Денис Мацуев

[Kenny]

«Никогда не пойду на сближение с поп-культурой» - интервью газете "Известия. Неделя"

Денис Мацуев — о нетрадиционных праздниках, фьордовском периоде и энергетике Сибири


28 октября пианист Денис Мацуев выступит на открытии фестиваля «Владимир Спиваков приглашает», а 29 даст сольный концерт в зале «Барвиха Luxury Village». В промежутке между выступлениями в Европе пианист встретился с «Неделей».

— Герой вашего московского выступления — Эдвард Григ. С оркестром маэстро Спивакова вы сыграете Концерт ля минор, а в сольном концерте — Сонату ми минор и «Поэтические картинки». Почему вас так тянет к этому автору?

— У меня сейчас «фьордовский период» (смеется). А вообще, у каждого композитора есть произведения, которые тебе милы. Недавно нашел в интернете запись начала прошлого века, на которой сам Григ играет свою сонату. Слушал и не мог оторваться. А потом вспомнил, что играл эту вещь и «Поэтические картинки» еще в музыкальной школе в Иркутске. Эта трогательная музыка дарит мне воспоминания из детства.

— Как сложился ваш творческий тандем с Владимиром Спиваковым?

— Мы давно играем вместе, делаем разные проекты за границей, выступаем друг у друга на фестивалях. Он настоящий профессионал своего дела, выдающийся мастер. К тому же честный и бескорыстный человек. В жизни он мне как старший брат.

— В сентябре прошел ваш фестиваль «Звезды на Байкале». Что запомнилось больше всего?

— Сложно выделить какое-то конкретное событие — каждый концерт фестиваля и для меня, и для слушателей дорогого стоит. Обычно на фестивале выступают мои друзья, и в Иркутске они всегда играют особенно. Видимо, энергетика места располагает к чему-то невероятному. В этом году в Иркутске открыли небольшой Дом музыки. Там будет штаб-квартира фестиваля, где профессора из Москвы смогут проводить мастер-классы. Надеюсь, что в скором времени в Иркутске появится и большой концертный зал.

— Ваш сольный концерт пройдет в зале «Барвиха Luxury Village», акустику которого не хвалят. К чему такой риск?

— Люблю играть в новых местах, а это единственный зал в Москве, в котором я еще не выступал. Это действительно не Карнеги-холл, но я не ищу легких путей. Ван Клиберн же сыграл концерт во Дворце съездов после победы на конкурсе Чайковского.

— Кстати, о конкурсе. Задачей прошедшего летом соревнования было возрождение его славы. Миссия выполнена?

— Главное, что о конкурсе начали говорить везде. Конечно, это следствие того, что форум возглавил Валерий Гергиев. Большим шагом вперед стало проведение интернет-трансляций — за конкурсными событиями следили тысячи людей во всем мире. Уровень участников, на мой взгляд, был не самым высоким, но я уверен, что это только начало. Меньше чем через 10 лет мы будем иметь уникальный конкурс, не имеющий аналогов за рубежом.

— В этом году слишком сильными были разногласия критиков и публики с мнением жюри. На ваш взгляд, в чем причина?

— Нет ни одного конкурса, где не было бы разногласий с жюри. Исключение — только случай с Ваном Клиберном в 1958 году. Конечно, его победа была отчасти политическим решением. Но Клиберн играл так гениально, что ни у кого не оставалось вопросов. А обычно всегда есть недовольные, и это закономерно. Мы же говорим об искусстве. В нем нет рекордов, как в спорте. Все предельно субъективно.

— Есть мечта сыграть с каким-нибудь дирижером или оркестром?

— Если бы мне кто-нибудь 15 лет назад перечислил выдающиеся оркестры и дирижеров, с которыми мне удалось выступить, я бы подумал, что этот человек сумасшедший. Лорин Маазель, Курт Мазур, Марис Янсонс, Валерий Гергиев, Юрий Темирканов, Владимир Спиваков, Зубин Мета, Михаил Плетнев, Владимир Федосеев, Юрий Симонов, Юрий Башмет — с ними я сыграл. Но еще есть мастера, с которыми мне хочется сотрудничать. Многие маэстро уже преклонного возраста, не буду называть имен. Концерты с некоторыми из них запланированы на ближайшие годы. И я молю Бога, чтобы с их здоровьем было все в порядке.

— Сейчас модны творческие тандемы представителей классического искусства и звезд поп-индустрии. Вас не привлекает этот путь?

— Самое главное в подобных проектах — вкусовая планка и уровень таланта. The Beatles и Queen тоже были представителями массовой культуры. Но Фредди Меркури и Монтсеррат Кабалье потрясающе пели дуэтом на открытие Олимпиады в Барселоне. В подобных проектах я бы тоже с удовольствием принял участие. Но на сближение с российской поп-культурой не пойду никогда.

