Посвящения звездам музыкального олимпа

Уважаемые читатели и писатели форума "Классика".
В недалеком прошлом традиция воспевать в стихах талантливых композиторов и исполнителей их творений процветала, ибо были и те, кто вдохновлял на это, равно, как были и те, кто вдохновленный поэзией музыки делился с обществом поэзией стихотворной. Мне очень хотелось бы. что бы эта традиция возродилась среди поэтов России, а то ...:cry: одни критики.... несмотря на то, что и таланты не перевелись, и истинные ценители не выродились.
Позвольте поделиться с вами некоторыми собственными :oops: впечатлениями от встреч с теми, кто положил свою жизнь на алтарь служения Музыке.

из сборника "Мелодии Любви"
цикл "Письма из Кембриджа"

СЛУШАЯ "КАНТАБИЛЕ"
на «Кантабиле» Н. Паганини
в исполнении Юрия Кальница

Ах, как чувственно, ах, как нежно,
Касаясь кожи, запели струны.
Так искусно, почти небрежно:
Ноты… звуки… - любовные руны,

Очаровывая, пробудили,
Как в молитве в страсти спасаясь,
Так неистово, жадно любили
Твои пальцы, скрипки касаясь.

До конца в свое счастье не веря,
Рассмеялся, жемчужины звуков роняя,
И застыл у блаженства в преддверье,
Изумленно, на грани,… на крае...

Щедрый, тонкий, слегка ироничный…
Поделился, раскрылся, отдался…
Я вкушаю твой терпкий, горчичный
Мед из звуков – лишь он мне достался.

20.02. 2008 г.

НА ПОРОГЕ ГЕНИАЛЬНОСТИ
Юрию Башмету

Когда он скрипку в руки брал,
Сосредотачивал лицо,
И что-то странное играл,
Мне было все - не то… не то.

Блестящий альт, он – Музыкант!
Разорван Шнитке мир, но моден,
И Губайдуллина – талант,
Стравинский – первый в своем роде,

Я их люблю, но... как детей,
Что затерялись средь метелей,
И человеческих смертей,
Сиротством душ сплетясь в свирели.

Когда он скрипку в руки брал-
На сцену в черном выходил,
Замысловатое играл,
И зал его боготворил.

Брутален взгляд с афиш, пиши:
Созвучен моде тон пиара,
Но ближе к истине души
Его раздумий «Benda: « Grave»
И сила страсти…

.................................Обуздав
Разброс энергий и талантов,
Он, жемчуга свои собрав,
Взорвет сверхновой музыкантов -
И волны света…
***
Кто чувствует в крови ветров движенье,
Тот - на пороге, если сможет, возлюбя,
Познать все Сущее - в себе, как отраженье.
Я верю, Гению в тебе - полшага до тебя.

27.02.09 г.

«ДЕЛЬ ДЖЕЗУ»
С. Аккардо, игравшему на скрипке Н. Паганини
«Каннон» Гварнери, «дель Джезу» 01.11.08, Генуя

Аккардо, «дель Джезу» и «Ля Кампанелла» …
Три линии жизни, три радужных светлых луча,
Сошлись в моем сердце, и каждая клетка запела
Во мне в унисон, нераздельно со скрипкой звуча.

Как одежды спадали привычных иллюзий покровы
Тусклых мыслей, неясных мечтаний, страстей.
Обнаженная истина вспыхнула факелом новым -
Не по струнам смычком, а по нитям души моей.

Скрипка пела, а он - он на ней не играл,
Он взлетал! Только нам тех вершин не узреть,
Где сияющий гения свет, где он рядом с Никколо стоял
В эпицентре вселенских глубин, обучаясь светить и греть,

Невзирая на время, на лица, на маски, на моду,
Все законы поправ мирозданья и лживой науки.
Не для тех, чей богат лишь кошель, и не церкви в угоду
Его Духа сыны, весть благую несут их искусные руки.

Дар особый им дан, и трудна постижений дорога -
Силой рук не изменишь вибраций тончайших энергий.
Кто осмелится, алчность презрев, обрести в себе знание бога,
И пролить его семенем в мир, оросив бездуховные тверди?

Ты посмел! И тебе, о, седой Сальваторе, доверено было
Окрылить нас, незрячих, паденье обращая в блистательный взлет,
Принимаю бесценный твой дар, я в скольжении вниз позабыла,
Как парила когда-то я с тем, кто вне времени, и до сих пор меня ждет.
23.02.09 г.

Приветствую всех зашедших в эту тему. Я обратила внимание, что с этими стихотворными строками ознакомилось уже немало людей.
Мне хотелось бы, что бы те, у кого уже есть или появятся в будущем поэтически выраженные впечатления :angel: от каких-либо музыкальных произведений или исполнителей, поделились бы с нами своим вдохновением.
Так что, приглашаю всех желающих добавить в эту тему свои работы или стихи других известных вам авторов.
С уважением и наилучшими пожеланиями Дина Д. Майер

Увы...что-то никто не отзывается :cry:...хотя, как я заметила, существует в рамках форума группа "Музыка и Поэзия". Ауу...откликнитесь.. :draw: Добавим в сухие информационные строчки о музыке немного нежности...:love:

С вашего позволения, т.к. пока вообще нет никаких откликов, продолжу

ЛЮБИТЬ ТЕБЯ…

Любить тебя, не зная дум твоих
И мимолетных впечатлений,
Сомнений в полуночный час,
Порывов страстных, устремлений?
Не поделить с тобою на двоих
Их цвет и вкус - что разлучает нас.

Любить тебя с закрытыми глазами,
В уме рисуя яркие картины -
Мираж из опасений и надежд?
Те краски лживы и почти невинны
В сюжетах страстных между нами-
Король мой гол под грудою одежд.

Не стать вином, бокал вина испив –
Мы разделяем по мгновеньям
Сам аромат и влагу, и глоток,
И послевкусие, и сладость опьяненья.
Их целостность не ощутить вина вкусив,
Как и тебя - из взглядов, слов и звуков нот.

Но стало бы безумием любить
Тебя, познав, как сам себя ты знаешь.
Предел накала нити* в жажде жить
Ты уж давно себе не намечаешь.
Такое кто решится разделить?
И все же я хочу, чтобы меня любить
Смогли бы так….

Любить с закрытыми, но зрячими глазами…

14.05.2009

• Нить накала — закрученная нить из вольфрама, которая благодаря своему сопротивлению превращает электрический ток в свет и тепло.

Анна Ахматова

"Музыка"

Д.Д.Ш. (Д.Д. Шостаковичу)

В ней что-то чудотворное горит,
И на глазах её края гранятся.
Она одна со мною говорит,
Когда другие подойти боятся.
Когда последний друг отвёл глаза,
Она была со мной в моей могиле
И пела словно первая гроза
Иль будто все цветы заговорили.

1958


от нашего стола к вашему=))

Цитата:

---

Сообщение от Неслучайный прохожий

Анна Ахматова....

