музыкальная семантика

[Filin]

Ну раз уж пошла такая тема - то вспоминается Йен Пирс "Перст указующий" - где четыре очевидца сплетают рассказ об одних и тех же событиях. Вот уж действительно разные миры. Замечательная вещь.

И ещё фильм "Расёмон", откуда Пирс и позаимствовал эту форму.

[Leonore]

Ну раз уж пошла такая тема - то вспоминается Йен Пирс "Перст указующий" - где четыре очевидца сплетают рассказ об одних и тех же событиях. Вот уж действительно разные миры. Замечательная вещь.

Может, и замечательная, но четыре канонических Евангелия, рассмотренные с этой точки зрения - ещё замечательнее .

[Filin]

Может, и замечательная, но четыре канонических Евангелия, рассмотренные с этой точки зрения - ещё замечательнее .

[барух]

Друзья, извините за путанные об`яснения! Конечно, нет буквального совпадения содержания: "два брата рассказывают ту же самую историю по-разному" (хотя из-за этой путаницы получилась интересная беседа).
Общим является показ польского еврейства на рубеже веков - захватывающий огромный спектр, от хасидских праведников до ассимилянтов-ученых, политиков, предпринимателей, революционеров, - данный контрапунктом линий "любовной" и "истироческой" (роман же все-таки). Мне хотелось сказать, что общность тематики, стиля, приемов и т. д. - не является залогом какой бы то ни было общности художественного результата. И, таким образом, анализ, показывающий все элементы по-отдельности, ничего не дает. Это все та же "связь души и тела": где же именно в тексте сидит то, что делает романы Исаака (при всей "стереотипности" и иногда даже халтурности) такими особенными? (У меня об этом есть небольшой текст, но он написан до знакомства с прозой Исраэля). Вот я и подумал про "семантический анализ" - такой, который рассматривает все элементы с точки зрения этого единого (неуловимого - но и единственно надежного, данного нам в непосредственной интуиции) "гештальта" - результата художественного восприятия, в котором вся "конкретика содержания" снимается, и остается только "чистый смысл".

[Амфибия]

Может, и замечательная, но четыре канонических Евангелия, рассмотренные с этой точки зрения - ещё замечательнее .

Да, уважаемая Леонора - с присущей вам прозорливостью вы зрите основы основ.
И в этой связи мне представляется, или
мне нравится думать, что - как и евангелистам -
людям свойственно видеть (слышать) лишь земные оболочки идеального образа музыки.

[Leonore]

...мне нравится думать, что - как и евангелистам -
людям свойственно видеть (слышать) лишь земные оболочки идеального образа музыки.

Мне тоже нравится так думать .
Поэтому я не очень охотно участвую в разговорах о семантике: какие-то дефиниции возможны лишь до тех пор, пока мы говорим о пресловутых земных оболочках, да ещё и воспринятых разными людьми в разных ракурсах.

[Daddy]

Вот два простеньких примерчика, показывающих, сколь сложной может быть «семантизация» даже в словесном искусстве.
1) Из «Римских элегий» И. Бродского:
Шорох старой бумаги, красного крепдешина,
воздух пропитан лавандой и цикламеном.
Перемена прически; и локоть – на миг – вершина,
привыкшая к ветреным переменам.

Текст скользит на грани банальности, если учесть неуклюжее повторение слова «перемена», но если сделать ударение на слове «привыкшая», выделить его, нажать, прочитать:

ПРИВЫКШАЯ к ветреным переменам,

то вдруг неожиданно начинают сверкать сложные коннотации: вершина – локоть – рука – гора. Ветреный – ветер – ветреность. В итоге «человек-гора», как у Джойса «человек-река». А это уже миф. И, вместе с этим, нельзя отрываться от сугубо бытовой почвы стихотворения («Две молодых брюнетки в библиотеке мужа той из них, что прекрасней») и увлекаться всякими мифологемами, не рискуя впасть в вычурность, которой сам текст Бродского счастливо избегает (как избегает он и банальности).

2) Первая фраза повести Достоевского «Вечный муж»:
«Пришло лето – и Вельчанинов, сверх ожиданий, остался в Петербурге».
Тоже – на грани банальности: поставь здесь вместо «- и», «а» или «но», и фраза становится тривиальной, почти пошлой (вроде мороза, который крепчал).
Парадоксальным образом соединительный союз вместе с предшествующим тире раскалывает фразу, делает ее конфликтной, предваряя в мельчайшей синтаксической единице конфликт всего дальнейшего повествования.

Оба текста очень просты, не обременены сложной нарочитой символикой, но сколь сложной и, по существу, не выразимой в слове, оказывается их интерпретация.
Словесно не формулируемый смысл словесного искусства. Что же говорить о музыке!

[барух]

Мне тоже нравится так думать .
Поэтому я не очень охотно участвую в разговорах о семантике: какие-то дефиниции возможны лишь до тех пор, пока мы говорим о пресловутых земных оболочках, да ещё и воспринятых разными людьми в разных ракурсах.

А я и не призываю "душу" сделать "телом", - только пытаюсь смотреть в то "место", где они "соединяются". Вот как в чудном примере уважаемого Дэдди.

Повторю свой вопрос - что же именно тогда анализировать/исследовать, как не это? Просто тело (анатомия) - это еще не человек.

У лукоморья дуб зеленый....Поставь - "стоит", "рос" и т. п. - или цепь - "висит" - сказке конец. сначала вообще полная неподвижность, безглагольная вечность, потом - "и днем и ночыю", а потом уже - "все ходит".

[Filin]

Общим является показ польского еврейства на рубеже веков - захватывающий огромный спектр, от хасидских праведников до ассимилянтов-ученых, политиков, предпринимателей, революционеров, - данный контрапунктом линий "любовной" и "истироческой" (роман же все-таки).

В эту схему можно вместить сколько угодно романов, от Вальтера Скотта и Гюго до Болеслава Пруса. Только каждый выбирает ту среду, которая ему ближе.

Мне хотелось сказать, что общность тематики, стиля, приемов и т. д. - не является залогом какой бы то ни было общности художественного результата. И, таким образом, анализ, показывающий все элементы по-отдельности, ничего не дает.

С какой это Луны Вы свалились? Ведь даже советские учебники нам твердили про комплексный анализ.

[барух]

Ну да, я и написал: "роман же все-таки". Но, между прочим, романы Исаака Зингера, несмотря на всю свою даже "хрестоматийную романность" - в чем-то настолько другие, что уже как бы и не романы вовсе. Это ощущение и заставило меня тогда написать небольшое эссе о них, а теперь, после знакомство с прозой Исраэля, до неразличимости, казалось бы, близкого Исааку (и ведь - точно тот же жизненный опыт, происхождение, воспитание и т. д.), это я ощущаю еще ярче.

Вот "мысленный эксперимент": будут ли гипотетические сонаты, написанные двумя композиторами - бездарным и талантливым - с заданными пропорциями, тональным планом, типом тематизма, фактуры, приемами развития - двумя разными "мирами" - т. е. принципиально разными сущностями, сходными только поверхтностно?

"Комплексный анализ" - да, но анализ чего именно?