

19.00. Фортепианный дуэт Карлос Лама и София Кабружа (Испания)
«Испанская серенада»
М.Мошковский. Три новых испанских танца
Д. Басомба. «Дон Кихот: Рыцарь печального образа»
И.Альбенис. Четыре танца из «Испанской сюиты»
М.де Фалья. Два танца из Оперы «Короткая жизнь»

Фортепианный дуэт Карлос Лама и София Кабружа – один из наиболее известных в мире испанских фортепианных дуэтов. И публика, и критики знают и любят этот сложившийся ансамбль, обладающий собственным уникальным стилем в интерпретации сочинений, предназначенных для исполнения в четыре руки.
Карлос Лама и София Кабружа родились в Жероне и с ранних лет обучались игре на фортепиано. Их неординарные музыкальные таланты проявились в самом начале пути. Окончив барселонскую Conservatori del Liceu, они продолжили обучение в l’École Normale de Musique «Alfred Cortot» в Париже и в «Hartt School of Music» при хартфордском университете (Коннектикут, США). Значительное влияние на профессиональное становление музыкантов оказали занятия с Ниной Светлановой и Луисом де Моура Кастро, а также участие в мастер-классах и личное общение с такими музыкантами, как Мюррей Перайя, Клод Франк, Борис Берман, Доминик Мерле и Алисия де Ларроча.
Карлос и София выступают дуэтом с 1987 года. Критики отмечают их уверенную и блестящую технику, утонченность и чувственность, чувство стиля и оригинальность трактовок. Благодаря своему трогательному и серьезному отношению к музыке и великолепной способности передавать дух произведения они покоряют самых требовательных слушателей.
Маршруты их гастролей пролегают по Европе, Америке и Азии. Они регулярно дают концерты в Париже, Лондоне, Мадриде, Брюсселе, Риме, Барселоне, Милане, Праге, Белграде, Токио, Куала Лумпуре, Шанхае, Буэнос-Айресе, Монтевидео и других мировых столицах.
Музыканты выступали в качестве солистов со многими прославленными оркестрами, в том числе с Лондонским камерным оркестром, Симфоническим оркестром Сан-Пауло, Токийским камерным оркестр, Малазийским симфоническим оркестром и др.
Многочисленные записи сочинений Брамса, Дворжака, Дебюсси, Форе, Рахманинова в исполнении Дуэта, изданные на компакт-дисках компаниями «Арс Хармоника» (ArsHarmonica) и «Кей-Эн-Эс-классикал» (KNS-classical), получили широкую известность и международное признание. Репертуар их последнего альбома включает все дуэтные фортепианные произведения австралийского композитора Джона Кармайкла. Записи Дуэта часто звучат в эфире Национального испанского радио (RNE), Радио Франс, Би-Би-Си Лондон и Классик FM Австралия.
Карлос и София ведут активную общественную деятельностью и регулярно дают благотворительные концерты. После серии таких благотворительных концертов, данных в 2001 г. в пользу нуждающихся детей, музыканты получили почетную награду ЮНИСЕФ. Награду, присуждаемую в знак признания гуманитарных заслуг, музыкантам вручила Ее Королевское Высочество Маргарита де Бурбон.

http://www.rian.ru/culture/20081101/154224240.html

Цитата:

---

Юбилейный фестиваль искусств "Арт-ноябрь" открывается в Москве

http://img.beta.rian.ru/images/15424/56/154245627.jpg www.museum.ru
03:06 01/11/2008

