Искусство Григория Соколова

[Надя Соловьева]

Концерт удивил и порадовал, так как я услышала нового Соколова, хотя перед концертом была настроена скептически. Мне показалось, что Соколов стал большим жизнелюбом (по крайней мере в музыке). Его интонации теряют абстрактную правильную холодность академизма и порой окрашиваются мягким светом полутеней.

[Stam]

Здесь можно скачать второе отделение концерта, записанное в Штутгарте 21.02.2011 .

[Stam]

А вот и Питерский.

[Muehlbach]

Был на концерте. Впечатление, как всегда, очень сильное. Я, признаться, не услышал в игре Соколова чего-то принципиально нового. У пианиста бывают разные концерты (по уровню самоотдачи, по яркости - все-таки звезды по-разному сходятся ). Хотя, высочайший уровень - всегда. На этот раз Бах показался более "конструктивно-нейтральным", чем на некоторых прежних выступлениях. Порою он был "деловой", "моторный" (Ит. концерт) Увертюра - живее. Хотя ми-минорная партита была в свое время более впечатляющей. Но я еще не переслушивал запись концерта - замечено, что при втором прослушивании многое открывается по-иному - глубже.
Вершина вечера - Шуман. Юмореска довольно редко звучит в залах - уж больно сложная и психологически, и по форме, да и чисто технически тоже. На этот раз вышел шедевр. Все "безумства" очень органично сменялись самыми проникновенными "признаниями". При этом загадочность Юморески оставалась. И еще более загадочно прозвучал ор 32. Фугетта, заканчивавшая программу, - это просто "Энигма" какая-то. И весь смысл вечера - один какой-то неразрешимый вопрос. А было ли всё? И мир этот - существует ли? Или только пригрезился?
Бисы, как всегда - шедевры. В первый раз слышал у Соколова Тамбурин и "Перекликание птиц" Рамо. Новые краски открылись в "затертых хитах". Брамс стал еще свободнее по сравнению с программой прошлого года.
Какое же это чудо, что мы живем в одно время с таким артистом!

[Stam]

Был на концерте. Впечатление, как всегда, очень сильное. Я, признаться, не услышал в игре Соколова чего-то принципиально нового. У пианиста бывают разные концерты (по уровню самоотдачи, по яркости - все-таки звезды по-разному сходятся ). Хотя, высочайший уровень - всегда. На этот раз Бах показался более "конструктивно-нейтральным", чем на некоторых прежних выступлениях. Порою он был "деловой", "моторный" (Ит. концерт) Увертюра - живее. Хотя ми-минорная партита была в свое время более впечатляющей. Но я еще не переслушивал запись концерта - замечено, что при втором прослушивании многое открывается по-иному - глубже.
Вершина вечера - Шуман. Юмореска довольно редко звучит в залах - уж больно сложная и психологически, и по форме, да и чисто технически тоже. На этот раз вышел шедевр. Все "безумства" очень органично сменялись самыми проникновенными "признаниями". При этом загадочность Юморески оставалась. И еще более загадочно прозвучал ор 32. Фугетта, заканчивавшая программу, - это просто "Энигма" какая-то. И весь смысл вечера - один какой-то неразрешимый вопрос. А было ли всё? И мир этот - существует ли? Или только пригрезился?
Бисы, как всегда - шедевры. В первый раз слышал у Соколова Тамбурин и "Перекликание птиц" Рамо. Новые краски открылись в "затертых хитах". Брамс стал еще свободнее по сравнению с программой прошлого года.
Какое же это чудо, что мы живем в одно время с таким артистом!

[Ольга2]

Друзья! А можно ли получить полный список бисов? Спасибо!!!

[AndreyAp]

Рамо - "Перекличка птиц" и "Тамбурин" из Сюиты e-moll.
Брамс - Каприччио ор.116 № 7.
Шопен - Мазурка ор.68 № 2.
Куперен - Le Tic-Toc-Choc.
Брамс - Интермеццо ор.116 № 2.

Поправьте, пожалуйста, если я ошибся.

[Muehlbach]

Рамо - "Перекличка птиц" и "Тамбурин" из Сюиты e-moll.
Брамс - Каприччио ор.116 № 7.
Шопен - Мазурка ор.68 № 2.
Куперен - Le Tic-Toc-Choc.
Брамс - Интермеццо ор.116 № 2.

Поправьте, пожалуйста, если я ошибся.

