Легенда о любви: питерская и московская

[arbor]

17 ноября 2005
Ночью выпал снег, но небо к утру прояснилось заходящая луна светлая , огромная, днем – солнце. В Мариинском «Легенда…». в ложе 1 яруса, прямо над оркестром. Хорошо танцевала Осмолкина (Ширин).Денис сожалел, что не взял ничего для того, чтобы делать наброски с музыкантов. Полнолуние и в декорациях Вирсаладзе диск ее то пронзительно зеленый, то багровый сквозь решетку окна распаленной ночными видениями Царицы, шатер, о семи столпах, там же, прохладный ласкающий лунный свет в ущелье, где добывает воду Ферхад. Интересно сравнить питерскую (первоначальную ) и московскую версии, в первой богаче детали персидской архитектуры, решетки, навесы, балкончики, резные столбики , -«мне Тифлис горбатый снится»… В Москве все это упразднилось, но сводчатый михраб зажил своей жизнью, пространство сцены сфокусировано темной заливкой по периферии и проступают неведомые письмена арабской вязью, но и предметы прорастают из плоскости персидской миниатюры в трехмерное пространство –бунчуки , украшенные конскими хвостами и верхушка темного кипариса словно минарет, сама же книга- складень в масштабе сцены меньше и вертикаль ее увеличена покатым подиумом . Мерцают дивные лампады-жемчужины свисающие с колосников,-то золотистые, то зеленовато-розовые.и это дымное марево фона, божественный мрак – клубится прикидываясь то фимиамом дворцовых покоев, то курением колдовских снадобий ворожбы дервиша, то зноем пустыни, то негой ночного сада. Спектакль моложе меня, но в два раза старше и Дениса и его теперешних исполнителей. Доходит только сейчас эзотерический смысл этого действа, символика воды и огня как божественного откровения суфизма ведомого Касьяну Голейзовскому (Лейли и Меджнун) и Мехмене-Бану –Тимофеева (сухой пламень) и летучая пэри, дева воздуха- Бессмертнова были обращены в его поэтическую веру. .понятном их предшественникам и прежнему поколения зрителей, а для меня «Легенда» была откровением влюбленностью в обреченное, невысказанное, в безмолвный крик, в немой шепот…
Искусство балета, танец–это служение Богу, а в 70-е годы другой веры не знали, отсюда священнодействие Тимофеевой, магия ее сосредоточенности. Завернувшись в темную ткань, словно грозовая туча, она медленно скользила жемчужными переливами па де бурре к рампе и вдруг , обреченная неподвижность статики взрывалась отчаянием острых батманов, резавших воздух словно молнии, она повелевала, молилась, вершила обряд принесения красоты в жертву сестре и постепенно жизнь покидала ее сильное, испепеленное страданием тело, а светлая Ширин, поднимаясь с одра болезни, как утренняя заря , сбрасывала с себя смертное покрывало и с нежностью останавливала взгляд на знакомом лице сестры, но, напуганная страшной маской, стремительно летела прочь – перышко голубиного пуха и черное перо ворона.
А как парила, как звенела своими колокольчиками, копытцами, рожками влюбленная газель Ширин , какие плела узоры туров, кружева вращений, разбрасывала бисер шене, Бессмертнова покоилась в воздухе словно ивовый пух или тончайшая паутинка, как трепетали, как тянулись к любимому ее тонкие руки, а огромные их кисти были подобны белым лилиям.
Как летели, как рвались навстечу друг другу лазурный Ферхад и белая чайка Ширин распростертые в парящих жете в стремительном водовороте погони, а огненная Мехмене в своем правом гневе источала энергию атомного взрыва. Тимофеева стремительно выбегала на середину и ,нацелившись, вонзала пуант в планшет сцены и резко начинала вращения подобные огненному смерчу. Начиналось невозможное. То что делала Тимофеева не была способна повторить ни одна из виденных мною исполнительниц. Она буравила доски сцены , ввинчиваясь в нее штопором, моторный форс трех туров фуэте, она увенчивала блистательным трюком, использую инерцию поворота в четвертом туре, мощно рассекая пространство вытянутой ногой, напряженной словно стрела арбалета готового выстрелить в цель. Эти вращения огненного волчка, буйного беса, шайтана пустыни, многоликого и многорукого, указующего на жертву не только хищным перстом , но язычками злого пламени , багровыми рожками двух веющих султанчиков ее тяжелой, сверкающей рубинами, короны. Неистовство жаждущей мести царицы , безумный крутящийся вихрь вращений завершался каскадом жете и туров центробежной силой уносившей ее за пределы сцены , а за нею, вовлеченный в исполинскую воронку энергетического поля ,устремлялся восторг толпы, рукоплесканиями гасившей звук оркестра.

[Nadejda]

Описание изумительно красивое и динамичное. Особенно про сцену погони. Для тех, кто видел хоть когда-нибудь Нину Тимофееву, несомненно узнал эту балерину затаённой страсти. Жаль, что она покинула МТ. Могла бы стать первой исполнительницей. А так, они всё-таки были вторыми. До них в этом гениально поставленном балете блистали: Зубковская и Моисеева (Махмене), Колпакова и Менчёнок (Ширин), Нуриев и Соловьёв (Фархад), Потёмкин (Визирь). И ещё - несравненная Татьяна Легат в танце золота.

