Санкт-Петербург

[Solostar]

хотя по Гражданке я гуляю с удовольствием.
.

Зарастро, спасибо за Гражданку! Я там живу. Хороший район, из относительно новых, может быть, самый приятный. Очень зелёный. И находится на возвышенности, выше многих других районов, поэтому у нас особый микроклимат, хороший воздух. Мой муж когда ко мне переехал, поначалу всё время засыпал, как за городом - от избытка кислорода.
Я нежно люблю наш город. Со всеми его климатическими особенностями - я здесь родилась и к ним привыкла. Но то, что испытываешь, попадая в центр, гуляя по набережным и мостам - это ни с чем не сравнимо.
А ещё - обожаю поездки в Петергоф на "подводных крыльях".

[Яло]

[Я каждый год хожу в Петропавловку смотреть, как цветет липа. Там просто какое-то бешеное ее цветение. И запах!

А еще много лип в павловске у дворца, да и в Летнем саду.
Люблю аромат липы после дождя...

[zarastro]

А никто не знает к новому году в Капелле гостевые квартиры восстановят? А то хочу приехать, но не в гостинице же неделю жить...

[zarastro]

Очень необычное описание Питера нашел у Льва Мея. Только учтите, что это стихотворение в 1861 году написано!

"Ох, холодно!.. Жаль, градусника нету...
А у меня, с заутрени, мороз
На стекла набросал гирлянды белых роз,
И все — одна в одну, как есть по трафарету...
И все — одна в одну — под небом голубым,
Все трубы в небеса стремят посильный дым.
И засмотрелся я на них сегодня...
Трубы!
Все оглянул я вас и думал: «Люди грубы:
Твердят им мелочность и гордость свысока,
Что жизнь юдольная ничтожна и низка
И вообще внизу узка у жизни тропка.
О трубы!.. Не понять не зябшим, что есть топка,
Что на земле она, но что порой и дым
Летит о господе под небом голубым
И — может быть — горе рассказывает что-то.

Быть может...»

Вот и я, пиитом чердачка,
Столицу обозрел, конечно, свысока,
И видел я: Нева, и Крепость, и Исакий,
И Академия, и мост через Неву,
И Стрелка с Биржею, и всё, что видит всякий,
Побывши в Питере, во сне иль наяву...
Я «питерщик» вполне... На Питере съел зубы:
Затем и говорят со мною даже трубы,
И дымом говорят.

«Вот,— говорит одна,—
Вы, сударь, видите, что я совсем бедна,
Что истопель принес мне дворник за послугу...
Да как же к празднику не угодить друг другу?»

«Ариша!— говорю я мысленно трубе.—
Жила бы ты себе у батюшки в избе,
Доила бы коров, купалась под Купало
И...»
Только из трубы дым по ветру умчало...

Но пристально за ним я по ветру смотрю:
Он обнялся с другим...

«Ариша!— говорю.—
Как раз туда! для нас, чернорабочих братий,
Там постлан целый ряд фланелевых кроватей;
Там есть и доктора, там есть и фельдшера;
Там, помнишь, родила Марфушина сестра?..
И померла...»

Бежит родоприимный дым,
Стеляся саваном под небом голубым...

А рядом — черный дым, как с чумного погоста,
Как с погребального потухшего костра,
Где зараженных жгли с полночи до утра.
Да, заживо здесь жгут, под буйный возглас тоста,
Безумных юношей...
И вьется чумный дым,
Ехидною клубясь под небом голубым,
С собою унося весь пепел лицемерья
Перед природою, обмана чувств, безверья —
И радужных бумажек...

Вот валит
Дым тучей; где-то здесь — недалеко горит.
Кто погорел — бедняк или богатый?
Что вспыхнуло — лачуга иль палаты?..
Иль просто занялись сарай и сеновал?
Иль пламя охватить готово весь квартал?
Не знаю... Пусть горит: быть может, и сгорело
В пожаре темное и казусное дело...

Вот, мерной сотней труб, строений длинный ряд
Дымится, окаймив широкий плац-парад,
И за колонною подвижная колонна,
Волнуяся, идет на приступ небосклона,
И кажется — в дыму сомкнулися полки,
И веют знамена, и искрятся штыки...

Вот жиденькой и седенькой кудрёй
Завился дым в лазури голубой...
Одним-один дрожит согбенный над камином
Сановник отставной, томим чиновным сплином.
Давно ли, кажется, в приемной у него
Просители пороги обивали?
И целые часы почтительно зевали
В надежде встретить взор орлиный самого?
Давно ли, важен, горд и величав по месту,
Он мог рассчитывать на каждую невесту
И твердо сознавал, что каждой будет мил?
Но он себя берег и браком не спешил...