МОСКВА, 1 ноя - РИА Новости. Международный фестиваль искусств "Арт-ноябрь" в пятнадцатый раз открывается в Москве в субботу и продлится до 30 ноября, сообщили РИА Новости организаторы.
Объединяющий в своей программе разножанровые культурные события, "Арт-ноябрь" в этом году представит 24 концерта, семь выставок, на которых будут показаны работы 24 художников, а также два спектакля.
В фестивале примут участие две театральные труппы (Лаборатория Бориса Юхананова и театр-школа "Декамеронъ"), три струнных ансамбля (ансамбль солистов "Эрмитаж" Алексея Уткина, ансамбль Opus Posth. Татьяны Гринденко и Государственный квартет им. Шостаковича), ультрасовременный американский оркестр Alarm Will Sound, два фортепианных дуэта (Карлос Лама и София Кабружа из Испании и российский - Ирина Силиванова и Максим Пурыжинский), три трио ("Московское трио", "Брамс-трио", "Prima-трио"), а также вокалисты, скрипачи, виолончелисты из России, Франции, Германии, Испании, Канады, США, Эстонии.
Фестиваль пройдет на пяти площадках. К традиционным местам проведения "Арт-ноября" - Государственному институту искусствознания, где откроется фестиваль, и Московскому международному дому музыки - добавились новые: Большой зал консерватории, театр "Школа драматического искусства" и Музей Марины Цветаевой.
Именно в Музее Марины Цветаевой организаторы фестиваля решили реанимировать незаслуженно забытое имя талантливого композитора начала 20-го века Николая Обухова. Заметным культурным событием станет показ в музее фильма, многие десятилетия считавшегося утерянным, в котором не только звучит таинственная партитура "Книги жизни" Обухова, но и появляется сам автор, играющий за роялем.
В зарубежной программе - выступление экстравагантного американского оркестра Alarm Will Sound.
Одним из самых аншлаговых мероприятий фестиваля обещает стать концерт Дмитрия Хворостовского в Большом зале консерватории 8 ноября, а самым ожидаемым - выступление вместе с ансамблем Opus Posth. американского контратенора Терри Барбера, который исполнит среди прочего "Магнификат" композитора Владимира Мартынова.
Певец начал карьеру с мюзиклов и выступлений с хоровым ансамблем "Шантеклер", где в его репертуаре были песни от классики до фолка. Затем Барбер блеснул в оперном жанре - партии в "Возвращении Улисса на родину", "Ринальдо", "Дидоны и Энея" в Метрополитен-опера, NYC Опера и т.д. На счету контратенора - участие в фестивалях и многочисленные записи на известных рекорд-лейблах. Терри Барбер награжден театральной премией Уинтропа Бина.
Познакомиться с наследием Александра Орлова - живописца, всю жизнь творившего под звон колоколов Сергиево-Посадской Лавры, можно будет 5 ноября в Музее Марины Цветаевой.
Размещенная в театральном здании выставка Марии Суворовой "Город и Тело" будет дополнена еще и театральным действом - спектаклем "Голем" - готической притчей, действие которой разворачивается на узких улочках средневековой Праги.
Нынешний юбилейный фестиваль "Арт-ноябрь" впервые ознаменован сразу двумя коллективными выставками. Страницы живописной истории фестиваля предстанут перед публикой в рамках выставки "К 15-летию фестиваля", с которой начнется "Арт-ноябрь".
Завершает выставочную программу юбилейного "Арт-ноября" большая благотворительная выставка живописных и графических работ художников, участвовавших в Фестивале на протяжении минувших пятнадцати лет. Средства от продажи картин будут переданы на осуществление благотворительных программ Фонда "Семья для каждого ребенка".

---

Дорогие друзья!
Вчера состоялось открытие Фестиваля "Арт-ноябрь". Спасибо всем, кто пришел вчера в Зеркальный зал Института искусствознания!
По традиции публикую здесь первую рецензию на события фестиваля:

Цитата:

---

Тридцать дней до завершения юбилея

Юбилей человека ограничен природой — один день. С утра праздничные приготовления, затем приём гостей, к вечеру именинник обычно обласкан подарками, сыт и пьян. Дальше — как повезёт, а с рассвета уже начинает отсчёт новый день — неюбилейный.
Юбилеям событий, протяжённых во времени, пространстве и наших представлениях, повезло больше. Поэтому нынешний «Арт-ноябрь» — пятнадцатый — станет отмечать свой пока не очень маститый, но важный день рождения традиционно, на протяжении целого месяца.
Нас угостят камерными вечерами в уютных залах старинных особняков — Института искусствознания в Козицком переулке и Дома-музея Марины Цветаевой недалеко от Арбата. Мы услышим также и «большие» концерты в Доме музыки и консерватории. Нас порадуют выступлениями звёзды академического музыкального небосклона и молодые, пока что не особенно известные московской публике исполнители. Кроме того, в этом году впервые в рамках ноябрьского действа состоится показ двух представлений драматического театра.
Мы увидим живописные полотна большинства из тех художников, что выставлялись на фестивальных площадках за прошедшие полтора десятка лет. Мы снова будем иметь счастье сопереживать игре музыкантов, которые участвуют в программах фестиваля с тех пор, как он существует.
Старинная музыка и современный авангард, дуэты и ансамбли-оркестры, концептуальные спектакли — назовём их условно многочастным и одночастным, объективная отстранённость слушателя в просторных концертных аудиториях и плотно сдвинутые вокруг солистов стулья в родном и уютном зеркальном зале… Кажется, ещё ни разу за эти годы «разброс» тем и эпох, стилей и жанров, школ и манер не был столь велик.
Предшествующие фестивали часто объединялись тематическими контекстами; вспомним хотя бы «Веру и суеверие» XIII-го по счёту «Арт-ноября», чей номер (будь организаторы людьми суеверными) вполне мог бы отсутствовать в юбилейном списке. Создание концепции XV-ого фестиваля полностью «доверено» его исполнителям: каждый ансамбль (и, разумеется, театр) предложит публике именно то, что артистам интересно исполнить для нас в эти дни. А результат праздничного «исполнения желаний» можно будет «назвать по имени» лишь в конце месяца. К завершению юбилея.
Первый ноябрьский вечер порадовал сегодня тёплой безветренной погодой и удачным «попаданием» на выходной. Окна зеркального зала были приоткрыты, и прохладные дуновения проникали в переполненное помещение, не отвлекая от музыки полифонией уличных шумов. Через распахнутые настежь двери зала звуки «переливались» в зелёную гостиную, отражаясь многоцветьем картин на стенах, и беспрепятственно летели и неслись, тянулись и пели, замирали и истаивали на лестницах и перилах, стенах и креслах, коврах и паркетах.
Дом музицировал. Сначала «Патетическим трио» Глинки в исполнении ансамбля «Брамс-трио». Красивым, гармоничным, слаженным сочинением, чьё немного сентиментальное очарование весьма неожиданно сменяется к концу весьма даже драматической развязкой. Но доброжелательная и приподнятая атмосфера открытия фестиваля, по-видимому, так повлияла на артистов, что драматизм на этот раз получился отчасти декоративным, можно даже сказать, условно-театральным.
Потом зазвучал Альбенис — два танца из «Испанской сюиты», представленные фортепианным дуэтом Карлоса Ламы и Софии Кабружи — и очень удивил. Здесь, в Москве, мы привыкли к гораздо более темпераментному, яркому и графичному исполнению этой музыки. Испанские темы в трактовке испанцев — ленивые, с постепенно раскачивающимися ритмами, с зачастую «теряющейся нитью» повествования — явились абсолютным контрастом к только отзвучавшему изящно-выверенному до последнего звука инструментальному опусу Глинки.
Завершал вечер фортепианный квинтет Брамса (первая часть) в исполнении Александра Бондурянского и Квартета им. Шостаковича — одновременно монументальная и философски-углублённая музыка, обрушившаяся на слушателей, словно звуковая лавина. Единственная прозвучавшая часть сочинения показалась завершённой и самодостаточной, многозначной и полифоничной — финальной.
Однако и Брамс явился не окончательным завершением вечера. После него приглашённые гости имели возможность пообщаться на традиционном фуршете-открытии, сменив интеллектуальную «трапезу» на вполне материальный стол с угощениями, которые, кстати сказать, с каждым годом становятся всё вкуснее.
Юбилейный фестиваль сегодня только начался. Впереди 30 праздничных дней, и 25 из них — как говорили наши предки, время не только «трапезы», но и «десерта для ума». Исполнения желаний.

