"Золотая маска". Балеты "Большого".

[femmina]

Они сплясали убийство
// Балеты Большого на "Золотой маске"

Журнал «Weekend» № 9(105) от 13.03.2009



1 из 3«Урок» Фото: Дамир Юсупов/Большой театр





приглашает Татьяна Кузнецова

Как правило, главные балетные театры России вступают в конкурс "Золотой маски" не тогда, когда начинается фестиваль, а досрочно — когда им удобно. И "Маске" приходится подстраиваться под репертуарные, постановочные и гастрольные планы этих монстров. Так, в этом году балет Мариинки показал конкурсный "Карнавал" 1 марта в рамках мини-фестиваля "Премьеры Мариинского театра в Москве". А на следующей неделе своих претендентов на "Маску" представляет московский Большой. Год для москвичей выдался урожайным — на национальную премию выдвинуты все три прошлогодние премьеры театра: двухактное "Пламя Парижа" и одноактные "Урок" с "Сильфидой". Эти три разноплановых, разножанровых и разностильных балета роднит одно: все они заканчиваются плачевно — убийством героинь.

В "Пламени Парижа" — спектакле из времен Великой французской революции — нежная дворянка, влюбившаяся в крестьянина, погибает на гильотине. Этот сюжетный поворот придумал Алексей Ратманский, когда понял, что одноименный балет Василия Вайнонена — любимый балет Иосифа Сталина — принципиально невосстановим: никто из балетных старцев не может припомнить ни па. Пришлось ему делать постановку заново, встроив в нее всего три эпизода, сохранившихся от исторического спектакля. В результате балет "Пламя Парижа", некогда воспевавший торжество победившего народа, превратился в обличение кровавого террора, развязанного пьяной разнузданной толпой. Впрочем, главные герои — крестьянка Жанна и марселец Филипп, оказавшиеся в рядах победителей — уцелели, сохранив человеческое лицо и хореографию Вайнонена. А исполнители этих ролей юные Наталья Осипова и Иван Васильев, прозванные на Западе "вундеркиндами Большого", выдвинуты на "Маску" по разряду лучшая женская и мужская роль. Революционный (или скорее антиреволюционный) балет впечатлил экспертов и как зрелище — в частных номинациях оказался авторский коллектив в полном составе: и хореограф Алексей Ратманский, и дирижер Павел Сорокин, и сценографы — знаменитые архитекторы-"бумажники" Илья Уткин и Евгений Монахов, и автор костюмов Евгения Марковская, и художник по свету Дамир Исмагилов.

Второй номинант Большого — романтический балет Августа Бурнонвиля "Сильфида" — самый старинный из всех сохранившихся в истории. В Большой его перенес датчанин Йохан Кобборг с английской командой постановщиков, изобразивших на сцене сумрачную, но уютную Шотландию, вовсе не похожую на виды из глянцевых буклетов. В московский Большой спектакль переехал из Королевского балета Великобритании, где Кобборг, первый танцовщик труппы, сам танцевал главную партию. В своей интерпретации он сместил акценты первоисточника, сделав главным героем спектакля не Сильфиду, а крестьянского парня Джеймса, влюбившегося в неосязаемую дочь воздуха, бросившего невесту в день свадьбы, сбежавшего за Сильфидой в лес и ставшего невольным виновником ее гибели. Смерть героини представлена в трогательно-романтических тонах: чтобы удержать возле себя это эфемерное создание, Джеймс опутывает Сильфиду заколдованным шарфом, крылышки ее опадают, и бестелесное существо отправляется на небеса. А Джеймса ждет земная кара — то ли безумие, то ли помешательство; финал от нас скрывает занавес. Эксперты не иначе как по недомыслию выдвинули датчанина Кобборга в номинации "Лучший хореограф", ведь в хореографию Бурнонвиля он не внес никаких изменений. А вот как раз кобборгскую трактовку "Сильфиды" специалисты "Маски" не оценили, Вячеслава Лопатина, великолепного интерпретатора партии Джеймса, на премию не выдвинули. Зато летучая героиня Натальи Осиповой, которую сам постановщик считает "одной из трех лучших Сильфид современности", номинацию получила. Таким образом, балерина будет соревноваться сама с собой — трогательное сказочное существо с пламенной французской революционеркой.