— Тема этой «Недели» — Хеллоуин. Как вы относитесь к нетрадиционным праздникам?

— Я с уважением к ним отношусь, но не могу сказать, что праздную. Любой праздник, если творчески и талантливо к нему подойти, можно сделать интересным, тем что на молодежном сленге называется полнейший отпад. Я в этом дефицита не испытываю: у меня команда друзей с прекрасным чувством юмора. И нам даже не нужен какой-нибудь праздник, чтобы собраться и весело провести время.


Автор: Ольга Завьялова
Дата: 25.10.2011
Оригинал интервью находится здесь

[Walter Boot Legge]

— Как сложился ваш творческий тандем с Владимиром Спиваковым?— Мы давно играем вместе, делаем разные проекты за границей, выступаем друг у друга на фестивалях. Он настоящий профессионал своего дела, выдающийся мастер. К тому же честный и бескорыстный человек. В жизни он мне как старший брат.

Хорош брат! На 31 год старше. Неужели Теодорыч на отца не тянет авторитетом?

— Ваш сольный концерт пройдет в зале «Барвиха Luxury Village», акустику которого не хвалят. К чему такой риск?

Г-жа Завьялова наверное не понимает, кому она задает этот вопрос? Чай не на клавикордах играем!

— Люблю играть в новых местах, а это единственный зал в Москве, в котором я еще не выступал. Это действительно не Карнеги-холл, но я не ищу легких путей. Ван Клиберн же сыграл концерт во Дворце съездов после победы на конкурсе Чайковского.

А что Ваня? Ваню ведь заставили! Наверное , в деревне Лакшери не сыграть также невозможно, как и во Дворце съездов...

— Сейчас модны творческие тандемы представителей классического искусства и звезд поп-индустрии. Вас не привлекает этот путь?— Самое главное в подобных проектах — вкусовая планка и уровень таланта. The Beatles и Queen тоже были представителями массовой культуры. Но Фредди Меркури и Монтсеррат Кабалье потрясающе пели дуэтом на открытие Олимпиады в Барселоне. В подобных проектах я бы тоже с удовольствием принял участие. Но на сближение с российской поп-культурой не пойду никогда.

Что ж так не патриотично то?! Нет, чтобы подтянуть уровень очественной поп культуры до мирового и тогда уже в тандеме с ним пуститься во все тяжкие?

[Kenny]

"Мой рецепт от усталости — сценотерапия"

Интервью для журнала "PianoФорум"



Денис Мацуев — имя, не сходящее с афиш, возвещающих его выступления в престижных залах различных стран мира. Он принадлежит к самым популярным российским артистам нашего времени. Его искусство озарено вдохновением и блеском вершинного виртуозного мастерства. Выпускник Московской консерватории по классу профессора С. Л. Доренского, Мацуев — победитель XI Конкурса имени П. И. Чайковского, вдохновитель и организатор музыкальных фестивалей в далекой Сибири, в Москве и во Франции. В XXI веке он — первый российский пианист, награжденный в 35 лет высшими званиями страны — народного артиста (2011) и лауреата Государственной премии России (2010).


— В завершившемся сезоне Вы сыграли более 170 концертов. Сольных вечеров среди них — процентов 25–30. Вас устраивает такой баланс?


— Если бы выбирал только я, то именно так и оставил бы. С одной стороны, сольный концерт проще, потому что ты ни с кем не связан — ни с дирижером, ни с оркестром, ни с репетициями, ни с какими-то произведениями, которые нужно очень долго репетировать. Реалии сегодняшнего времени зачастую таковы, что приходится ограничиваться одной репетицией с оркестром, что вызывает определенное напряжение. С другой стороны, с оркестром играть легче, потому что на сольных концертах больше выкладываешься физически. Кроме того, я получаю огромное удовольствие от игры с дирижером и с оркестром — я имею в виду тех, с кем «выпадает» играть в последнее время. Это, конечно, моменты счастья. Я говорю о таких музыкантах, как Валерий Гергиев, Юрий Темирканов, Курт Мазур, Зубин Мета, Марис Янсонс, Лорин Маазель, Владимир Спиваков, Владимир Федосеев. Каждый такой концерт превращается для меня в некий урок. Несмотря на то, что они относятся ко мне как к равноправному партнеру на сцене, я то понимаю, с кем я играю, что они повидали, сколько их записей я послушал, будучи еще совсем маленьким мальчиком в городе Иркутске…


— Насколько Вы свободны в выборе репертуара для сольных концертов?