от нашего стола к вашему=))

---

О...Неслучайный прохожий, Анна Ахматова для нашего стола весьма высокая планка, "изысканный деликатес" :-)....я надеялась, что здесь будет печататься "любительская" поэзия, к каковой отношу и свою.

Спасибо вам за столь замечательные строки. У Ахматовой, что ни слово- нота, и сами стихи - звучанье музыки...

Нашла вот такие стихи Франца Грильпарцера в журнале "Израиль ХХI"

[На открытие памятника Бетховену в Гейлигенштадте]


Здесь он бродил, неслышным звукам внемля,
и вечность в нотах низводил на землю.
И мы его пути своими числим,
поскольку слышим то, что он измыслил.
Убог приют, где он от бед укрылся.
Но нам ли эти освящать ступени?
Ведь место, где великий муж ютился,
освящено его прикосновеньем.

Илья Войтовецкий

Святославу Рихтеру

Стаккатный ливень
тысячеперст.
Стократ счастливый
рояль разверст.
Всей глуби залежь
разворошил
размахом клавиш,
натягом жил.

Бушует ливень
тысячеструй
в сеченье линий,
в дрожанье струн,
и тишь примята,
и вдаль круги.
Аккорд, фермата
и взмах руки.

Завеса теней,
и зал глубок.
На авансцене
усталый бог
над круговертью –
сквозь непокой –
и до бессмертья
подать рукой.

Игорь Северянин

Бетховен

Невоплощаемую воплотив
В серебряно-лунящихся сонатах,
Ты, одинокий, в непомерных тратах
Души, предвечный отыскал мотив.
И потому всегда ты будешь жив,
Окаменев во вспененностях девятых,
Как памятник воистину крылатых,
Чей дух — неумысляемый порыв.
Создатель Эгмонта и Леоноры,
Теперь тебя, свои покинув норы,
Готова славить Суета,
На светоч твой, вперив слепые очи,
С тобой весь мир. В ответ на эту почесть
Твоя презрительная глухота.
1927

Игорь Северянин

Россини

Отдохновенье мозгу и душе
Для девушек и правнуков поныне:
Оркестровать улыбку Бомарше
Мог только он, Эоловый Россини.
Глаза его мелодий ярко-сини,
И их язык понятен в шалаше.
Пусть первенство мотивовых клише
И графу Альмавиве, и Розине.
Миг музыки переживет века,
Когда его природа глубока, —
Эпиталамы или панихиды.
Россини — это вкрадчивый апрель,
Идилия селян «Вильгельма Телль»,
Кокетливая трель «Семирамиды».
1917

В. ГЕРГИЕВУ

Паромщик между двух миров:
Гандхарвов и людей.
Обителью не станет кров
Тебе, увы, ничей.

В стремительном потоке вод
Недвижим на плоту,
Держа для тех открытым борт,
Кто полюбил волну,

Ты не устанешь удивляться
Звучанью дивных нот,
Удел прекрасен твой - скитаться
Под древом Сефирот.

Не утони в той глубине,
Где мириады лок
Сияют, помни о свече
Что в сердце ты зажег.

Мы ждем тебя на берегу,
Паромщик, переправь
Туда где, обретя мечту
Как сон, как полуявь,

Мы сможем музыки вкусить
Божественный нектар.
Как Парсифаль позволь испить
Грааля чудный дар.

И в путь обратный помоги -
Другие жизни ждут,
Что б развернуть в спираль круги -
Твой благородный труд.

М.Ю. Лермонтов

С.Т. Высоцкому, гитаристу

Что за звуки! неподвижен внемлю
Сладким звукам я;
Забываю вечность, небо, землю,
Самого себя.
Всемогущий! Что за звуки! Жадно
Сердце ловит их,
Как в пустыне путник безотрадной
Каплю вод живых!
И в душе опять они рождают
Сны веселых лет
И одежду жизни одевают
Все, чего уж нет.
Принимают образ эти звуки,
Образ милый мне,
Мнится, слышу тихий плач разлуки,
И душа в огне,
И опять безумно упиваюсь
Ядом прежних дней,
И опять я в мыслях полагаюсь
На слова людей.

to Kristjan Jarvi, Conductor of
«Vienna Tonku:nstler – Orchester
Niedero: sterreich»

OUT OF THE BLUE…

Black and white. Back and legs.
Arms are like wings. You’re like a bird.
This music’s for Gods who have truly heard
As for me I’d like more, I crave its true face.

Musicians, orchestra, instruments,
Notes, music – stands, what splendid sights!
How sounds are liberated through strings I realize –
The bending of bodies persuades them to surge and fl y.

I am submerging… I can hardly believe…
Following you as a guide, I almost disappear
Within the timeless blue space of music.
My blood’s foaming,
I’m dissolving like bubbles of pink champagne.

I open my eyes – the podium. At the desk I see
A magnifi cent black angel, his ambience around.
All his movements impregnated with oracular beauty.
Vibrating indivisibly with the melody of sounds.

Mercurial, smart, ingenious, dragon –
Your elbows and shoulders are saying.
Impossible, but you did a brilliant half-turn,
You shook your head, candles fl ashed,
Everything is with one a red-white – blue accord.

Performance: Beethoven, Adams, Sibelius…
Their music will sound for ages, endless.
My Kristian Jarvi, these words are my gratitude.
Because of you I stumble and glimpse Eternity…

Out of the blue…

19/02/2008
the Cambridge Corn Exchang

Вячеслав Иванов

MISSA SOLENNIS, БЕТХОВЕНА

В дни, когда святые тени
Скрылись дале в небеса,
Где ты внял, надзвездный гений,
Их хвалений голоса?

В дни, как верных хор великий,
Разделенный, изнемог,
Их молитв согласны клики
Где подслушал ты, пророк?

У поры ли ты забвенной,
У грядущей ли исторг
Глас надежды неизменной,
Веры мощь, любви восторг?

Но и в оны веки лира
Псалмопевная царя
Не хвалила Агнца Мира,
Столь всевнятно говоря!

Ибо ты в сем громе пирном,
В буре кликов, слез и хвал
Слиться с воинством эфирным
Человечество созвал.

ОЙСТРАХУ
Годами когда-нибудь в зале концертном
Мне Брамса сыграют - тоской изойду.
Пастернак

Амстердам, Амстердам,
Черная аорта,
Вам живого не отдам,
Забирайте мертвого.

Тело в ящик погрузив,
В некой "Каравелле",-
А по ящику вблизи
Мы в Москве ревели.

Страшно в городе чужом
Помирать, наверно,
Форточка - и нагишом -
Падать безразмерно.

Вне размера, вне, вовне,
Позевайте - падаль,-
Белый, синий, красный снег
В Амстердаме падал.(Г.Шпаликов)

Слушая Баха

Ростроповичу


На стене прозвенела гитара,
Зацвели на обоях цветы.
Одиночество Божьего дара -
Как прекрасно
И горестно ты!