В третьем номинированном балете — "Уроке" недавно скончавшегося датского хореографа Флеминга Флиндта — убивают с особой жестокостью и натуралистическими подробностями. "Урок" — балетный триллер или черная комедия, смотря как его исполнить. В нем учитель-маньяк при попустительстве концертмейстерши зверски убивает приходящих учениц посредством удушения. Эжен Ионеско, по пьесе которого Флиндт поставил этот спектакль еще в 1963 году, имел в виду фашизм и его жертвы. В балете политика отошла на второй план, хотя в пластике Учителя и Пианистки и проглядывают намеки на "прусский шаг" и фашистское "Хайль!", а платьице Ученицы желтого "еврейского" цвета. Но хореография — искусство телесное, и убийство в "Уроке" приобретает явный эротический характер — особенно после того, как педагог классического танца как следует повыворачивал ноги своей подопечной. Впрочем, лучшего нашего маньяка — выдвинутого на "Маску" Сергея Филина — зрители могут не увидеть: за истекший сезон премьер Большого успел стать худруком балета Музтеатра Станиславского и Немировича-Данченко, танцевать практически перестал и кандидатуру свою с конкурса снял. С другим исполнителем роли убийцы балет может сильно измениться. Скажем, Николай Цискаридзе изображает педагога классического танца, который так раздражен бездарностью ученицы, что не находит ничего лучшего, как ее придушить, то есть убивает из любви к искусству. А это, согласитесь, две большие разницы.

Новая сцена Большого театра, 19-20 марта ("Пламя Парижа", 19.00), 21 марта ("Сильфида", "Урок", 19.00)

[boris]

О, а, кстати, Сильфида - практически сольный спектакль для виолончели. Ноты соляг собираюсь все выложить на cellomusic.ru . Интересно, спектакль для Маски я играл или нет...

UPDATE. Ступил. Оказывается, спектакль на "Маску" только будет еще. А я в Абу-Даби буду в это время.

[femmina]

Тройственный подход
// Спектакли Большого в конкурсе "Золотой маски"

Газета «Коммерсантъ» № 52(4107) от 25.03.2009



1 из 8 Наталья Осипова (Сильфида) имеет все шансы допрыгнуть до "Золотой маски", а вот Вячеслав Лопатин (Джеймс) точно останется с пустыми руками Фото: Дамир Юсупов/Большой театр.






За неделю до официального открытия фестиваля Большой театр представил все три своих номинированных спектакля: "Урок", "Сильфиду" и "Пламя Парижа" ("Ъ" писал о них 31 октября 2007 года, 22 февраля и 5 июля 2008 года соответственно). Среди трех претендентов ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА выбрала себе фаворита.

Экспертам "Золотой маски" явно понравилась работа балета Большого в прошлом сезоне: на конкурс выдвинуты все три премьеры театра, разительно отличающиеся по статусу, происхождению, жанрам, затраченным на них производственным усилиям, даже по количеству участников. Одноактный балет Флеминга Флиндта "Урок", в котором всего три действующих лица и все криминальные события случаются в подвальчике балетного класса, трудно поставить на одну доску с гигантским "Пламенем Парижа", сочиненным Алексеем Ратманским по мотивам балета Василия Вайнонена. С этим многофигурным историческим блокбастером 2008 года рождения, упакованным в графику циклопических декораций архитекторов-бумажников Ильи Уткина и Евгения Монахова, еще труднее сопоставить спектакль 175-летней выдержки — романтическую "Сильфиду" Августа Бурнонвиля, которую поставил в Большом премьер Королевского балета Великобритании Йохан Кобборг.

Тем не менее выбор делать придется — и зрителям, и, главное, членам жюри. И тут определяющую роль играет то, в каком состоянии балет дожил до конкурса. Случалось, что успешный, подогретый общим драйвом участников спектакль через год после премьеры превращался в сущую руину, как это произошло десять лет назад с великолепной "Симфонией до мажор", поставленной в том же Большом театре. Однако непрезентабельное исполнение тогда не помешало жюри присудить балету "Золотую маску" — успех предопределила блистательная хореография Баланчина.