— Думаю, на 90 процентов. Я недавно посчитал, у меня сейчас 14 сольных программ, и это, на мой взгляд, маловато. Ведь фортепианный репертуар такой огромный, было бы только время его учить… Есть произведения, которые я когда-то играл, но потом отложил надолго. Так, например, произошло с шумановской программой, которую я с недавних пор снова исполняю. И «Симфонические этюды», и «Детские сцены», и «Карнавал» — все это было выучено и отложено. Но есть произведения, к которым я не готов прикоснуться, потому что понимаю: даже если все сыграю технически, получится совсем не то, что надо.


— Критики зачастую упрекают Вас в «акробатике», «пальцевой эквилибристике», «излишней спортивности». Вас это не обижает?


— Ни в коем случае, если высказываются критики, которые понимают, о чем они пишут. Эпитетами «эквилибристика» и им подобными меня награждают российские якобы журналисты, на Западе так не выражаются. Но несмотря ни на какие слова, у меня ни с кем никогда не было конфликтов (и, надеюсь, не будет). Я ко всем отношусь с большим уважением, у меня нет врагов, практически все — друзья и приятели. Хотя я понимаю, что меня не все любят. Знаете, это как езда на автомобиле по Москве: ты уступишь дорогу, а тебе улыбнется какой-нибудь человек, который до этого нервничал, а потом остолбенел, потому что его пропустили. А мне приятно, что мне улыбнулись. Это не игра и не маска, я действительно с детства приучен родителями, бабушками и дедушками не обижать людей.


— А если Вас обижают?


— Если это связано с оскорблением меня, моих близких, моих педагогов и моей публики — тогда я могу, конечно, и по морде дать. Я же нормальный человек, из Сибири, нормальный сибирский мужик. А критика — отдельная тема: поколение критиков у нас просто исчезает… Обижаться на то, что меня называют спортсменом, я ни в коем случае не собираюсь, я вообще не обращаю внимания на то, что говорят люди, которым не доверяю. Благо есть и родители, и Сергей Леонидович Доренский, и еще, я думаю, десять выдающихся музыкантов — не буду называть их имен, — которые мне очень помогают. Я ориентируюсь именно на их мнения.
Но это — что касается меня. А в целом с критикой или журналистикой все не так безоблачно, и это мы видим на примере последнего Конкурса имени Чайковского. При появлении Интернета общественным сознанием стало очень легко управлять. Люди предпочитают доверять не собственному мнению, а именно массе, толпе. Она расширяется усилиями маленькой кучки людей, которая это мнение и провоцирует. Это касается и телевидения, и газет. Десять человек могут создать слух или фразу, которая мгновенно разнесется. Или просто создать некий «шум» без веского повода.


— Вы имеете в виду ситуацию с Александром Лубянцевым, его «невыход» в финал? Но это своего рода традиция Конкурса имени Чайковского, обязательно должен появиться «обиженный герой», иначе и конкурс не конкурс.


— Я не хочу эту историю комментировать, но уверен: искусственная шумиха Александру только во вред. Дай Бог, чтобы этот замечательный, талантливый и наверняка очень эмоциональный и ранимый пианист не «сломался». Так легли карты, что он не прошел в финал… Но в финал не прошли и другие яркие пианисты: Станислав Христенко, Евгений Брахман, Эдуард Кунц, Филипп Копачевский, Павел Колесников, Александр Синчук и многие другие. Кто-то когда-то не проходит в финал, подобное случалось со многими ныне известными музыкантами. Но ведь на этом жизнь в музыке не заканчивается! А вот истерика, которую создали несколько человек, — это факт. Поэтому в подобной ситуации, на мой взгляд, ни в коем случае нельзя молчать. Нужно реагировать и объяснять людям, что к чему.


— Видимо, основная проблема именно в том, что не хватает подлинных профессионалов, настоящих экспертов, к мнению которых действительно стоит прислушаться.


— В том-то и дело. Но вы послушайте, что сказали Башкиров, Воскресенский и еще многие, которые понимают гораздо лучше горстки людей, поднявших истерику. Я сейчас не только о Лубянцеве, подобное происходит постоянно: желчные, обозленные персонажи откровенно врут, тиражируют несуразицу. И эта распоясанность пугает. Такие моменты нужно пресекать, нельзя на них не реагировать.


— Вы впервые в жизни работали в жюри конкурса. Как Вам новое амплуа?


