Вид для печати
.
Перед прыжком с парашютом
Затянуты лямки. Застёгнуты скобки.
Инструктор уж руку занёс.
В артериях, венах прочищены пробки.
Друзья подержались за нос.
Отважной ногой оттолкнём самолётик -
К спине прилегает спасительный груз.
А там, на земле, вы нам морса нальёте.
Паденье! Свобода от тяжестных уз!
Парашютист! Не забудь про дыханье!
Хоть падаешь в воздухе - им не дыши!
От свиста в ушах, от натянутой ткани -
Меняются песни, что пелись в тиши.
Европеец в Гизе.
.
.
Куда ты гонишь, ветер, меня
(когда разлохматился мой терминал)?
.
Только бы в щёлочку мне поглядеть
На самых лучших в мире людей!
.
Выжжены тропы, сгорели мосты,
Не те, что за нами, а переместить
.
Нас бы могли в заколдованный край,
Где хоть цветы, хоть грибы собирай.
.
Аукаться можно, конечно, в лесу,
Но как я брейкдаун перенесу?
.
Есть, вместо компаса, точный наказ:
Между двух сфинксов! Не глядя! Пока
.
Ноги не скажут: "Да ты уж прошёл!"
И сердце ответит: "Да. Вот хорошо!"
Дорогие друзья! Любители литературы, или, лучше сказать, поэзии! Если кто любит "ковыряться" в стихах - я обращаюсь к вам. Как всегда, за помощью.
.
Вот тут есть одно небольшое стихотвореньице (авторство раскрою попозже). По нему есть один очень важный вопрос. Сформулирую его несколькими способами.
.
Соответствует ли название стихотворения его содержанию?
Удачно ли выбрано название?
Нравится ли вам название?
Не возникает ли у вас желания ПРИСВОИТЬ этому стихотворению ДРУГОЕ название?
Не могли бы вы предложить, как ещё можно было бы назвать это стихотворение, (вдруг там встретится более подходящее название)?
.
.
ПЛЯШИТЕ ! А Я НЕ ЗАБУДУ ВОВЕК...
Лежит океан – безопасен как сон.
Ни волн, ни зыбинки не видно нигде.
Радушием блещет во весь горизонт,
Не помня о взбитой винтами воде.
Идем на закатный, но солнечный свет.
Беспечно расслабился весь экипаж.
И чёрный во встречных лучах силуэт
Поет, как надежен веселый вояж.
За радость морской его шири!
За всякую ширь в этом мире! -
Который меня не берег,
Но бросить его я не мог.
Я вижу уверенных в жизни людей:
Там кольца бросают, там трубок дымки,
Там с дамами шутят – по роли своей:
Кто в чине – галантно, матрос – напрямки.
А я-то, склонённый течением лет,
Как будто несусь сквозь иные моря
Туда, где на этом большом корабле
Живых не осталось. Один только я.
Такое мне выпало в трудной судьбе
Казарм, лагерей, и смертельных атак!
Я вновь проживаю все это в себе.
Уже и не верится, было ли так.
Так многое странно, ужасно - теперь!
Но всё-таки прожито – сном наяву.
И, может быть, много подобных потерь
Случится, когда я ещё поживу.
Ведь я лишь по книгам судить был горазд,
Порядки в казарме не очень то чтя.
И так залетев, ушибался не раз -
Как дурень развесистый, просто дитя!
Наивность свою оплатил я с лихвой,
Ничуть не злобясь ни ценой, ни людьми,
Когда в арестантской сидел я босой
В восторге, как дивно устроен наш мир!
И в публике рядом навстречу лучам
Я вижу – прошедшую: после их дня, -
Как Аден я помню по старым печам
В холодной казарме давно без огня.
Я вижу тропинку домой между гор,
Как шёл я по ней и туда, и назад.
Я помню, как я был уверен и горд.
Ещё бы! Шесть лет отслуживший солдат!
Остаться - молила девчонка меня,
А мать - прижимала к родимой груди.
Не знал я тогда, и не знала родня,
Какая безвестность у нас впереди.
Должно быть, их нет уж – как всё пронеслось,
Как всё, что впечаталось в душу мою.