5- бисом была "Дикарка" Рамо из соль-минорной сюиты

[orthodox]

Не знаю, может, я был в плохой форме, в смысле восприятия... но вывод все же, полагаю, можно сделать один: прежнего Соколова нет и, видимо, уже не будет. Конечно, если сравнивать годом с 2006, то в чем-то можно обнаружить и прогресс. В частности, Соколов отказался от... несколько перемотивированного "творческого поиска", от экспериментов, которые некоторые тут оценивали чуть ли не как "выкамыривания". Действительно, поиски эти не приносили результатов... а вызваны были, вероятно, подспудным ощущением пианиста, подсказывавшим ему, что он теряет что-то важное, неконтролируемо теряет. Но сейчас он скорее не решил проблему, а просто смирился. Ему достаточно, что он все равно выше любого современного музыканта, и по мастерству, и по уровню понимания. Его по-прежнему принимают везде восторженно, и он, очевидно, решил, что в такой ситуации возвращение к некоторой благородной простоте прежних лет - все же лучшее решение... несмотря на утрату наполнения этой простоты. Ведь секрет Соколова был не в чем-то эксплицитном, вычислимом. Не в "работе со звуком", как говорил Плетнев. Это была именно магия, чудо, происходившее непосредственно во время исполнения... нечто особенное, заставлявшее звук дышать, пробуждавшее в нем непередаваемую глубину. Что это было? - очень просто: сама Музыка, муза или богиня, которую артист умел вызывать. Она, очевидно, и прилетала оттуда, сверху, куда он глядел всегда перед тем, как коснуться клавиш. Сейчас он уже не поднимает голову, сразу вгрызается в клавиатуру. И этим, собственно говоря, все сказано. Перед нами мастерство, а не чудо. Конечно, в отдельные моменты, особенно в бисах, мы как будто слышим прежнее... но целостный взгляд заставляет понять, что это - только отзвуки.
А если говорить о причинах такого перехода... то их, собственно говоря, нет нужды долго искать. Скорее следовало бы искать причины существования вообще той аномалии, которой Соколов был несколько десятилетий. Следовало бы попытаться понять, каким образом он мог удержаться в рамках того таинства, с которым оставалось связано публичное исполнение. Но это - большая и сложная тема. А вот что должно было это уничтожить - ясно. С тем, что это оказалось все же поставленно на поток. С тем, что отшельник превратился в успешного современного артиста. В интервью, которое показывали в прошлом году в юбилейной передаче, Соколов говорит, что что существует связь искусства с жизнью, которую, однако, трудно проследить. Что ж, с этим можно согласиться, тут много сложного и... гмм... поливариантного. Но в чем-то можно установить и простые рамки, к которым жизнь постепенно выходит, рано или поздно. Для артиста это все же связано с вопросом: для чего и для кого он играет? И мы все же знаем, как решает этот вопрос Соколов, который готов играть перед шахтерами в каком-нибудь Саарбрюкене, но который не играет у нас. Ни в России, ни на Украине, например. Между тем... вполне можно предположить, что тут по-прежнему живет все же бОльшая часть людей, способных по-настоящему воспринимать и понимать его искусство. Если такие люди его не интересуют, если он не ищет их, - что ж, это в любом случае означает, что искусство его обречено на постепенное умирание. То самое, которое мы наблюдаем в последние годы.

[Muehlbach]

Странные "загробные" размышления. Неубедительно мотивированные.
Имхо с годами Соколов ставит перед собой всё более сложные задачи. "Юмореска" Шумана или его 3-я соната - это невероятно сложно, гораздо сложнее, чем, скажем, 3-й Рахманинова. Отсюда спорность, порой полемичность.
Странная, эзотерическая музыка - на грани безумия. Кто на нее отважится? Кому другому это по плечу? И для восприятия безумно сложно. В этом корень непонимания сегодняшнего Соколова.
Про шахтеров Саарбрюкена совсем неуместно. Если шахтеры любят музыку, то не все ли равно живут они в Донбассе или в Германии. Что ж немецким повезло. Порадуемся за них. Разговор об особой музыкальности российской и украинской публики по сравнению с "ихней", "забугорной" - один из старых мифов. Вообще-то Соколов играет не для слушателей Донбасса или Саарского бассейна, а для вечности и человечества. а где эти люди живут, на каком языке говорят - значения не имеет никакого.