Результаты и их обсуждение
Ну, что ж, общий итог второго тура легко выразить в цифрах: 3 из 6 прошедших в финал - ученики профессора, народной артистки России, президента Фонда конкурса имени Святослава Рихтера Э.К. Вирсаладзе. Всё ли сказано цифрами? - Полагаю, достаточно. Ведь даже в случае, если бы естественная "проходимость" всех воспитанников великого музыканта вызывала мало сомнений у кого бы то ни было, самые элементарные представления о пристойности могли заставить задуматься: а правильны ли такие цифры? Может быть, стоит попытаться как-то ограничить поток лауреатов из одного гнезда?
Что ж, пристойность отброшена. Не знаю, превзойдено ли достижение Доренского, проведшего в 98 году 4 учеников из 8: собственно, 3 из 6 - это круче, однако там был ещё пятый, ученик Горностаевой. Но, во всяком случае, ясно: Элисо Константиновна - такой же главарь мафии, как и упомянутые заслуженные профессоры, вкупе с им подобными. Только здесь ещё вульгарное тащилово прикрывается громкими словами об увековечении памяти Рихтера, поиске нереализованных дарований среди зрелых музыкантов и так далее. Надо сказать, что после первого конкурса удалось сохранить видимость того, что эти слова имеют отношение к действительности. Теперь же становится ясно, что это определилось, во-первых, тем, что среди учеников Элисо Константиновны нашёлся действительно достойный пианист, во-вторых, - удачным блицкригом после первого тура, когда были оптом отсеяны все те участники, присутствие которых в следующих турах сделало бы слишком очевидным нелепость победы ученика профессора Башкирова, руководившего по факту работой жюри. В третьих, был сделан также удачный жест: награждение Макото Уэно второй премией.
На нынешнем конкурсе, напротив, после первого тура могло показаться, что всё хорошо. Прошли достаточно сильные участники. Но вот что касается учеников Э.К., продвигаемых в этот раз... До объявления результата не хотелось слишком много говорить об Осминине, поскольку его было просто жалко. Можно попытаться что-то сказать о тех или иных достоинствах его игры, однако ясно одно: каковы бы ни были эти достоинства, а с ТАКИМ ЗВУКОМ, надтреснутым, словно выдёргиваемым из рояля, он не может НИЧЕГО играть. Наблюдать, как он бодается с инструментом, - это просто мучительно, как в эстетическом, так и, собственно говоря, в моральном плане. У Зуева подобных проблем нет: оснащён он прекрасно, звук красивый, всё чётко и стабильно. Вот только до какой же степени его игра бесстрастна, монотонна, лишена всякой образности! Неужели это - "рихтеровский формат"?.. Наконец, Чонъюн Пак.. разумеется, её прохождение не вызывает особых сомнений. Её феерическая игра в первом туре поразила всех. Но второй тур всё же показал, что феноменальные способности этой пианистки имеют ограниченную и, возможно, весьма ограниченную область применимости. В Бетховене и Прокофьеве мы не увидели достижений, сранимых с теми, которые наблюдались в Гайдне или Листе, и естественно возникает вопрос: а как бы показала себя пианистка в исполнении Баха, Шуберта, Шумана, Шопена, Брамса, Скрябина, Рахманинова, да и позднего Бетховена?.. Случайно ли, что при составлении программы первых двух туров она умудрилась обойти ВСЕХ этих композиторов, что, кажется, не получилось больше ни у кого?..
Что касается альтернатив, то, по моему мнению, упомянутое выше требование соблюдения элементарной пристойности вполне могло реализоваться в замене хотя бы ОДНОГО из трёх (точнее, из двух) кандидатов практически ЛЮБЫМ частником второго тура: это, во всяком случае, не было бы несправедливо. А вот исключение, в частности, Златы Чочиевой, при сохранении обоих, выглядит, напротив, вопиющей несправедливостью: уж их-то она точно превосходит и в чисто профессиональных качествах, и в музыкальности; то же, что программа, составленная (в основном) из этюдов Шопена, не может быть признана ни "технической", ни однообразной, - это, я думаю, все члены жюри и Элисо Константиновна прекрасно понимают: этюды Шопена - это произведения, исполненные глубокого содержания и качественного разнообразия (помимо технической сложности). И если вспомнить, каким непреодолимым препятствием служит для участников многих конкурсов исполнение хотя бы одного этюда, становится ясно, что Злата со своей программой справилась блестяще.
Но самое возмутительное из того, с чем оказалась связана проводимая жюри тайно-явная операция, - это исключение из борьбы гениального музыканта Хвэна Ч'уки. Очевидно, его сочли достаточно (более других) уязвимым с точки зрения тех самых обычных "японских" конкурсных критериев, с декларирования стремления выйти за рамки которых вроде бы начинался конкурс имени Рихтера. В связи с этим хочется ещё раз спросить: а для чего всё это надо, чем можно на самом деле оправдать проведение таких состязаний? Не стремлением ли разве открыть дорого на большую эстраду тем, кто действительно способен донести до слушателей подлинное искусство? И если да, то не смешно ли вообще сравнивать упомянутых протеже нынешнего состава жюри с перуанским музыкантом? Разве уже публика Большого зала не обозначила различие между ними? Разве слёзы на глазах некоторых членов жюри при исполнении Франка не являются тут ПРЯМЫМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ, можно сказать, УЛИКОЙ? Разве можно надеяться, что мы когда-либо услышим в исполнении этих двоих что-то сравнимое с прозвучавшей сегодня Сонатой Хвэна Ч'уки, - а, с другой стороны, получим ли мы теперь возможность услышать эту сонату ещё раз? Совершенно ясно, что шанс обрести настоящее признание и открытый доступ к общению с благодарной публикой перуанский пианист получил, похоже, в первый и, вероятно, в последний раз, - так чего же ради его (и нас!) лишили этого шанса? Ради столь рано обозначивших себя пытки апельсинами у Осминина и смертельной скуки Зуева? Я уверен, что члены жюри прекрасно понимали, что делают, и каким же кощунственным и безнравственным предстаёт их решение, если только вообразить, каких усилий стоило незрячему музыканту разучить Третий концерт Рахманинова, что он делал, разумеется, специально для этого конкурса! Что ж, думаю, достаточно несколько секунд подумать об этом, чтобы вполне оценить ситуацию. Не буду поэтому больше ничего говрить.
Что касается Евгения Бажанова, Цзюэ Вана и Фабио Романо, то их прохождение в третий тур, конечно, само по себе также не вызывает возражений, однако в свете вышесказанного оно предстаёт как всего лишь... операция прикрытия, что бы по этому поводу ни говорилось в дальнейшем.
