Иерархия пианистов мира: "уровни", "ранги", "категории" и принципы оценки

[Walter Boot Legge]

Дорогой Муром, а музыку в целом Ваша жена любит?

Зря Вы так. За такой "идиосинкразией" может скрываться весьма тонкий вкус!
Нелюбовь к Гульду и/или Шостаковичу - весьма часто встречается

[Дундук]

Да это была просто шутка. Я к тому, что Муром назвал три достаточно крупные и совершенно разные фигуры, которые не по вкусу его жене. А вот кого она любит - утаил.

[lerit]

Да это была просто шутка. Я к тому, что Муром назвал три достаточно крупные и совершенно разные фигуры, которые не по вкусу его жене. А вот кого она любит - утаил.

Она любит Мурома!

[Gtn]

А я вот очень люблю Гульда в Бахе, но ненавижу его в Моцарте. Издевательский какой-то пианист.

Я заметил, что вобщем-то каждый великий исполнитель является открывателем и "держателем" некоего "алхимического секрета".
И первое, что он делает - это подвергает всю доступную ему "материю" испытанию этим "реагентом".
Так поступают исключительно все.
Тот же Рихтер "пробовал "на зуб" своего художественного метода все подряд. Что-то получалось совершенно восхитительно, ново, гениально, а что-то самой природой противилось его "методу" и остается весьма "проблемным и сомнительным" в неослепленных глазах профессионалов.
Точно так же и Гульд.
Плох бы он был если бы не провел "лабораторные испытания" всего на свете...
Моцарт, вышел, прямо говоря - сомнительный.
Зато многое другое гениально!
К слову сказать. не изобретен еще эстетический подход, все "захавывающий"...
Это и невозможно в принципе по тому разнообразию "эстетических и психологических платформ", на которых произрастало творчество сотен композиторов.
Например применение к Шопену, создававшему исключительно "личностную" музыку пресловутой "отрешенности" никогда не давало хороших результатов.
А применение к Баху индивидуального и эмоционального "интонирования" дает всегда тоже весьма отрицательный результат.
Поэтому, собственно в эпоху Романтизма, в эту эпоху утверждения личности с её внутренним миром, как приоритетной ценности, музыка Баха не пользовалась особой популярностью.
И наоборот, в "железном" 20 веке отчасти была потеряна прелесть подлинного понимания Шопена. Об этом хорошо писал Артур Рубинштейн.
Винить же исполнителей за "неуниверсальность" - занятие довольно праздное.

[Дундук]

К слову сказать. не изобретен еще эстетический подход, все "захавывающий"...
Это и невозможно в принципе по тому разнообразию "эстетических и психологических платформ", на которых произрастало творчество сотен композиторов.

К слову сказать, это совершенно правильная мысль. Более того - некоторые коллеги по ходу потока настаивали на том, что безбрежность репертуара является одним из необходимых ОБЪЕКТИВНЫХ условий для помещения того или иного музыканта в высочайший ранг некой божественной иерархии. Объективное условие - это, надо думать, такое условие, с которым согласны все. Ну вот некто Владимир Владимирович Софроницкий с таким условием точно бы не согласился, что можно понять из следующих слов Игоря Никоновича о Софроницком:

"К Рихтеру он относился очень сложно. С одной стороны, он, конечно, понимал, что это явление во многом выдающееся и даже великое. О его пианистических возможностях говорил, что они поистине безграничны, что некоторые вещи он сам ни за что не сможет так сыграть, например, Этюд в нонах Скрябина из op.65 или "Видение" из "Трансцендентных этюдов" Листа. Но по самой сути художественного кредо Рихтера он не принимал. Главное неприятие было, по его словам, в его "всеядности". "Видите ли, - говорил он, - для Рихтера весь мир, как и все искусство, - театр. И только. Он может в равной степени вложить сегодня всего себя во что-то одно, а завтра повернуться на 180 градусов и так же вложить себя во что-то совершенно противоположное. И ему все равно, потому что и то, и другое, и третье, и пятое для него - всего лишь театральные постановки, где все условно. Отсюда его всеядность. Ведь он просто как актер. Раньше это называлось "лицедейством". Однажды он включил свою радиоточку и случайно попал на записи Рихтера. Первым передавали "Экспромт op. 142 №2" Шуберта. Сначала Владимир Владимирович внимательно вслушивался. Потом стал нервно ходить по кухне взял папиросу, через некоторое время отключил динамик. "Вы можете сказать, что это за человек играет? Кто он? Дьявол? Ангел? Хороший человек или очень плохой? Вы можете сказать? Я не могу. Это никакой человек. Это даже, пожалуй, еще хуже, чем никакой. С плохими проще, их много, на них можно просто не обращать внимания. А это - никакой". Чувствовалось, что исполнение это по самому глубинному отражению личности художника (а уж в чем явственнее, чем в передаче шубертовских окровений это могло бы проявиться) ему предельно чуждо. И это при том, что он искренне восхищался порой и рихтеровским волшебным звучанием, и гибкостью передачи сложнейшей фактуры, и многими другими его замечательными качествами и, повторяю, вполне отдавал себе отчет в общей его огромной масштабности."