Есть ли в мире волшебней
Чем это
(Всей докуке земной вопреки) -
Одиночество звука и цвета,
И паденья последней строки?

Отправляется небыль в дорогу
И становится былью потом.
Кто же смеет указывать Богу
И заведовать Божьим путем?!

Но к словам, ограненным строкою,
Но к холсту, превращенному в дым, -
Так легко прикоснуться рукою,
И соблазн этот так нестерпим!

И не знают вельможные каты,
Что не всякая близость близка,
И что в храм ре-минорной токкаты
Недействительны их пропуска!(А.Галич)

Воспоминания об Одессе


Научили пилить на скрипочке,
Что ж - пили!
Опер Сема кричит: - Спасибочки! -
Словно: - Пли!

Опер Сема гуляет с дамою,
Весел, пьян.
Что мы скажем про даму данную?
Не фонтан!

Синий бантик на рыжем хвостике -
Высший шик!
Впрочем, я при Давиде Ойстрахе
Тоже - пшик.

Но - под Ойстраха - непростительно
Пить портвейн.
Так что в мире все относительно,
Прав Эйнштейн!

Все накручено в нашей участи -
Радость, боль.
Ля-диез, это ж тоже, в сущности,
Си-бемоль!

Сколько выдано-перевыдано,
Через край!
Сколько видано-перевидано,
Ад и рай!

Так давайте ж, Любовь Давыдовна,
Начинайте, Любовь Давыдовна,
Ваше соло, Любовь Давыдовна,
Раз - цвай - драй!..

Над шалманом тоска и запахи,
Сгинь, душа!
Хорошо, хоть не как на Западе,
В полночь - ша!

В полночь можно хватить по маленькой,
Боже ж мой!
Снять штиблеты, напялить валенки
И - домой!..(А.Галич)

П.Виардо

Она являлась мне… и пела гимн священный, —
А взор ее горел божественным огнем…
То бледный образ в ней я видел Дездемоны,
Когда она, склонясь над арфой золотой,
Об иве пела песнь и прерывали стоны
Унылый перелив старинной песни той.
Как глубоко она постигла, изучила
Того, кто знал людей и тайны их сердец;
И если бы восстал великий из могилы,
Он на чело ее надел бы свой венец.
Порой являлась мне Розина молодая
И страстная, как ночь страны ее родной…
И, голосу ее волшебному внимая,
В тот благодатный край стремился я душой,
Где все чарует слух, все восхищает взоры,
Где вечной синевой блистает неба свод,
Где свищут соловьи на ветвях сикоморы,
И кипариса тень дрожит на глади вод!(Н.Плещеев)

Лютель Эдер.


Играет Юрий Башмет

Смычок зеркально заискрится -
И промельк профиля в луче
Каскадом звуков обратится -
И тенью гибкой на плече.

Здесь чудо ль, мистика ли, быль ли?
Открытость боли не тая,
Колдуют пальцы, вскинув крылья,
Взлетев над бездной бытия.

И брови сдвинуты грозово
Над мефистофельностью глаз,
Где вдохновения святого
Горит божественный экстаз...

И время замерло без срока -
В нём проступает красота...
И отступает сила рока
Пред силой голоса альта...

...Рука устало поднимает
Волос упавшую волну...
Свеча в смятеньи догорает -
Услышать страшно тишину...

Росой рассветного потока
Омыт остуженный асфальт...
Но как планете одиноко,
Когда молчит
волшебный
альт...

ТРУБА АРМСТРОНГА

Великий Самчо был в поту.
Летела со лба Ниагара,
но, взвитая в высоту,
рычала труба,
налегала.
Он миру трубил,
как любил.
Украден у мира могилой,
еще до рожденья он был
украден
у Африки милой.
И скрытою местью раба
за цепи невольничьи предков
всех в рабство,
как малолетков,
захватывала труба.
Он скорбно белками мерцал,
глобально трубя и горланя, -
детдомовский бывший пацан
из города Нью-Орлеана.
Великий Самчо был в поту,
и ноздри дымились,
как жерла,
и зубы сверкали во рту,
как тридцать два белых прожектора.
И лился сверкающий пот,
как будто бы вылез прекрасный,
могущественный бегемот,
пыхтя,
из реки африканской.
Записки топча каблуком
и ливень с лица вытирая,
бросал он платок за платком
в раскрытое чрево рояля.
И вновь к микрофону он шел,
эстраду вминая до хруста,
и каждый платок был тяжел,
как тяжкое знамя искусства.
Искусство весьма далеко
от дамы по имени Поза,
и, если ему нелегко,
оно не стесняется пота.
Искусство -
не шарм трепача,
а, полный движений нелегких,
трагический труд трубача,
где музыка - с клочьями легких.
Искусство пускают в размен,
но пусть не по главной задаче,
поэт
и великий джазмен,
как братья,
равны по отдаче.
Сачмо, попадешь ли ты в рай?
Навряд ли,
но, если удастся,
тряхни стариной и сыграй,
встряхни
ангелков государство.
И чтоб не журились в аду,
чтоб грешников смерть подбодрила,
отдайте Армстронгу трубу
архангела Гавриила!(Е.Евтушенко)

С благодарностью Юрию Башмету,
оркестру "Солисты Москвы" и
Андрею Усову за концерт
в Fortezza Pisana на о. Эльба
Италия 04/09/09


ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО....

Вначале было слово,
Но что такое слово?
Вначале это – звук.

И музыка звучала,
И музыка творила,
И музыка молчала,
И этим говорила.

И что-то отозвалось,
И в ком-то заискрилось.
Там музыка звучала -
За всех за нас смеялась,
Рыдала и молилась…

Сергею Крылову, скрипачу…..

У подножия гор разольются моря,
Пики снежные холодно тянутся в небо.
Как же сможет храбрец, что мечтою горя
Покорить те вершины, где прежде он не был,
Первым стать средь других?
Не принять, не отдать, не достичь без причины,
Без причин - нам ни счастья, ни горя.
Мудрый, видящий это, обрел все вершины,
Погружаясь в глубины небесного моря
Своей собственной вечной души,
Где рождаются музыки волны -
Так по-разному всем слышны.
29.10.2009 г.

Жизнь, как обычно, внесла свои коррективы....:cry:
Думаю, что это однозначно посвящено музыканту... :oops: возможно даже звезде музыкального Олимпа :roll: :-)

ЛЮБИТЬ ТЕБЯ…

Любить тебя, не зная дум твоих
И мимолетных впечатлений,
Сомнений в полуночный час,
Порывов страстных, устремлений?
Как разделить с тобою на двоих
Тот цвет и вкус, что разлучают нас?

Любить тебя с закрытыми глазами,
В уме рисуя яркие картины -
Мираж из опасений и надежд?
Те краски лживы и почти невинны
В сюжетах страстных между нами-
Король мой гол под грудою одежд.

Как мне узнать тебя? Вина испив,
Мы разделяем по мгновеньям
Сам аромат и влагу, и глоток,
И послевкусие, и сладость опьяненья -
Их целостность не ощутить вина вкусив.
Зачем же пью твои слова и взгляды, звуки нот?

