Сказ про то, как Владимир Спиваков сонаты Брамса играл

[flo]

Дуэт в одиночку

Владимир Спиваков в консерватории

концерт скрипка

В Большом зале консерватории дал сольный концерт Владимир Спиваков. Знаменитый скрипач сыграл все три скрипичные сонаты Иоганнеса Брамса вместе с пианистом Александрм Гиндиным. По мнению ВАРВАРЫ ТУРОВОЙ, ансамбль не сложился


Про то, как Владимир Спиваков всегда боялся сцены рассказывают легенды. Именно этим многие объясняют тот факт, что последние годы маэстро практически не играет, и все больше дирижирует двумя своими оркестрами -- "Виртуозами Москвы" и Национальным филармоническим оркестром России. Естественно, сольный концерт, да еще с главными скрипичными романтическими хитами -- Тремя сонатами Брамса, не
мог не вызвать интереса публики.
Однако уже в начале концерта подумалось, что в замене скрипки на дирижескую палочку есть определенный смысл.
С первых нот Первой сонаты маэстро создал образ, будто крадущийся на цыпочках и испуганно озирающийся . Казалось, каждой нотой Владимир Спиваков не выражает собственные эмоции, чувства, представления о музыке, а без конца оправдывается и извиняется, мол, простите пожалуйста, мол, я сейчас, я быстренько. Некоторым усилием удалось уговорить себя, что все-таки цыплят по осени считают и дальше,
когда скрипач освоится на сцене, все пойдет получше. Кстати говоря, не совсем ясно, почему подобные скидки надо было делать не юноше-студенту, но казалось бы опытному мастеру, профессионалу. Впрочем, вопреки ожиданиям вторая часть, по идее густая, насыщенная, яркая, звучала не менее бесцветно.
Дело в очень простых вещах. Маэстро играл в крайне сдержанных темпах, придерживаясь приглушенной динамики (избегая одинаково и настоящего forte и piano), и, что самое странное, заметно снижая темп и настроение во всех кульминациях, из-за чего они настоящими кульминациями и не становились.
Ну ладно, удалось еще раз себя уговорить: мол, это такая концепция у музыкантов -- Первую сонату они решили сыграть в этаком нерешительном духе. Правда, объяснить, какое отношение к этому нежному образу имеет полная неразбериха с формой, композицией, -- было куда сложнее.
Так или иначе, но и во Второй сонате основные недостатки Первой остались на прежних местах. А представить себе, что продуманная исполнительская концепция заключалась в столь странной идее: мол,
все три брамсовские сонаты по сути на одно лицо, мне сложно.

Впрочем, Владимир Спиваков, стал играть чуть громче и увереннее, но каждой его фразе, мотиву и теме отчаянно не хватало ощущения внутренней свободы.
Это ведь главное -- способность превзойти все ожидания слушателя, обмануть его, показать ему большее, чем все, что он может себе даже представить, удивить его.
Это не означает, что для слушательской любви исполнителю хватило бы, скажем, выйти в экстравагантном костюме или, к примеру, расколотить скрипку. Публика, она как лошадь -- чувствует силу. Ты можешь не делать на сцене ровным счетом ничего необычного, а все равно зал будет открыт и покорен каждому исполнительскому желанию. Вот именно этого ощущения внутренней силы, власти над публикой и нету в скрипичном звуке маэстро Спивакова.

Конечно, нельзя не признать за этим звуком определенных достоинств -- например он ровен, порой по-настоящему красив, тонок и нежен. Иногда даже кажется, что вон он, момент настоящей откровенности, искреннего чувства, но в ту же секунду, что-то будто захлопывается. Кажется, внутри самого скрипача какой-то цензор не дает солисту открыться, выдохнуть.

Вторая соната, одна из самых обаятельных, нежных и лирических сонат в скрипичной литературе оказалась в итоге зажатой, барахтающейся, и, казалось, изо всех сил пытающейся докричаться до слушателя, в то время как нужно было всего лишь расслабиться и прошептать.

Ощутимую роль в этих экспериментах над музыкой Брамса сыграл пианист Александр Гиндин. Если господин Спиваков хотя бы пытался предпринять что-либо, чтобы сдвинуть сонаты с мертвой точки, то господин Гиндин, казалось, делает все, что в его силах, чтобы максимально приглушить, замазать и спрятать все красоты музыки великого романтика. Хотелось спросить господина Гиндина, есть ли разница в его версиях Трех сонатах, ведь что Первая, что Третья, были одинаково безличны, безвольны и пресны.

Даже пластически пианист выглядел так, будто в его руках попросту нету костей -- извивающиеся, преувеличенно свободные, томные руки мало подходили для густой фактуры фортепианных партий.

Это был почти цирковой трюк -- стоило закрыть глаза, и казалось пианист играет на пыльном пианино с левой педалью, в крошечном классе музыкальной школы, а не на полностью открытом концертном Стенвее в лучшем зале страны. Еще удивительнее это, если учесть, что в самом жанре камерной сонаты заложено партнерство музыкантов, и
никак не подыгрывание одного другому. Ни в грозных эпизодах второй части Первой сонаты, ни в романтических кульминациях Второй, ни в экстравагантных гармониях Третьей, ни единого раза пианист не показал элементарного forte. Причем тактичностью по отношению к солисту этот факт не объяснишь -- так же тихо и невнятно пианист играл и в сольных фрагментах.