Да для чего ему и торопиться было,
Когда по нем у стольких сердце ныло,
Когда у Кларочки иль Фанни столько раз
Сверкали молнии любви из томных глаз!
Давно ли? А теперь фортуна изменила —
И Кларочка свой взор с насмешкой отвратила...
Коварная судьба всё разом отняла —
И вот, уж под судом за добрые дела,
Покинутый, больной, дрожит перед камином
Сановник отставной, томим чиновным сплином.

Перед камином же задумалась и ты...
Кругом тебя ковры, и бронза, и цветы,
И роскошью всё дышит горделивой...
Так что ж ты вдаль глядишь с улыбкою ревнивой
На стиснутых губах? Зачем в глазах тоска?
Не образ ли своей соперницы счастливой
Ты видишь в трепетном мерцаньи камелька!
И вот летит струя лукавого дымка,
И вот разносит он, на воле и просторе,
Сожженными в письме, любовь твою и горе...

И много говорят мне трубы... В клубах дыма
Я вижу образы живые... Много их,
И малых и больших, чредой воздушной мимо
Промчались в небесах морозно-голубых.

Сказал бы я им вслед... А впрочем, что скажу я?
Ужели, от трубы к иной трубе кочуя,
Я стану говорить, что дороги дрова;
Что вот последний грош сейчас сожгла вдова
Страдальца бедного...
Что далее, вот там,
Дымится фабрика, а здесь — науки храм,
А тут — гостиный двор, театры, магазины;
А это-де — не дым, а пар, и от машины,
Что, может быть, уйдет за тридевять земель,
В то царство, где никто и не бывал досель,
Где, может быть, и нет, под многотрубной крышей,
Ни вздорожалых дров, ни дворника с Аришей,
Ни бесприютных вдов; где не бежит из труб
Каким-то узником тюремным дымный клуб
И будто говорит с выси такие речи:
«Нет солнца, холодно — зато есть плошки, свечи,
Пожалуй, и дрова казенные и печи...»
В такое царство я с тобою, беглый дым,
Понесся бы теперь под небом голубым...

Да!.. есть глубокий смысл в сравненьи
простодушном
Всей нашей жизни сей с тобой, полувоздушным.

Да!.. есть глубокий смысл в предании святом,
Из века в век таинственно хранимом,
Что весь наш грешный мир очистится огнем
И в небесах исчезнет дымом."

Такой вот трубно-дымный Петрополь.

[До ля]

Хотя есть места на которые лучше не забредать в Питере - Парк Победы - не могу видеть этих спокойно выгуливающих детей мамаш, которые даже не понимают, по какому количеству трупов они прогуливаются.

. Все мои детские и школьные годы связаны с Парком Победы. Мы там выросли.
Я знала блокадников, которые после войны, в конце 40-х, в начале 50-х сажали там тополя. И гуляли по этому парку. Они это делали, и старались не часто вспоминать печи бывшего там до войны кирпичного завода.
Они считала, что для жизни так лучше. Надо уметь быть сильным и несентиментальным. Самоотречение, отречение от своей памяти. Ради... чего?
Помню, в школе мы ездили на экскурсию в Ереван. Памятник жертвам геноцида меня поразил. Тяжелое чувство и непонимание на уровне того нашего воспитания - зачем лелеять и жить с этой болью?
И вот сейчас - странное чувства человека пограничных времен, когда впитал одно, а все оказалось не так.

[Яло]

Вообще-то наш город многое перенес...
И много в нем мест, где люди теперь спокойно гуляют "по костям" !
Нельзя об этом беспрестанно думать, а то вообще из дому выходить не захочется...

[хулиганка]

А я мысленно-в Никольском соборе возле Мариинки,где была еще вчера вечером...

[pochetta]

только что вычитала в одном ЖЖ.
сижу в потрясении.

"Да не будет дано умереть мне вдали от тебя,
В голубиных горах, кривоногому мальчику вторя.
Да не будет дано и тебе, облака торопя,
В темноте увидать мои слезы и жалкое горе.

Пусть меня отпоет хор воды и небес, и гранит
Пусть обнимет меня, пусть поглотит, сей шаг вспоминая,
Пусть меня отпоет, пусть меня, беглеца, осенит
Белой ночью твоя неподвижная слава земная.

Все умолкнет вокруг.
Только черный буксир закричит
Посредине реки, иступленно борясь с темнотою,
И летящая ночь эту бедную жизнь обручит
С красотою твоей и с посмертной моей правотою."

Бродский, "Стансы городу".

[До ля]

Забыла, где прочла, кажется, у П.Вайля о том, что как-то будучи в Финляндии, Бродский гулял у Ботнического залива, заходил в воду. Потом заметил, что эта же вода будет в Финском заливе у его родного города.
В углу дворика филфака недели 3 назад поставили памятник нашему поэту Прямо на уровне ног, на асфальте чемодан, поставленный на попа, с растегнытыми ремнями, масштабом 1:1, а на нем даже не бюст, а голова поэта. Странное такое впечатление....ну, не совсем плохое.
Я думаю, он к нам так бы и не приехал.

[pochetta]

а мне почему-то верится, что приехал бы...