Но стало бы безумием любить,
Тебя познав, как сам себя ты знаешь.
Предел накала нити* в жажде жить
Ты уж давно себе не намечаешь.
Такое кто решится разделить?
И все же я хочу, чтобы меня любить

Ты смог бы так….
Любить с закрытыми, но зрячими глазами…

14.11.2009 г.

ПЕРЕД КОНЦЕРТОМ

Теодору Курентзису

Оно, как шепот…

Все еще сумерки,
Но краем глаза уже почти схватываешь
Не только крупные черные формы,
Но и цветные пятна
Проступающих очертаний
Таких, поначалу, знакомых мелких предметов…

Оно, как оттепель…

Все еще раннее утро,
И сброшенный на пол умолк будильник,
И предвкушение, вновь очутиться в объятьях Морфея,
Обещающих что-то особое,
И почти что встречу
С чем-то бОльшим, чем можно надеяться.

Оно, как полет…

Все еще чувство свободы,
Но уже индевеет внутри
Из-за страха, что не сбудется, не случится,
И хочется развернуться и убежать…
Кто меня остановит, решившись обнять,
Пока окончательно не рассвело?

Оно, как робкие аплодисменты….

Все еще нет дирижера,
Но я уже вижу - музыканты готовы,
И «ля» прозвучало, и публика смолкла…
И мне почти слышен наш внутренний общий трепет,
И я уже рада
Собственному смиренью и готовности пережить…

Что сулит наша встреча - откуда мне знать?

Ожидание любви
В ожидании музыки…
Так мучительно
и невыносимо сладостно
Вынашивать эту,
Пока еще не рожденную
Нами
Мелодию…

28. 03.2010 г.

Влюблённый Паганини

Фантазия на тему «Кантабиле»
Никколо Паганини

Ночь отзвучала, отпела, медовая, скрипкой,
Но мелодия льётся – моя кровь поёт.
Лунный свет на губах твоих тает улыбкой, но нежность
На заре не исчезнет и, как страсть, не уснёт.
А в сердце блаженство разлилось… светло, безмятежно…
В объятьях моих ты уснула, и мне так легко.

Уж томная ночь ускользнула лениво от нас,
И утренней свежестью дышит листва за окном.
О любви неустанно шепчу я тебе в этот час, ты не слышишь,
На груди у меня сладким, утренним сном
Спишь, голубка моя, только мне не уснуть –
Так соблазнительно дышишь.
Тонким кружевом стать бы, к шёлку кожи прильнуть.

Что ж, не могу я, не смею поверить в то, что со мной ты… моя…

В горький напиток славы мне подмешала молва
Зависть друга, презренье врага. Беспристрастно
Эту чашу я принял и пил не спеша.
В музыке жадно искал я забвенья – напрасно…
Отражения лиц храня, нет, не скрипка – моя душа
То неистово пела, молясь, то смеялась до боли, хрипя.
Только всё это было, родная, до тебя... до тебя… до тебя.

Ты в небеса воспарила со мной, женщина – ангел мой.

Скоро ль проснёшься? Я жду… терпеливо...
Щёчек румянец, дрожанье ресниц,
Губки-бутоны, смотрю я ревниво,
Как солнечный луч их ласкает под пение птиц.
Неизбежность –
Быть тобою любимым, чтоб любить, чтобы сметь…
Чтоб, взлетев, не бояться упасть и… парить…
Я люблю тебя, милая, просто за то, что ты есть,
Не излить нашу нежность, нашу страсть не испить –
Безграничность, безбрежность…
* * *
Когда бури утихнут и грозы уйдут,
Будет радугой после дождя,
Не смолкая в веках, звучать о тебе
Эта музыка – песнь моя…

02.03.2008

Немузыкальная рецензия

на «Кол Нидрей» в исполнении
Ю. Башмета 30.03.2010 г.

Ты сегодня совсем захандрил,
И твой альт… как-то грустно так пел,
А пустая бутылка на сером асфальте
Мне поведала все: и о том, что ты пил,
И о том, что сказать не хотел…

Что ж в агатах-глазах снова грусть
И в плечах… виноватость таится,
Как пустая бутылка на сером асфальте,
Не стремится она ни к чему, ну и пусть,
Так зато уж давно ничего не боится?

Отчего ж так безрадостен ты,
И печалью душа твоя полнится?
Та пустая бутылка на сером асфальте
Не спасла никого, и молитвы пусты,
Если сердце молчит - не исполнится...

Вот и мне стало тускло, плаксиво...
Может вместе, давайте, помолимся?
Разобьем ту, пустую бутылку, забудем
«Все обеты, зароки и клятвы...», красиво
Станем жить, и душа… успокоится.

Простите, а что такое "Кол Нидрей"?

Цитата:

---

Сообщение от ASasha

Простите, а что такое "Кол Нидрей"?

---

Здесь идет речь о пьесе немецкого композитора прошлого века Макса Бруха «Кол Нидрей» для виолончели с оркестром (Op. 57, 1881) на тему еврейских литургических мелодий и, прежде всего, собственно псалма Кол нидрей – «Все обеты…» - так она называется по 2-м первым словам.

Как объясняется в современном контексте, «Кол Нидрей» объявляет недействительными все обеты и обязательства, данные под давлением обстоятельств. Мольбою в Кол Нидрей к Богу просят снять с себя все ложные клятвы и принять раскаяние в этом. Читается она обычно перед Днем Всепрощения, после 30 дней тщательного самоанализа и подведения итогов прожитого года.

Предупреждая возможный следующий ваш вопрос, отвечу, что в силу трагических обстоятельств 30 марта был объявлен днем траура в России в память невинно погибших от взрывов в метро.
Возможно и те несчастные женщины- террористки, ставшие причиной гибели стольких невинных людей разных национальностей и вероисповеданий, действовали в глубоком заблуждении под влиянием данных ими обетов, навязанных теми, кто ложно понимает и трактует истинный глубокий смысл слов Корана….. , но это уже, наверное, относится к другой теме.

В то же время это был один из дней фестиваля памяти М.Л. Ростроповича, и перед началом концерта все присутствующие встали и почтили память погибших минутой молчания.

Ю.А. Башмет, исполняя эту пьесу, поверг, думаю, многих в зале в очень …. даже слово «печальное» не совсем подходит здесь…. тяжелое душевное состояние, говорю об этом, опираясь на собственное переживание, отзывы других и перешептывания соседей.

Когда я вышла из Колонного зала союзов, то увидела перед собой на асфальте, оставленную кем-то, пустую бутылку из под вина… и, через этот своеобразный образ, и родились строки того стихотворения.

ПОЭМА

Встреча с Маэстро

Безмолвному Скрипачу

ALLEGRO

О моя многоликая Мать!
Круговерть, карнавал! Ты всему здесь царицей, Владыка.
Миллиардам миров твоих лиц не объять,
Смотришь тысячей глаз, но толпа так безлика,
В танце призрачных форм мне тебя не узнать.