В этом году среди трех московских номинантов тоже имеется безусловный шедевр — "Сильфида". Но на сей раз он сохранился в превосходном состоянии. Каким-то чудесным образом датчанину Кобборгу удалось не только передать московским артистам подлинный стиль Бурнонвиля, но сделать так, чтобы он остался в их телах и головах. И дело даже не в том, насколько чисто танцуют все в этом спектакле, как лихо стригут антраша, как раскрепощены тела и изящны руки, как умно выстроены позы и выдержаны рисунки композиции. В отличие от привычной нам русской классики, где танцы живут отдельной от пантомимы жизнью, в датском балете все неразделимо и все происходит одновременно — мимика, жесты и работа ногами оказываются равноправными слагаемыми роли. И московские артисты усвоили этот урок: скажем, актерская игра Анны Леоновой в мизансцене, когда ее Эффи меняет одного жениха на другого, запоминается чуть ли не больше, чем ее танцы.

В "Сильфиде" превосходен весь актерский ансамбль, но дуэт главных героев — настоящее художественное событие. Такого взаимопонимания и взаимодействия, как у Натальи Осиповой и Вячеслава Лопатина, московская сцена не знала со времен исторического дуэта Максимова—Васильев. Об исключительной Сильфиде-Осиповой (претендентке на приз за лучшую роль) с ее невероятными полетами, нечеловеческой легкостью и слишком человеческими чувствами шумит уже весь мир: балерина станцевала эту роль в Цюрихе, на очереди Нью-Йорк. А вот поразительного Джеймса Вячеслава Лопатина, соединившего нездешнюю элегантность блистательного танца с изощренным психологизмом актерской игры, не заметили даже эксперты "Золотой маски", хотя это не просто лучшая роль артиста — возможно, это главная роль всего российского сезона. Хореографическое, композиционное, драматургическое совершенство "Сильфиды" (равно как и исполнение) превосходит всех ее московских конкурентов. Тем более что соперники дошли до конкурса не в лучшем состоянии.

"Урок" — миниатюра про садиста-педагога, убивающего приходящих учениц, во многом зависит от исполнителя главной партии. Отличный маньяк — номинированный на "Маску" за лучшую мужскую роль Сергей Филин от участия в конкурсе отказался: в конце прошлого сезона вышел на пенсию. Заменивший его Николай Цискаридзе превратил триллер в свой бенефис, что не пошло "Уроку" на пользу. Фирменные jete en tournant танцовщика так и не прояснили существа дела: отчего его амбициозный, себялюбивый и самодостаточный персонаж вдруг озверел до смертоубийства?

Многолюдное "Пламя Парижа" тоже не выдержало испытания временем. Несмотря на явный энтузиазм большинства артистов, выглядел спектакль грязновато: сбились акценты, запутались многофигурные мизансцены, артисты не выдерживали быстрого темпа, растеряли многие игровые детали. В результате на первый план вылезли главные недостатки постановки — стилизаторская небрежность и композиционная нестройность. Действие то мчалось вскачь, то едва тлело. Скороговорка сюжетных эпизодов выглядела невнятной рядом с чудовищно растянутой пародийной сценой дворцового балета, особенно скучной, когда роль актрисы Мирей де Пуатье танцует Анна Антоничева — балерина, напрочь лишенная чувства юмора и стилистического чутья.

Спасали "Париж" номинанты на лучшую женскую и мужскую роли — Наталья Осипова и Иван Васильев: ради их финального па-де-де публика стерпела занудство первого акта. Любителей танцевального экстрима артисты не разочаровали: господин Васильев сигал под колосники в сумасшедших jete-разножках, шарахнул свой уникальный прыжок — тройной saut de basque, который больше никто в мире не делает, наворачивал двойные туры в воздухе подряд несколько раз и накручивал тьму неспешных больших пируэтов, финишируя на полупальцах. Что касается роли, то васильевский француз-революционер немногим отличался от его же Спартака. В сущности, так — мощно, мужественно, азартно — можно танцевать и на балетном конкурсе: героические трюки везде найдут горячий прием.

А вот Наталья Осипова была неотделима от своего персонажа. Эта хрупкая крестьяночка Жанна была неудержима как лавина — и когда бросалась на шею своему любовнику, и когда, размахивая триколором, неслась штурмовать Тюильри, и когда, не щадя балетных ног, жестко скакала на каблуках в характерном "Танце басков", и когда в па-де-де вертелась веретеном и взлетала в немыслимых прыжках. Собственно, она оказалась персонифицированным "пламенем Парижа": пламя по имени Осипова поддержало накал жизни в несоразмерном гибриде эстетства Ратманского и соцреализма Вайнонена.