Это мнение можно разделять или не разделять, но оно было именно таким. Конечно, напрашивается избитый протест, что Софроницкий, мол, не был музыковедом, критиком, носителем скрупулезного музыкального знания, поэтому его мнение особой ценности не имеет. Но как раз не-всеядность, на мой взгляд, и была одной из самых ценных черт Софроницкого, которая в сочетании с его глубоко самобытной исполнительской манерой дает замечательное представление о внутреннем мире этого музыканта. Вот здесь как раз и проявляется тот тончайший вкус, о котором кратко (и очень вовремя) упомянул Уолтер, слишком серьезно восприняв мою невинную шутку в адрес жены Мурома.

При этом я очень люблю Рихтера в тех композиторах, которых чувствую и понимаю так же, как он, и восхищаюсь им, и очень часто обращаюсь к его записям. Но вот критерий всеядности как некий превозносящий того или иного исполнителя элемент, будь то Рихтер, Аррау или Черкасский, и, как следствие, восхищение его репертуарной универсальностью (не в пример узости охвата другими музыкантами) я бы отбросил раз и навсегда.

[lerit]

. Это никакой человек. Это даже, пожалуй, еще хуже, чем никакой. С плохими проще, их много, на них можно просто не обращать внимания. А это - никакой".

Очевидно, "плохой", судя по продолжению.

[Gtn]

"Видите ли, - говорил он, - для Рихтера весь мир, как и все искусство, - театр.

Кстати, да! Лицедейство, может быть, один из самых универсальных подходов.
Но и ему не все подвластно. А именно - неподвластно то, что нужно непосредственно чувствовать "от первого лица" , а не изображать, играть...
Иную музыку можно полноценно оживить, только вмещая в неё высокоразвитую нравственную личность, как это было у Софроницкого. иначе ничего не получится.
И Сам Софроницкий говорил, что музыканту нужно постоянно работать над собой:
«Работа связана не только с самой музыкой. Работать нужно постоянно над собой духовно. Нужно думать не только о том, как лучше сыграть то или иное место, но и как стать выше, чище, духовнее, чтобы сами задачи были иными, чем еще вчера»

[Дундук]

Нужно заметить, что я отнюдь не всецело разделяю точку зрения Софроницкого о Рихтере, который принадлежит к числу моих самых любимых музыкантов. Эту цитату я использовал для того, чтобы обосновать возможное непонимание по поводу априорной "избранности" музыкантов с "колоссальными" репертуарами, поскольку... (дальше по тексту Gtn).

[Gtn]

Нужно заметить, что я отнюдь не всецело разделяю точку зрения Софроницкого о Рихтере, который принадлежит к числу моих самых любимых музыкантов.

А я как раз люблю Рихтера, скорее именно в "ключе" отношения Софроницкого. Но в отличие от него больше принимаю "легитимность" рихтеровского "отчужденного лицедейства", что для эстетики Софроницкого было еще новым и малоприемлемым. Но сейчас уже стало чуть ли не рутинным.

[Дундук]

Этот вопрос скорее относится к "эволюции" Рихтера (или, как я привык формулировать, перемещению артиста из одной духовной плоскости в другую). Мы его касались летом в потоке о Рихтере, и вот там мое мнение в основном совпало с мнением того, чье имя не называю.