О, моя равнодушная Мать!
Не Его я ждала, потому не случилось предвидеть
Этот смех, что в глазах затаился печально,
И смиренность улыбки на тонких губах - не забыта
Жажда жить и любить. Как хочу я раскушать, увидеть
Эту страсть, что по-детски наивна, открыта,
И готовность помочь, и способность простить.
Изначально
Мне так дорого всё в этих резких, нескладных чертах,
Но напрасно пытаюсь своё разглядеть отраженье
В глубине чистых вод, в этих чёрных агатах – глазах.
Мельтешенье, мельканье, скольженье…

О моя всё объявшая Мать!
Гаммы радужных звуков, рук и взглядов сплетенье…
Как, скользнувши в объятья твои, удержаться,
Не уснуть, не исчезнуть бы в вечном движенье,
Отдохнуть, отогреться и снова сражаться!

О моя ненасытная Мать!
Сколько б ни было чувств и эмоций – всё твои пожирают уста.
Остроту свою в них теряя, тают радости, плавятся беды.
Только я не готова пока, мне б ещё раз вкусить, пережить
Эту сладость надежды и горечь утрат, не отдам их тебе, пустота!
Мои чувства к Нему… как мне выразить их, с чем сравнить,
Разве что с жаждой моря, отчаянно пьющего пресное небо?
С поглощённостью птицы, кормящей голодных птенцов,
В своих мыслях о Нём утопаю, и реальность иллюзии вновь искушает,
Тщетно волны целуют ослепшие скалы, выбиваясь из берегов,
И в отчаянье брызгами тают – океан их зовёт, возвращает.

ALLEGRO non troppo

О моя молчаливая Мать!
Поглощая и низвергая в череду бесконечных рождений
Многомерную какофонию голосов, что не всем слышны,
Вожделеющих существование в грубых формах своих проявлений,
Беспощадно ты в них пребываешь тайной сущностью тишины…

О моя вездесущая Мать!
Ты – глубинный источник, ты в сердце вибрации каждого звука:
В крике, скрежете, шёпоте, в песне, в любовном стенанье.
Вдох и выдох – ты здесь, между ними и в них неизменно.
Всё быстрей и быстрей сердце бьётся, где сладость и мука –
Там и я. Его письма, портреты и ноты, эхом слышится скрипки звучанье,
Он живёт в этих звуках, скользящих сквозь время блаженно.
Его гены и тело – белое с красным, ты Ему приоткрыла секреты скрижали –
Он вибрировал так, что взрывался, световой накрывая волной,
Скрипка вторила в зал, её звуки дышали
И сердца так легко обнажали,
Что тишина изнутри раскалывалась новою тишиной…

Largetto

О моя бессердечная Мать!
Ты пьёшь наши слёзы, не чувствуя жалости и не скорбя,
Улыбкой скользишь по губам, веселью случайный свидетель.
Наши печали и радости – следы на воде для тебя,
Подобны росе и солнцу, встретившимся на рассвете.

О моя беспристрастная Мать!
Принимая без устали роды у бесчисленных дочерей,
Ни вины не знаешь, ни гордости.Властвующая над Временем,
Ты легко раскрываешь объятия детям своих сыновей,
На пороге смерти стоящим, влекомым кармическим бременем.
Как простить мне тебя за это, и в особенности за Него,
За то, что, в частности,
Смеясь и страдая, творя и любя, Он жил два века назад –
Ушёл безвозвратно…
Отражением в зеркале времени мне Его пронзительный взгляд
И это странное чувство собственной сопричастности,
И призрачный вкус Его музыки, текущей по венам
от Него ко мне и обратно.
Скажи, что со всем этим делать?
Глаза в глаза, сердце замерло, и ни шага вперёд, ни назад.

ADAGIO

О моя многоликая, всё объявшая мудрая Мать!
Я – всего лишь статист на подмостках театра абсурда,
Одинокая нота хаотично звучащих симфоний,
Озвученная ненароком уличным музыкантом,
Одна из брызг глупой капли дождя, той, что разбилась о камень.
Но, когда Любовь расцветает в моём сердце…

Я – Ветер, я – Море, я – Небо…
Я – Вода, насыщающая пустыни,
Огонь, порождающий звёзды,
Ночь, высвобождающая рассвет,
Пространство, связывающее воедино,
Время, летящее вспять и вперёд,
Я – Его зеркальная гамма.

Я – Масло, выжатое из семени,
Искра, рождённая трением,
Улыбка на губах ребёнка,
Мудрость в глазах старухи, а также
Я – Зелёная трава Королевских парков Англии,
Убегающих за горизонт.

Я – Беснующаяся толпа,
Я – Танцующая толпа,
Я – Пьяная оргия толпы,
Орущей сальные песни.

Всё это – Я!
Но при этом всё выглядит так,
Что как будто бы я никогда…
Никогда я не покидала
Той немыслимой глубины
Твоих обнажённых объятий.

ANDANTE

О моя любящая, всепрощающая, заботливая Мать!
Наконец-то и я научилась прощать:
Принимая понять и затем отпустить…
Мириады призрачных сфер,скользящих в пространстве миров,
Пронизаны этим распахнутым сердцем, струящим Любовь и Доверие…

И, где бы Он ни был сейчас, я знаю, Он чувствует это…
То, что даёт Ему силы
Побеждать, когда Он воюет,
Любить, когда Он любим,
Творить, когда Делом занят,
Простить, если в самое сердце ранен,

И не важно, что Он никогда не узнает,
Откуда пришло это тёплое чувство, нахлынувшее волной.
Пусть сердце Его распахнётся так же,
Пусть такое и с Ним случится,
Я знаю, как это бывает, со мною однажды так было,
О таком говорят в народе, что, видимо, детка, кто-то
тебя любит на небесах.

***

По дороге домой, Маэстро, я встретила вас ненапрасно...
Глаза в глаза, сердце замерло,
И ни шага вперёд, и ни шага назад,
Но я уже дома.

FINALE

О Мать моя!
Где Ты – там и Я, где Он – там и Ты, и, конечно же, те - другие…
И разве могло бы такое случиться со мной, когда бы всё было иначе?
Моря в океанах тонут, как лужи, пьющие реки...
И если бы было иначе,
То эта сухая земля дождя б никогда не дождалась.
Не потому ль я чувствую столь безграничную открытость и нераздельность?

14.03.2008

Анатолий Добрович

О Рихтере у меня стихи…

"Сегодня Рихтер, в программе Прокофьев, Бах". Одни имена -
как бокалы шампанского. Запотевший бокал берут с подноса;
звон хрусталя; черное и белое в одежде; лестницы, люстры; люди
подчеркнуто разъединены, но в этом - единство ритуала;
атмосфера холодновато-жёсткая, как само шампанское; здесь
блистают одни и тоскуют о блеске другие; каждое движение значительно.
И безлично. Выплывать с бокалом в руке механической фигурой –
вроде тех, что на часах ратуши в Праге. Но я не это люблю, а музыку.