[arbor]

Да, Тимофеева, балерина исполненная тайны. Я не читал ее книгу, думаю, она ничего бы не добавила к тому что она делала на сцене.
А после "Спартака" она безусловно стала первой в труппе Большого
театра, где в "Легенде" и в Эгине у нее соперниц не было. В других
балетах, в том числе и для нее поставленном "Макбете", это
слияние личности и образа уже не было достигнуто. А в первых
двух немое балетное искусство насыщалось поэзией, притом
в первом-вереница бейтов арабо-персидского стихосложения, в второй- хлесткая похабность римских сатириков, ее Эгина поднялась в высшие круги империи с самого дна. Жаль, что я не мог увидеть ее Лейли, но как и все, кто хоть немного работал с Касьяном Голейзовским, она была ему бесконечно благодарна. Возраст уже не дал ей возможность танцевать адажио на вечере памяти Касьяна Ярославича на его столетнем юбилее.

[most]

Интересные факты из истории постановки этого балета см. тут.

[arbor]

Разница двух версий особенно заметна по тому, кто был первой Ширин -в Питере Колпакова, в Москве -не знаю кто, но после большого перерыва таковой была Бессмертнова. Именно она и казалась мне совершенством, но это, конечно, было абсолютно субъективно. Я был подростком с весьма экстремальными взглядами. О том, что Ширин может быть совершенно иной я убедился, когда на замену заболевшей исполнительнице (Марине Кондратьевой?) приехала Н. Кургапкина из Ленинграда. Я далеко не сразу оценил всю тонкость ее техники и ажурный рисунок танца. Сначала она казалась приземистой и совсем не романтичной. К тому же, во время туров в сцене 2 акта Кургапкина поскользнулась и упала. Дирижер чуть было не остановил оркестр. Но, при всех неблагоприятных обстоятельствах этого спектакля (Ферхадом был М. Лиепа), Кургапкина осталась в памяти как легкокрылая бабочка. Очевидно, такую манеру танца задавал чрезвычайно быстрый темп ее движений.Это как у струнных -изменилась тесситура и качество звука стало менее полетным, но более густым и темным. Как было бы интересно,если кто-нибудь из балетных практиков попытался возродить эту прозрачность и невесомость. То что она не являлась приоритетом одной лишь Улановой, свидетельствуют старые записи. Значит есть какие-то возможности для аутентичного исполнения балетов Лавровского и Захарова.
Однако подлинной жемчужиной в роли Ширин, как уверяли профессионалы, была легендарная Эмма Минчонок, о которой мне
ничего не известно, но о ней упоминала глубокуважаемая Надежда.
Хотелось бы услышать ее мнение.

[Nadejda]

Никогда не видела Кургапкину в Ширин. Мне даже трудно её представить в этой роли. Она была слишком "земная". Коронной у неё была партия Жанны в "Пламя Парижа". Но Ширин ....? Однако, верю, что Ширин могла быть и такой, какой её в силу своих способностей могла сделать Кургапкина. Она была очень технична и её падение, видимо, чистая случайность. Лично я видела обеих исполнительниц Ширин в МТ - Ирину Колпакову и Эмму Менчёнок. Отдавая должное Колпаковой (это была прекрасная балерина, с очень благородным, "хрустальным" стилем), лично мне в партии Ширин несомненно больше нравилась Менчёнок. В ней была какая-то детская незавершённость и хрупкость, непередаваемый словами излом во всём абрисе движений. Колпакова создавала уже созревшую девушку, с законченными и мягкими формами, с изяществом движений, понимающую силу своей женской привлекательности. Совершенно другой была Эмма Менчёнок. Она обладала фантастически легким прыжком и особой невесомостью. Как-будто кто-то задерживал её в воздухе. Этот прыжок и какая-то утончённая угловатость её тела, изысканная гармония её поз, тонкость рук и ног (почти как у ребёнка), по-детски серьёзное выражение лица, с огромными удивлёнными глазами (Менчёнок на сцене почти никогда не улыбалась) напоминала молодых газелей со старинных персидских ковров и фресок. Это была полу-ребёнок, полу-женщина, ещё невполне осознающая непонятное ей самой чувство влечения к молодому мужчине. "Погоня" в исполнении Менчёнок (она даже не успевала порой приземляться), особенно когда она танцевала с Юрием Соловьёвым, это был непередаваемый и несравненный полёт. В исполнении этой пары шедевр Григоровича ощущался с особой силой. Эту лёгкость и изящные изломы всего тела позднее я видела только у Наталии Макаровой. Но она Ширин не танцевала. Говорят позже неплохо танцевала Ширин Алла Сизова. Но я её никогда не видела. Так же не видела Бессмертнову в этой роли. Но, зная эту удивительную артистку, верю, что она была не менее интересной Ширин.