Сложно не задаться вопросом: неужели Владимиру Спивакову комфортно играть в ансамбле с господином Гиндиным? Но тут есть два фактора. Во-первых, именно с этим пианистом маэстро играет давно и часто. А во-вторых, возможно сам ансамбль, как ни странно, не главное для скрипача в камерных сонатах. Рискну предположить, что ему, как солисту, гораздо важнее ощущение собственного (тембрового, динамического и балансового) превосходства.

А если прибавить к отсутствию индивидуальности у пианиста еще многочисленные ансмаблевые погрешности, то правомерен вывод. Ансмабля-то как раз и не было. А были три одинаковые пьесы для скрипки в сопровождении необязательного фортепиано.

[Сергей]

Молодец, Варя. Точно!

Первое отделение концерта мне напомнило степь, начисто лишённую даже всадников...

Во втором наблюдались некоторые черти динамического и выразительного разнообразия. НО: при этом появлялось ощущение неуверенности в том, что со скрипичной интонацией всё в порядке. Подозрительно...

Насчёт Саши, уверен, что он знает как и умеет наполнить звуковой массой этот зал; с другой стороны, если бы он вдруг заиграл в сольных разделах в полную силу, то как бы после этого слушалась скрипка?

Что не менее интересно, где-то в Сети, в рекламном тексте про В.Т.С., я нашёл упоминание проекта записи этих сонат с Гиндиным...

[flo]

Молодец, Варя. Точно!

Cпасибо

Возникло подозорение. Это не с тобой я встретилась глазами, когда после скерцо выходила из зала? Ты в партере сидел?

[Сергей]

Cпасибо

Возникло подозорение. Это не с тобой я встретилась глазами, когда после скерцо выходила из зала? Ты в партере сидел?

Ага, во вставном, 19-м ряду. Ты в правой части партера, ближе к сцене была? Тогда наверное со мною.

[Leo]

Varya, a mozhno melkij vopros.
Menia lichno zaintrigovala fraza:
'Так или иначе, но и во Второй сонате основные недостатки Первой остались на прежних местах'.
Vam ne kazhetsia, chto eto, kak bi skazat, neskolko negramotno? Ne obizhaites, please.
Ili vot - "obraz,budto kraduschijsia na cypocjkah i ozirajushijsia". Eto obraz kradetsia, da?
Esche vopros. Vi, vidimo, specialno, publikuete svoi materiali do toge, kak... To est - chtob vse oznakomilis s avtorskim zamislom do redakturi. Togda - objasnite, please: "Однако уже в начале концерта подумалось, что в замене скрипки на дирижескую палочку есть определенный смысл." (v gazete etogo net). A v chem smisl zameny? Spasibo.

[flo]

1 фраза мне неграмотной не кажется.

2. возможно вы правы. хотя....например образ может быть чудным? нежным? светлым? или, скажем, странным? значит и крадущимся может быть. образ не крадется. он крадущийся. и главное -- мне кажется, очень хорошо понятно, акой именно звук, ЧТО именно я имела ввиду. значит цель достигнута.

3. я понятия не имею, что есть в газете, болею и не была в редакции и на сайт не залезала. никакого специального умысла в этом нет.

Ага, во вставном, 19-м ряду. Ты в правой части партера, ближе к сцене была? Тогда наверное со мною.

прикольно, а я-то думала, что за дико знакомое лицо.

а они еще чего-нибудь, кроме Скерцо, играли на бис?

[Сергей]

прикольно, а я-то думала, что за дико знакомое лицо.

а они еще чего-нибудь, кроме Скерцо, играли на бис?

Венгерский танец G-dur.
И это было лучше всего: практически полным звуком, с подъездами-въездами в ноты, в общем, вполне в стиле этой музыки. После этого отдельные (очень) люди даже встали. Впрочем, остальные встали сразу после, чтобы идти за пальто.

[flo]

Что ж, охотно верю в удачный танец. это вполне Его музыка.

[Алексей]

2. возможно вы правы. хотя....например образ может быть чудным? нежным? светлым? или, скажем, странным? значит и крадущимся может быть.

нет, не может. Варя прислушайтесь!
Сочетаемость существительных с прилагательными - это не то, что сочетаемость существительных с причастиями (выступающих в качестве определения)!
Всё же "законами" языка пренебрегать нельзя. (Иначе всё можно...)

В целом статья неплохая, но... неужели им так ничего и не удалось?!
(Вот представьте: Челибидаке играет Брукнера (насчет темпов в курсе, да?). Одни "тащатся", говорят, что это "настоящий Брукнер", а другие говорят "фигня, так вообще играть нельзя, форма разваливается". (Я ничего не придумываю, лишь "озвучиваю" известные, не раз высказанные на форуме (и вообще) мнения.) И что? И как? Кто прав?! А? )

Удачи!

[flo]

Никто не прав. и все правы. А моя заметка -- лишь мое мнение и только

насчет образа -- подумаю об этом. может Вы и правы.