О Рихтере у меня стихи. По лестнице в лампах улыбок
сходил он, как в царстве морском. И туфли, как вёрткие рыбы,
ронялись наружу носком. В том царстве ему прилизало
чудаческий клок на виске. За ним увязалась из зала
русалка о правой руке. И взглядом собаки иззябшей,
и лбищем, как вздыбленный вал, и перстнем, и туфлей из замши –
он светскую фальшь прорывал: "Я нож, чей удар так приятен, когда ваша грудь стеснена.
И вязь на моей рукояти - не ваших судеб письмена.
Железка в захламленной кузне для ваших мотыг и подков,
я выковал жало в искусстве, так вот же вам, вот я каков!
В какие ни прятали б ножны, куда б ни везли господа, -
обмен и продажа возможны, а сдача в утиль - никогда!"

Но я опять о чем-то, а не о музыке. А музыка, если ее просто слушать, возьмет и раздавит. Допусти себя думать, что композитор жил этим - тем, что звучит, - а пианист оживает в этом (час назад был, выходит, мёртв) - и ты вычеркнут. Бах, Прокофьев - они были, Рихтер - он есть, а ты, слушающий, - всего-навсего тусклое зеркало, случайно отразившее тех, кто есть. Если хочешь остаться в живых, ищи в музыке светскую игру или чувственное наслаждение. Млей от созвучий, смакуй диссонансы, утвердительно кивай, вскидывай руки от предугаданных неожиданностей. Это род морских купаний, лыжных спусков, изощрённых любовных утех. У кого есть вкус к таким наслаждениям, тот жизнеспособен. Чего же еще, торопитесь, пока есть билеты.
Но я и пластинкой обойдусь, или приёмником; с музыкой лучше - наедине. Мне мерещится, что Бах размышляет о моей персоне, а умница Прокофьев задумал меня расшевелить. Я могу заплакать, поражённый вниманием ко мне Рихтера... Эти непостижимые люди (а люди ли?) делают из нашего мира - храм, и в нем они - священнослужители, проводники в иное...
Погоди-ка, разве ты в Бога веруешь? Чего ж ревёшь, дурак, если Его нет?..

1964

М. Уткину, Ю. Башмету, Р. Габдуллину
и братьям Иголинским - великолепному квинтету,
спонтанно собравшемуся в пространстве малого зала
консерватории 22.06.09. :-)

Юбилейный вечер

Их было пятеро,
Они играли Шуберта,
Сто четырнадцатое,
Для нас.

И были седые рояль там и скрипка,
И очень потертый смешной контрабас.
А виолончель – старомодная дама,
В руках ироничных и нежных,
Стеснительно жалась меж ног,
Но тот, кто заставил стучать мое сердце,
Был альт, мой сегодняшний бог.

Мальчишки, да кто вы такие,
Чтоб в «Малом» минут сорок пять -
Ни вздоха, ни кашля, ни чиха...
Не слышать, как стулья скрипят?

Аллегро, как невод, Анданте – мы ваши,
И радостно в Скерцо спешим,
Попасть в Вариаций журчащие сети,
Как будто зовет нас цыганский ветер
На волю, где каждый резвиться рад…
Финал…. на фуршет приглашенный,
«Форелью» закусит король-рыбак.

А мы? Разойдемся в немые квартиры...

Сюрпризов полны, унесем из гостей
Надежду на зыбкое счастье быть в мире…
Тех яств, что душе на «закус» предложили
Те пятеро странных и щедрых парней.

О.Мандельштам.

Рояль

под впечатлением
игры Г.Г.Нейгауза

Как парламент, жующий фронду,
Вяло дышит огромный зал -
Не идет Гора на Жиронду
И не крепнет сословий вал.

Оскорбленный и оскорбитель,
Не звучит рояль-Голиаф,
Звуколюбец, душемутитель,
Мирабо фортепьянных прав.

Разве руки мои - кувалды?
Десять пальцев - мой табунок!
И вскочил, отряхая фалды,
Мастер Генрих - конек-горбунок.

Не прелюды он и не вальсы
И не Листа листал листы -
В нем лились и переливались
Волны внутренней правоты.

Чтобы в мире стало просторней,
Ради сложности мировой,
Не втирайте в клавиши корень
Сладковатой груши земной.

Чтоб смолою соната джина
Проступила из позвонков,
Нюренбергская есть пружина,
Выпрямляющая мертвецов.

1931 г.

А. Кожейкин



КРИСТОФЕР ВИЛЛИБАЛЬД ГЛЮК*

На галерке тает скерцо,
Голос флагом реет гордо,
Под камзолом бьётся сердце
Безразмерного восторга.

Так бывает: ночь жестоко
Гасит искры откровений,
Обветшалое барокко –
На фундаментах сомнений.

Но особенно упрямо
лишь один вопрос заводит:
Как поэзию и драму
Нарядить в шелка мелодий?

Сомневаясь, скрипка плачет,
На просвет касаясь окон.
Здесь – маэстро Глюк*, а значит,
Весь узор ещё не соткан.

И не только он в ответе,
Все одной мечтой согреты:
Собирать цветы столетий,
И укладывать в букеты.

Улыбнулись лицедеи:
Не на шутку разыгрались,
Вроде, поняли идею.
Глюк махнул рукой – помчались!

«Ифигения в Авлиде» **
С каждым тактом ближе, ближе,
И Сальери не в обиде:
Умыкнул заказ в Париже. ***.

А ему не до амбиций,
Прочь усталость, к чёрту вздохи!
На арене репетиций
Метроном звучит эпохи.

*- Кристоф (Кристофер, Христофор) Виллибальд Глюк – композитор, реформатор оперы, автор 44 оперных и 2 балетных спектаклей. Смелая идея подчинения музыки законам поэзии и драмы оказала большое влияние на музыкальный театр не только эпохи К.В. Глюка (1714-1787 гг.), но и на театр XIX и XX веков.
** «Ифигения в Авлиде» – знаменитая опера К.В. Глюка.
*** как известно, заказ на оперу «Данаиды» у Глюка перехватил молодой Антонио Сальери, и эта опера прославила его.

Белла Ахмадулина

посвящение Ю. Башмету

Как второгодник-тугодум,
вотще решающий задачу, —
ответа жду от солнц, от лун:
что я на этой сцене значу?

Не мучь, о музыка, не снись!
Мы все вины не искупили.
Мы все пред музыкою — ниц,
все — должники её скупые.

Уста от слов не уберечь,
уста к словам не приневолить.
Сначала — музыка, но речь
вольна о музыке глаголить.

Ум изнемог и ослабел —
желанья праведного ради:
воспеть Башмета силуэт,
восславить упаданье пряди.

Хвала артисту надоест.
Гортань — оркестрик самоволья:
до-до-докучлив до-диез
с оскоминою си-бемоля.