Не высказать, что мне изведать пришлось!
И вот предзакатную песню пою.
За радость морской его шири!
За всякую ширь в этом мире!
За то, что со мной он жесток,
Но с ним я расстаться не мог!
.Цитата:
Сообщение от orange-gut-tango
Как труден путь ученика! Его тебе не избежать.
.
В Индийском океане прём.
Он лег с улыбкой под закат.
И никаких нет волн на нём,
Лишь те, что гонит винт назад.
.
Корабль стремглав сметает день.
Сам кэп – в играющем кругу.
И против света – чья-то тень
Поёт : « Смотрю и стерегу ! »
.
Чтоб восхищаться – океан,
Огромный мир, и трудный путь,
И жребий – пусть не добрым дан,
Но не дающий лытануть !
.
Я вижу жесты, слышу смех
Сержантов с кольцами в руках,
Мне виден штурман на корме
С какой-то дамой – « в облаках » .
.
Слежу, как мчится прочь вода.
И я за ней - в былую жуть.
И вот сквозь прошлые года
Я здесь живых не разгляжу.
.
А там – казарма, лагерь, бой,
И хруст, и кровь, и смерть – в анфас. . .
Да было ль всё оно со мной ? -
Уже не верится подчас !
.
Настолько вид ужасен, дик -
Картин, что я в себе кручу,
Что я и к жизни впереди
Готовней разве-что чуть-чуть.
.
Как и в казарме я врубал
Весь книжный опыт горячо,
А, оказалось, поступал
Как лопоухий дурачок.
.
Я заплатил за это всё,
Не злясь на плату и « придир », -
И под арестом мёрз, но сёк,
Как превосходно создан мир.
.
Здесь – этот радостный народ,
Корабль в уютной синеве,
Где старый Аден восстает -
Как печь, не топленая век.
.
А там. . . мой первый путь – сюда,
Как по нему же шел домой :
Шесть лет отгрохал – вот так да ! -
Бывалый воин удалой.
.
Там – взгляд невесты : боль сама !
И мать вздыхала тяжело.
А после – даже ни письма !
Знать, их уж нет. Так всё прошло.
Так всё прошло вблизи меня.
Осел в душе длиннющий ряд.
Невыразимо ! – Чтоб понять,
Каким восторгом я объят !
.
Чтоб восхищаться – океан,
Огромный мир, весь трудный путь,
И жребий, что не спас от ран,
Но не позволил лытануть !
Очень классные стишки но больше всего этот понравился
"За радость морской его шири!
За всякую ширь в этом мире!
За то, что со мной он жесток,
Но с ним я расстаться не мог!"
Продолжим придумывать названия. Вот к такому стихотворению, а, заменим?
.
СЛУЖИВЫЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ И ... СРАВНИВАЕТ
.
Индийский океан; покой;
Так мягок, так прозрачен свет;
Ни гребня на волне морской,
Лишь за кормою пенный след.
Взялись матросы за картёж;
Индийский лоцман нас ведёт,
Величествен и смуглокож,
Поёт в закат: «Гляжу вперед!»
Для восхищенья, для труда,
Для взора – мир необозрим,
Мне в нём судьбой была беда,
Но силы нет расстаться с ним.
Тут смех метателей колец
И радостная болтовня;
Вот офицеры дам ведут
Увидеть окончанье дня.
Вся даль пережитых годов
Лежит на глади голубой.
Кругом толпа, но мнится мне,
Что я наедине с собой.
О , как я много лет провёл
В казарме, в лагере, в бою;
Порой не верю ничему,
Пролистывая жизнь мою.
Весь облик странных этих дней
В моем рассудке – как живой.
Я многого не досмотрел,
Но прочь плыву и сыт с лихвой.
Я столько книг перечитал
В казарме, средь полночной мглы;
Оценивая жребий свой,
Себя записывал в ослы.
За это знанье босиком
Я в карцер шел, да и в тюрьму,
И восхищён был: мир велик,
В нем удивляешься всему.
Вот – созерцаю облака,
А вот – горбатые гряды:
Там, как казарменная печь,
Восходит Аден из воды.