Светлана Петухова

---

Вокруг и около

У англичан есть выражение something around. Буквально — «что-нибудь вокруг». И в это «что-нибудь» хитроумные изобретатели парадоксальных метафор вкладывают много разных смыслов — от непристойно прямолинейных до самых тонко ощущаемых.
Сегодняшний камерный вечер в зеркальном зале института в Козицком представил нашему вниманию концертную программу, пронизанную подобной смысловой полифонией в разных плоскостях и направлениях. В исполнении фортепианного дуэта Карлоса Ламы и Софии Кабружи прозвучали не только испанские танцы, но и отчётливо воспринимаемое «что-нибудь вокруг» них.
Вот Мориц Мошковский (1854-1825), известный каждому пианисту автор ярких, виртуозных и изящных, но зачастую неприятных «наощупь» этюдов. Талантливый поляк учился в Германии, а потом переехал в Париж. «Три новых испанских танца» ор. 65, которые открывали сегодняшнюю программу, написаны им во Франции, и явственно ощущаемый «парижский шик» естественно гармонирует в них с отголосками истинно испанской атмосферы, терпкой и одновременно избыточно-утомляющей, как бокал настоящего южного вина.
Сюита Даниэля Басомбы «Дон Кихот: Рыцарь печального образа» (2005) — смысловой прыжок через столетия: лет на 400 от появления самого идальго и примерно на 150 от времени господства в романтической Европе безумно популярных «испанообразных» жанров, тем, стилевых тенденций и манер.
Четыре танца из «Испанской сюиты» Исаака Альбениса (1860-1909), равно как и Два танца из оперы «Короткая жизнь» Мануэля де Фалья (1876-1946) после предшествовавшего переплетения инонациональных и иновременных аспектов осмысления Испании и испанского представляются образцами некого идеального музыкального воплощения всего этого. Но в самой исполнительской трактовке музыки слушателя ожидает немало сюрпризов.
Уже вчера было ясно — между объективизированной «звучащей Испанией» наших представлений и той манерой, в какой этот художественный образ «играют» самые что ни на есть настоящие испанцы, существует немалый зазор. Он открывается вроде бы пустяками, мелочами, которые поначалу воспринимаются случайностями и технологическими недоработками: нечёткость ритма и агогики, «расходящаяся» акцентировка в партиях артистов, их вежливая отстранённость и порой даже холодноватость, ведущая к ощутимой однозначности передачи линий и тем высказывания.
Однако сегодня (не после трёх танцев, а после концерта в двух отделениях плюс два биса — тоже «испанообразные») закрались сомнения: может быть, это она и есть — не наша, а ИХ Испания? Медлительная, красиво и иногда манерно развёртывающая своё повествование под руками миниатюрной солистки в небыстрых разделах и эпизодах. С обволакивающей атмосферой меланхолично колеблющихся тем — вступать ли? — подающих голоса традиционно «вразнобой» (как в арабской народной музыке). С неожиданно вторгающимся звуковым хаосом восклицаний и вскриков, бликующих пятен противоречивого пейзажа. С пастельными переливами гармоний и малодинамичными, неторопливыми, искусно подчёркнутыми модуляциями.
Современное понимание испанскими артистами «вокруг и около» испанского танца, оказывается, совсем не такое, как мы представляли. И оно завораживает нешаблонной простотой и какой-то обыденностью подхода, чего от выступления именно этих исполнителей никак не ожидаешь.
В финале были «Малагенья» кубинца Эрнесто Лекуона и «Хабанера» Хавьера Монсалате — задумчивая колыбельная-прощание. Совсем не традиционный бис. «Большое спасибо» супругов-концертантов московской публике.
Взаимно, потому как есть над чем задуматься. Ведь за пролетевшее время «что-нибудь вокруг» превратилось в «что-либо ещё». Что-либо совсем нам не известное.