Мне нот знакомы имена.
Возрос мой голос и напрягся:
учили музыке меня.
Но каркает бекар: напрасно!

Покуда школьный бал шумел,
невзрачных дев кружа наряды,
благоволил ко мне Шопен,
но Гедике простил навряд ли.

За музыкантом по пятам
брести бы в маске анонима.
Он — не гордец и не педант.
Его величье — шаловливо.

Услада службу отстоять —
одним, других терзают звуки.
Мой признаётся диссонанс,
что музыка — сообщник муки.

Согласье розных мук — талант.
Но эту грациозность жеста,
и эту прядь, и этот альт
спроста мы примем за блаженство.

Рассудок бытия смещён.
Душа свежа и плодородна.
Пусть ей потворствует смычок
и альт в ловушке подбородка.

Веселье рифм на нет сошло.
Остался мне поклон прощанья.
Хотелось говорить смешно.
Простите. Вышло, что — печально.

Всего, что есть, иссякнет срок.
Пребудет музыка бессмертна,
знать не желая — кто экспромт
в ночи содеял для Башмета.

(спасибо за находку Беназир)

Белла Ахмадулина

ПАМЯТИ ГЕНРИХА НЕЙГАУЗА

Что - музыка? Зачем? Я - не искатель муки.
Я все нашла уже и все превозмогла.
Но быть живой невмочь при этом лишнем звуке,
о мука мук моих, о музыка моя.

Излишек музык - две. Мне - и одной довольно,
той, для какой пришла, была и умерла.
Но все это - одно. Как много и как больно.
Чужая - и не тронь, о музыка моя.

Что нужно остриям органа? При органе
я знала, что распят, кто, говорят, распят.
О музыка, вся жизнь - с тобою пререканье,
и в этом смысл двойной моих услад-расплат.

Единожды жила - и дважды быть убитой?
Мне, впрочем, - впору. Жизнь так сладостно мала.
Меж музыкой и мной был музыкант любимый.
Ты - лишь затем моя, о музыка моя.

Нет, ты есть он, а он - тебя предрекший рокот,
он проводил ко мне все то, что ты рекла.
Как папоротник тих, как проповедник кроток
и - краткий острый свет, опасный для зрачка.

Увидела: лицо и бархат цвета... цвета? -
зеленого, слабей, чем блеск и изумруд:
как тина или мох. И лишь при том здесь это,
что совершенен он, как склон, как холм, как пруд -

столь тихие вблизи громокипящей распри.
Не мне ее прощать: мне та земля мила,
где Гете, Рейн, и он, и музыка - прекрасны,
Германия моя, гармония моя.

Вид музыки так прост: он схож с его улыбкой.
Еще там были: шум, бокалы, торжество,
тот ученик его прельстительно великий,
и я - какой ни есть, но ученик его.

1977

(спасибо km-1 за находку)


философ И.А. Ильин
на игру С. Рахманинова

«Дорогой Сергей Васильевич!

Я вернулся вчера домой потрясенный
до глубины души.
Хотел написать вам сейчас же;
но где же
было взять
слова?

Какие звуки! Какая власть! Какие линии!

Это - звуки, поистине,
серафической нежности и чистоты;
это - власть Микельанджеловской мощи;
и эта солнечная прозрачность голосов;

и это дыхание!..

Это - музыка, поистине,
сверхчеловеческая.
Минутами делается даже страшно,
как в очень высоких снежных горах.

Хотелось спросить -
да неужели это возможно?
Неужели мне когда-нибудь удастся
найти слова,
чтобы написать
о Вашей музыке?».

6.12.1929
Берлин

Музыке и музыкантам в поэзии Беллы Ахмадулиной отведено достойное место... Есть посвящения и звездам мирового музыкального олимпа. Да она и сама - звезда, яркая, узнаваемая, звучащая неповторимой музыкой ноток-слов. Я не могла не почтить ее память в этой теме....

Дина Д. Майер

ПАМЯТИ БЕЛЛЫ АХМАДУЛИНОЙ

Не умирают поэты…. и потому

не хоронят их в узком гробу

и над ними не причитают,

слез ни горьких, ни пьяных не льют -

голос есть – их читают… читают,

если нет – молча сердцем поют.

Где ты, Белочка, Белла-цветочек,

от тебя остаются не строчки, -

«Сад» и « Сны…», и «мазурка-девочка».

И у сердца сливаясь в линию,

твои фото шлют лучики-стрелочки,

что б разбить нашу «Замкнутость зимнюю».

Наигралась душа «с перстеньком»-

красный шар – дабл ю небо ком.

«Безутешность потери и - прибыль:

счастье шара - его свобода.

Не владеть!», а иначе - погибель

для поэта - души народа.

Что такой тебя, Белла, содеяло,

из какой из такой материи,

соучастницей всех трагедий?

Не случилось ведь « быть ... как все».

Замыкались круги: первый.. третий,

но поэт – не лежит в земле,

«отпустить его в смерть» не дано

никому, пока строки его

будут чьи-то сердца волновать.

Скорбным днем став «взрослей, и трезвей»

мы стихам твоим будем внимать,

будто б снова ты здесь – «средь друзей».

«Семицветие белого цвета» -

из тюльпанов для Беллы букеты,

в Новодевичьем, видимо, ждут…

Новостные сюжеты, финальный отсчет,-

неизбежность…у славы такой атрибут.

Никогда нечитавший - он тоже придет

и, возможно, впервые услышит

и проникнется музыкой свыше,

но не я, я прощаться с тобой не спешу,

что нам пепел телесных утрат…

Вот сейчас… и потом я не раз напишу,

что и ты у надгробных врат:

30.11.2010

«Всех обожаний бедствие огромно.И не совпасть, и связи не прервать. Так навсегда, что даже у надгробья,—потупившись, не смея быть при Вас,— изъявленную внятно, но не грозно надземную приемлю неприязнь. При веяньях залива, при закате стою, как нищий, согнанный с крыльца. Но это лишь усмешка, не проклятье. Крест благородней, чем чугун креста. Ирония — избранников занятье.Туманна окончательность конца...»

Белла Ахмадулина

( у могилы А. Ахматовой)

Ицхак Скородинский

Шнитке – поэзия – взрыв.

С какой беспечальною нежностью я вспоминаю сейчас то безгрешное время….
Безгрешное время, когда небокрылою тварью под музыку Моцарта я замирал….

Да, я замирал…И, попав в резонанс
махаоновым взмахам аккордов его, отдавался им всею своею душою…

Душою…. А после бросался на мельницы смысла,
катрена копьем протыкая пространство сонетов венка. Но!

Недавно, какою-то черной беззвездною ночью хамсинной я вдруг …. Услыхал!

Да, я услыхал, как звучит этот бред, этот черт, этот Фред, этот Аль,
этот Шнальфред непонятый, неандертальством моим музыкальным отринутый….
Я услыхал, как….

Лавинно-протяжный период его, словно голос профундо, поставленный
на диафрагму – на пятки – на почву планеты – на млечность в ночи….