Я помню эти берега,
Как будто здесь оставил след
Я, отслуживший срок солдат,
Я, повзрослевший на шесть лет.
Моей девчонки помню плач,
Прощальный матушкин платок.
Я ни письма не получил
И ныне подвожу итог:
Всё, что узнал, всё, что нашел,
Всё в душу запер я свою,
Я чувств не обращу в слова,
Но песнь вечернюю пою:
Для восхищенья, для труда,
Для взора – мир необозрим,
Мне в нём судьбой была беда,
Но силы нет расстаться с ним.
Подбирать названия (к уже имеющимся стихам) совсем не трудно. Прошу (вот к этому), вроде, можно найти и получше:
Среди людей - а всё ж один...
Лежит Индийский Океан,
Блестит улыбкой голубой.
Нет ни волны по самый кант,
Лишь сзади клёкот винтовой.
Корабль несётся на закат.
Сам капитан ушел играть.
И, чёрный в рамке света, фат
Поёт, как « жить – не умирать !»
Чтоб восхищая – представал
Огромный мир моим глазам!
Чтоб, хоть он мне не потакал,
Его б не мог я бросить сам !
А если бросить взгляд назад -
Там женский смех на анекдот,
Сержантов с кольцами азарт,
И вид гуляющих господ.
А я к картинам прошлых лет
Лечу за вскинутой волной -
Пока на людном корабле
Не остаюсь лишь я живой.
Я вижу снова, что видал:
Казарму, лагерь, да и бой;
И удивляюсь иногда:
Да вправду ль было так со мной?
Ибо так странно: дрожь берет, -
Что всё ж прошло у самых глаз !
А поживу, так в свой черед
Я удивлюсь ещё не раз !
От книг я шел – да в быт казарм, -
И наломал немало дров, -
И о себе я б так сказал:
Таким был дурнем – будь здоров !
Без зла за всё я заплатил
Судьбе сполна, и если мёрз
Я под арестом, - не грустил,
А восхищался миром - бос !
Тут солнцем ласковым облит,
На корабле весёлый люд,
И Аден высится вдали -
Как печи брошенной салют.
Простыл и след - из дома мой;
Я по нему ж домой спешил -
Мужчина статью боевой !
А что ?! – шесть лет я отслужил !
А дома мать – со всей тоской,
Невесты всхлип: остаться с ней….
И после – вести никакой !
Наверно, нет их… Как во сне -
Они, и многое за тем -
Невыразимое уже !
Не говорю: «Кому повем . . .?»
Восторг вечерний – на душе.
Чтоб восхищая – представал
Огромный мир моим глазам!
Чтоб, хоть он мне не потакал,
Его б не мог я бросить сам!
Название - это не просто шапка, это - лицо стихотворения. А Гумилёв говорил: "...мы меняем души, не тела". А тут - часть. Осмелимся ли поднять руку? Главное, чтобы название ПОДХОДИЛО к стихотворению.
.
Ах, нет обратного пути!
Рад океан, что полный штиль,
Разулыбался на закате,
Нет ни волны на много миль,
Встревожен лишь винтами сзади.
Винты на запад нас несут.
Верхи - тихи, Кинга вздувают,
А спец, чернея на носу,
Про верность курса распевает.
Восторг морей, пустынь, и скал !
Восторг пути – в борьбе жестокой!
Восторг судьбой! – Её оскал
Не дал убраться мне до срока!
Я вижу праздный люд вокруг.
Бросают кольца, льстятся к дамам.
И всяк ведёт свою игру
Меж смеха, шёпота, и гама.
А я от толп на корабле
Сквозь это море мчусь все ближе
К далеким толпам прошлых лет,
Из коих я один и выжил.
Я так истрёпан кутерьмой
Казарм, палаток, и сражений,
Что уж не верится порой
В их неотвязчивые тени.
Поскольку то, что я видал,
Ужасно так - мороз по коже !
Но поживу ещё, тогда
Увижу всякое, быть может !
Как и из книг я исходил.
Армейский быт мне был не впору, -
И много же я заплатил
За свой дурацкий вольный норов !
Но я без зла платил судьбе -
Науке, что чего дороже.
Без зла я мёрзнул на губе,
Устройством мира заворожен !