Светлана Петухова

В пространстве Фридерика и Златы

На прощание, в завершение единственного объёмного отделения, она ещё сыграла три биса — однако публика так и не насытилась. И уходила одновременно по-хорошему взвинченная и немного разочарованная.
За бисы отдельное спасибо концертантке. Потому что сразу после Шопена у меня горели щёки, ощутимо тряслись руки, и о том, чтобы вот так сразу встать, переключиться и пойти «делиться впечатлениями», не могло быть и речи.
Высшая мера оценки выступления состоит в констатации силы и глубины той эмоции, которую исполнитель в состоянии передать слушателям. И всё равно, что он при этом представляет нашему вниманию — фитюльку или огромный цикл, подобный сегодняшнему. Однако существует и ещё критерий, в равной степени важный в представлении широкой публики и профессионалов, — уровень технического мастерства. Когда речь идёт об этюдах, данная оценочная категория необходима: ведь отточенная и технически совершенная манера подачи изобилующего различными сложностями сочинения в некоторых случаях есть способ рассказа собственно его содержания.
Исполнение цикла 24-х этюдов Шопена, которое мы услышали в Козицком нынешним вечером в концерте молодой пианистки Златы Чочиевой, — не только в истории фестиваля, но и в целом в концертной жизни современной Москвы является событием беспрецедентным. И дело даже не в том, что подряд, да ещё вживую, две тетради этих этюдов никто никогда не играет, — очень сложно. И, может быть, не в том, что артистка отказалась от антракта, лишив себя не только «промежуточных» заслуженных аплодисментов, но и, казалось бы, такого нужного отдыха.
Дело в том, что пережитые ею и полученные нами эмоции сохранятся в памяти на долгое-долгое время. Не в виде мыслей и, наверное, даже не в поддающихся объяснению чувствах, а в ощущениях и отголосках. Как после грозового разряда, когда привычный мир кажется иным.
Что обыденное представление о «салонности» музыки Шопена цикл его этюдов разрушает начисто — об этом, положим, можно и в какой-нибудь научной книге прочесть. Но как оформить в слова бисером рассыпающиеся жемчужинки летнего дождя, и шуршание шин по серому мокрому асфальту, и переливы волн, накатывающие на скалистый берег? Как описать непрерывное кружение разных танцев — вальсовое, мазурочное, полонезное? Как передать таинственное мерцание гармоний на фоне взволнованного монолога — то приподнято-взвинченного, то бархатно-контральтового?
Этюды Шопена и Златы — совсем не отдельные пьесы, а действия сложного драматического спектакля. Внутри представленного пианисткой цикла легко просматривается драматургия нескольких мини-циклов, где некоторые произведения легко укладываются в трёх, а то и четырёхчастность, а иные существуют в гордом смысловом одиночестве. После помпезного вступления (первый этюд) следуют три части, классически объединённые не только темпово (быстро-медленно-быстро), но и тонально (a-moll — E-dur — cis-moll); ещё один цикл определённо «крутится» вокруг ноты до (№№ 13-16), а популярнейшие «Революционный» (№12), 23-й и 24-й этюды стоят каждый несколько особняком.
Особенно поразил труднейший 23-й — впервые в жизни услыхала в нём отголоски типичного шопеновского полонеза, только здесь уложенного не в 3, а в 4/4. Вообще поступь, верчение, пение, подскакивание, полёт, проходы, шествия шопеновских «басов» в сегодняшней интерпретации — одно из главнейших психологических впечатлений. Не секрет, что многие пианисты-методисты до сих пор «делят» концертные этюды Шопена (да и не только его) на праворучные и леворучные. Тем самым начисто не только «отрезая» у них признаки жанра (потому как танец — это прежде всего харàктерное сопровождение мелодической линии), но и лишая плотности и глубины сюжетной атмосферы.
Об атмосфере, ауре, колорите — ещё несколько превозносительных слов. Эти этюды сложны не только технически, но и эмоционально: в некоторых случаях их романтический накал столь силён, что (при общих танцевальных формах движения) просто-напросто «затягивает» исполнителя, завладевая его личностью, мироощущением и заставляя играть на пределе физических возможностей. Удивительна сила воли, с которой пианистка по своему желанию моделировала течение сценического времени, растягивала его и сжимала, сложнейшие полифонические и смысловые пласты музыкального текста то выдвигая на первый план, то уводя в тень при помощи тончайшего колорирования. Железная логика исполнительской трактовки позволила композитору остаться собой — в длинных, на первый взгляд нелогичных вступлениях и никуда не спешащих постскриптумах, в приподнято-экстатических взлётах виртуозных пассажей, наконец, в дымчато-матовых ностальгических тенях не то воспоминаний, не то сожалений.
Сразу после одновременного пребывания в нескольких крайних сюжетных полюсах, после «полётов», эйфории и пережитого эмоционального стресса публика окунулась в совсем иной мир. Можно назвать его декоративно-пасторальным. Холодноватые переливы Сонаты Доменико Скарлатти сменились механическим круженьем «Музыкальной шкатулки» Пьера Санкана, а затем меланхолической сентиментальностью «Канцоны-серенады» Николая Метнера. Основательно потрясённый мир традиционно обрёл своё место.