Ударяет, как колокол, и, в черепную коробку мою проникая, гудит там,
гудит там, гудит….

Да - а - а - а!!!
Войвает, скропжится, взраз спетрушившись, взрастает - и тает в снегах….

А после - лавиною, горной лавиною схлынув в межзвездие джаза,
колотит посуду – тарелками глушит и слушателей….И оркестр….

И флейта, как флёристый отзвук на коде….

А как там звучит тишина…. До сих пор там звучит…. ТИ-ШИ-НА!!!

А после того, как я все же услышал все ЭТО
и, нянькаясь с неандертальством своим музыкальным….

Я все-таки понял – что так будоражит и нервною дрожью, и жженьем в груди
заставляет понять, что умишком моим
невозможно постичь дисметричность периодов ритма его….

А желанье понять лишь приводит к тому, что сознанье мое попадает в силки
и, безумною птахой истративши жизнь…. Замирает!

А его философия кажется блажью, предчувственной блажью… И хочется жить...
как и жил до сих пор, до того, как прочувствовал это бездумье….

Да, это бездумье и о-чело-веч-ивань-йе кафкианских аккордов его….

И ту БЕСПРЕДЕЛьность, в которой сейчас и болтается Русь!!!

И…. Хочешь, не хочешь – придется теперь на исчезнувшем, доисторическом птахе….

На птахе придется мне перенестись под гигантские протодеревья поэзии русской,
и, хочешь, не хочешь – придется мне заклекотать на пост- шнитском его языке,
навсегда непонятном, ненужном уже никому, никогда, никому, никогда….

А теперь…. Подскажите, пожалуйста, как я смогу осознавший …. Раскаявшийся…. и
посыпавший голову пеплом – ну, как я смогу оставаться таким же, как был,
сочинять птеродактилем, протохореем…. Ну, как я смогу архиямбом стишки сочинять?!

Сочинять…Архиямбом… И даже любимый, и даже до боли родной амфимакр
мне не в радость теперь, господа сионистские Вы реалисты, возрадуйтесь,
дуйте в шофар, потому что придется, придется мне гири, чугунные гири пилить и пилить….

И не факт, что найду,
ну, хоть что-то найду там….
Ну….
Что же такого
я все же
тогда
у-слы-хаал!!!

sergei kuliche

Шнитке

...........
лежать во сне с открытыми глазами
и всматриваться в звуки....

в широких окнах город без огней
под головою жёсткая подушка
и в темноте матрас без простыней
гремит как полосатая игрушка

у изголовья отраженье фар
съезжает по стене углы ломая
и полицейский воющий пожар
уходит безразлично обнимая

мерцают полицейские сирены
и время расползается на части
минуты и секунды и мгновенья

скрипит во тьме железная дорога
скрежещет по бетонным переездам
колоколами звякает вдали

зелёные и красные мгновенья
горят в реке глубокой и холодной
и молча зазывают из воды
нырнуть с моста конфеткой без обёртки

река катит по мертвенному кругу
из вечности течет и снова в вечность
бездушна безразлична в - ничего

лежать во тьме и всматриваться в звуки
на острии тоски шарообразной...

бежать в метро как будто не успел
уйти туннелем глубоко под землю
под испаренья мусорных бачков
тяжелых жирно-сладких мерзко-сытных

всегда в похмельном мусорном аду
в каком сезоне и в каком году
в железном веке с мягкими мозгами
и с твердыми руками и ногами

в стеклянной маске как под колпаком
в аквариуме круглом запотелом
с заклееным липучей лентой ртом
где умирают медленным и спелым

сквозь тусклое и жёлтое стекло...
шуршанье шин по мокрому асфальту
зеркалят неразборчивые знаки
и время расползается по швам

и наблюдать луной шарообразной
дома мосты и лабиринты улиц
и мертвенным бельмом светить в ночи

всегда в похмельном мусорном раю
в каком сезоне и в каком году

и в уличных застенках и такси
пейзаж пустынен навуходоносер

и скрип двери и угасанье звуков
на уличных застенках и в такси
и музыку и свет
пере
тер
пи

Вадим Соколов

И.С.Бах
Пассакалия до минор BWV 582 В исполнении А.Гедике

Из сна
С кошмарами, химерой
Беда ползет, переливаясь,
Переползая жидким телом,
Отростки в сон другой кидая
И сонный сумрак, застывая,
Липучим страхом заболочит
Реальность
.....мира
...и Вселенной
....и ужас давит
.....И клокочет
Но там, внутри, уже зародыш
Всепонимания прощенья
Уже шевелится, наверно,
И прорастает постепенно
Сквозь пену ненависти, мщенья.
....Он стебелек
.....Свой тянет
......К свету
.....и сам
......он
.....све
...том
.....ско
.....ро
.....ста
......нет
...Любовь готовя
....Как мулету
..бороться с тьмой
....не перестанет
.......Он
пробивает пласт эпохи
набухли почки, чтобы завтра
наружу выпустить листочки
на рампу лучшего театра
к расцвету свой бутон готовя
он слабым пламенем сияет
цветок бутон свой раскрывает
и лепестки уже пылают…
и кажется – уже спокойно:
затихло все вокруг и небо
умиротворенно и довольно
и в утро тычит звезды слепо.
И возникает звук щемящий
Тоскливой нотою протяжной.
То плач по жизни уходящей,
Но, в сущности, совсем неважной.
Как состоялись пОхороны – завтра
Рассвет опять придет вчерашний,
И образ, выдранный из кадра,
На стенку крепится напрасно
И слезы льются непрерывно
Потоком скорби и молчанья,
Перебивая ожиданье,
Что из груди идет надрывно…
Голубовато –
.......странной
...........искрой
Любовь появится нечаянно,
Пока еще почти что тайно,
Но вот она уже
......так близко
И так неважны
........расстоянья,
А ощущения – подвижны,
Что в точку схлопнется вниманье.
А что любовь?
.......всё ближе,
.............ближе
И счастье выплеснет волною
На остров, прежде одинокий,
Не состояние
........покоя,
.А неизбежность –
..........шаг глубокий…
Прорвав нежданные преграды,
Затопит счастьем мир безбрежный,
И мир
....Уже
.....Не будет
........Прежним
И зазвучит во всю стаккато,
Как торжество любви
Как правда,
Освобожденная из плена…
И крик, иль всхлип, рыданье: Ладо!
Пусть нас обьятьем
........скроет
...........небо!!

Денис Чернышов

Schumann, Dichterliebe

***
Лил дождь: волшебный, сквозь стекло,
Улыбками скользящих пятен –
Ронял сердечное тепло,
Неудержим и непонятен;
Среди шумящих, слёзных льдин,
Среди промокших, горьких листьев,
Мне был так дорог, так любим! –
Во времена заумных истин
Он пребывал в священной мгле,
В осенне-жёлтой круговерти…
Его любовь открылась мне:
Его любовь – превыше смерти.