Вот льётся сбоку чья-то речь,
И смена лиц - перед глазами -
И Аден издали - как печь
В давно не топленой казарме.
И также путь к родным домой :
Как я шагал молодцевато !
Как важен был мне опыт мой,
Шесть лет служившего солдата !
А там – невеста ! – слезный взрыв !
И мать – на грудь мне припадала.
И - ни письма мне с той поры !
Их, видно, – нет. Так – всё пропало.
Так всё прошло, что я встречал.
Родные, и чужие лики.
Не передать мне всю печаль,
И весь восторг души великий !
Восторг морей, пустынь, и скал !
Восторг пути - в борьбе жестокой !
Восторг судьбой ! – Её оскал
Не дал убраться мне до срока !
Читающим по-английски - текстик. Подберите название!
.
.
The Inj[d]ian Ocean sets an' smiles
So sof', so bright, so bloomin' blue;
There aren't a wave for miles an' miles
Excep' the jiggle from the screw.
The ship is swep', the day is done,
The bugle's gone for smoke and play;
An' black ag'in the settin' sun
The Lascar sings, "Hum deckty hai!" ["I'm looking out."]
For to admire an' for to see,
For to be'old this world so wide --
It never done no good to me,
But I can't drop it if I tried!
I see the sergeants pitchin' quoits,
I 'ear the women laugh an' talk,
I spy upon the quarter-deck
The orficers an' lydies walk.
I thinks about the things that was,
An' leans an' looks acrost the sea,
Till, spite of all the crowded ship
There's no one lef' alive but me.
The things that was which I 'ave seen,
In barrick, camp, an' action too,
I tells them over by myself,
An' sometimes wonders if they're true;
For they was odd -- most awful odd --
But all the same, now they are o'er,
There must be 'eaps o' plenty such,
An' if I wait I'll see some more.
Oh, I 'ave come upon the books,
An' frequent broke a barrick-rule,
An' stood beside an' watched myself
Be'avin' like a bloomin' fool.
I paid my price for findin' out,
Nor never grutched the price I paid,
But sat in Clink without my boots,
Admirin' 'ow the world was made.
Be'old a crowd upon the beam,
An' 'umped above the sea appears
Old Aden, like a barrick-stove
That no one's lit for years an' years!
I passed by that when I began,
An' I go 'ome the road I came,
A time-expired soldier-man
With six years' service to 'is name.
My girl she said, "Oh, stay with me!"
My mother 'eld me to 'er breast.
They've never written none, an' so
They must 'ave gone with all the rest --
With all the rest which I 'ave seen
An' found an' known an' met along.
I cannot say the things I feel,
And so I sing my evenin' song:
For to admire an' for to see,
For to be'old this world so wide --
It never done no good to me,
But I can't drop it if I tried!
Затянувшаяся мистификация рискует превратиться в фальсификацию или ... попросту устареть, потерять свою остроту.
.
Все, предложенные к озаглавливанию, стихотворения обьединяет не просто общая тема, множество общих деталей, построение (структура), и т.п.
.
Их родство гораздо глубже. Исходным, так сказать, родоначальником является английский текст авторства Р. Киплинга (19-й век!).
.
.
Вопрос (просьба о названии) был задан ради того, чтоб читатель сосредоточился на том, соответствует ли название, данное Киплингом (For to admire) содержанию стихотворения, и если соответствует, то КАКИМИ СРЕДСТВАМИ, какими свойствами стихотворения это достигается.
.
Из пяти текстов на русском языке четыре - одного авторства, а пятое было где-то опубликовано (я не обратил внимания на имя автора). Автор этих текстов упорно называет их не переводами, а ВАРИАЦИЯМИ. Насколько я понял, это вызвано тем, что в каждой из вариаций некоторые детали сохранены с максимальным приближением к тексту Киплинга, а остальная часть стихотворения переведена более свободно. Имя переводчика остаётся инкогнито.
.
Подбирать названия (кто захочет) гораздо легче из имеющихся, из тех, которые присваивал им автор вариаций (по первым словам припева):
Чтоб восхищаться.
Для восхищенья.
Чтоб, восхищая...
Восторг пути.
Восторг его шири.