Светлана Петухова

Скрипач, наездник и вор

Марина Цветаева любила музыку за личные ассоциации, с ней связанные. И в этом совсем не была оригинальной. Сегодняшний концерт в её доме-музее, думается, посетила (и в подавляющем большинстве дослушала до конца) истинно цветаевская публика. Пришедшая за атмосферой, дуновениями, флёром — аллюзиями иной, невозвратимо отдалённой эпохи.
Исполнялся цикл из Шести сонат Франческо Джеминиани (1687-1762) для виолончели с басовым сопровождением (виола да гамба и клавесин) — впервые в Москве. Можно долго и бесплодно выяснять, почему композитор барочной эпохи в наше время моды на старинную музыку до сих пор мало известен даже столичной публике. «Неистовый Джеминиани» (так называл его педагог — Джузеппе Тартини), между тем, попытался сегодня дать собственный ответ.
Не знаю и не берусь судить, насколько аутентичным (близким к задуманному автором) было сегодняшнее исполнение Сергея Истомина (виолончель), Назара Кожухаря (гамба) и Алексея Семёнова (клавесин). Но то, что оно приоткрывало завесу над многими обстоятельствами, связанными с популярностью этой музыки и формированием музыкальной моды в частности, — бесспорно.
В представлении среднестатистического современного меломана музыка барочной эпохи в какой-то мере лишена привычных эмоциональных «зацепок». То, что в нашей культурной памяти связано с передачей определённых чувств и ощущений, в те давние времена трактовалось совсем по-иному. Пресловутая «теория аффектов» — когда для выражения определённого психологического состояния использовался «точно отмеренный» выразительный сегмент — господствовала не только в театре, но и в других искусствах. И именно на период её расцвета пришлось создание прозвучавших сегодня сонат, написанных в Лондоне и изданных в 1746 году сразу в двух авторских версиях — для скрипки и для виолончели в качестве солистов.
Джеминиани был упрямым, независимым и самоуверенным. Когда речь шла о ЕГО чувствах, никакие «теории» не могли иметь значения. Он импровизировал, для воплощения наиболее сильных эмоций представляя страшные катастрофы, — смерть детей, отчаяние жены, пожар своего дома, предательство друзей. И страсть, пригвождённая к бумаге в эти моменты, не имела права сдерживаться ни риторически (определённым набором приёмов), ни технологически.
Джеминиани первым начал держать скрипку в том положении, как это принято сейчас. Он был первым инструментальным виртуозом, который применил крещендо и диминуэндо в пределах длительности одной ноты. В трактате "Искусство игры на скрипке..." он предложил новый тип аппликатуры. Большой раздел своего труда посвятил он искусству вибрации в современном понимании этого слова, в то время как до него такого рода приём был просто неизвестен.
Разумеется, что Шесть сонат ор. 5 в значительной степени отличаются от традиционной тембровой, гармонической, ритмической «приглаженности», характерной для известной нам музыки итальянской струнной школы того времени. И артисты, которых мы услышали сегодня, воплотили эту идею со всей доступной яркостью и полнотой.
Голоса-персонажи, голоса-повествователи, виртуозные и зачастую неуравновешенные, играли свой камерный спектакль в двух шагах от зрителей. Лиричный, подчёркнуто-светлый тембр солирующей виолончели Сергея Истомина контрастировал с фундаментальным, уравновешенным гамбовым басом Назара Кожухаря. Клавесин Алексея Семёнова, временами резкий, временами примиряюще-меланхоличный, иногда воспринимался в качестве фона, а порой, напротив, неожиданно выступал на первый план при помощи акцентирования необычной краски, оригинального созвучия либо непривычно звучащего мелизма.
Исполнители верно почувствовали по-настоящему сценичный посыл своего далёкого предка, требующий умения концентрироваться и «прибавлять на финише». Цикл Джеминиани построен таким образом, чтобы слушателю казалось, что динамичность и виртуозность, элегантность и витиеватость музыкального высказывания сонат возрастает от начала к концу опуса.
В обретённом результате не было холодноватой гармоничности, знакомой, скажем, по «эталонной» записи англичан во главе со знаменитым клавесинистом Кристофером Хогвудом. И, может быть, в нём не было аутентичности в том виде, в каком она известна науке. Зато образ музыки Джеминиани — виртуоза, изобретателя, страстного коллекционера картин и титулованного масона — там скорее всего присутствовал.

Светлана Петухова