— Настоящая каторга! Абсолютно новое состояние: только что я был «по ту сторону», а теперь — оцениваю, решаю судьбу. Как перевести ноты в баллы? У нас же не спорт, нет ни секунд, ни рекордов.
Работа в жюри — неблагодарное дело. Она опустошает. Я после этого конкурса несколько дней не мог играть на рояле, испытывал какие-то отталкивающие ощущения, голова была заполнена огромным количеством музыки, исполненной, скажем так, не на самом высшем уровне. Некоторые умеют абстрагироваться, не пропускать все это внутрь. Ефим Бронфман так и говорит: «У меня стоит стена — и все». А ко мне, наоборот, все услышанное быстро «прилепляется», и я очень долго прихожу в себя. После работы в жюри надо тут же слушать выдающиеся записи или много заниматься самому. Так что жюри — это отдельная профессия, отдельное искусство, я бы так сказал.


— Распространенная позиция: преподавание мешает концертирующему пианисту. Вы тоже так считаете?


— Абсолютно! Мне этого вообще не дано.


— А Вы пробовали?


— Я пытался один раз дать мастер-класс в Японии, и он прошел с огромным провалом. Я начал что-то показывать, но не мог объяснить, как этого достичь, и в итоге предложил: «Давайте я вам лучше поиграю!». Так что кончилось все сольным концертом.
Преподавание — отдельная история, да и Г.Г. Нейгауз говорил то же самое: совмещать архисложно. Из немногих исключений в моем поколении, пожалуй, — Николай Луганский. Я сам ходил к нему с 1996 года, когда поступил в класс Сергея Леонидовича Доренского, и некоторые занятия до сих пор вспоминаю. Я читал в Вашем журнале, как осторожно он отзывается о своих занятиях педагогикой [см. «PianoФорум» № 2, 2010 — прим. ред.]. Но пускай он не скромничает, у Коли есть настоящая педагогическая жилка, которую он может развивать, если захочет.
В поколении 40–50 летних одним из лидеров, безусловно, является Павел Нерсесьян. Его уроки — это своего рода мини-моноспектакли, я помню каждую его фразу, как и все занятия с Сергеем Леонидовичем.


— А что Вам кажется главным, особенным в школе, педагогическом методе профессора Доренского?


— Сергей Леонидович — «последний из могикан». 5 декабря нынешнего года ему исполнится 80 лет, в этот день будет гала-концерт в Большом зале консерватории. БСО им. П. И. Чайковского, Владимир Федосеев и мы, ученики, хотим сделать подарок нашему любимому профессору.
Что главное? Он внушил мне веру в то, что я занимаюсь своим делом, это была «заключительная шлифовка» перед отправлением в безумное одиночное плавание под названием «концертная жизнь». Пожалуй, никто этого так не умел, хотя все остальные мои педагоги — уникальные люди, которые дали мне очень-очень много. Сергей Леонидович продолжил великую систему, великие традиции фортепианной школы Московской консерватории: класс — это семья, а ученики — как дети, к каждому относятся, как к родному. Ты не просто приходишь на занятия, ты получаешь советы, подсказки родного человека. До сих пор и я, и Коля Луганский, и многие-многие другие приходят к С. Л., показывают новый репертуар. Он может сказать: «О, здорово!» — и это уже радость. А может сидеть, копаться с тобой час, может и похвалить, и «врезать» как следует.
Огромное значение имеет система работы с ассистентами. Каждый из них — играющий пианист: и Павел Нерсесьян, и Андрей Писарев, и Николай Луганский. И ты ходишь к ним, таким разным, все это накладывается на собственное отношение к произведению, а потом приходишь к профессору — и все это получает новую «огранку». Я действительно досконально помню все, что он мне говорил.


— Вы долго учите новые сочинения?


— Да нет, довольно быстро. Мой личный рекорд — Первый концерт Прокофьева за три с половиной дня. Это был единственный прокофьевский концерт, который я еще не играл. И вот в апреле я занимался по два с половиной часа в течение трех с половиной дней. Мне хватило.


— В процессе подготовки нового произведения слушаете записи или, наоборот, избегаете чужих трактовок?


— Записи я люблю слушать с детства. Всегда стараюсь слушать несколько — анализирую разные интерпретации. И при этом все время смотрю в текст: когда лечу в самолете, еду в поезде, просто в кровати перед сном или утром. Кстати, очень хороший способ учить без фортепиано: засыпая или просыпаясь. Бывает, во сне приходят интересные мысли. А потом — прихожу к роялю, и возникает азарт: за сколько я смогу это выучить? Допустим, есть задача: в жесточайшем графике выучить за неделю новый концерт. Нужно настроиться, и у каждого есть свой подход к этому.


— Вы обронили слово «интерпретация». Многие известные пианисты и педагоги сегодня сетуют на то, что современные исполнители до такой степени «интерпретируют» сочинения, что от автора не остается и следа.


— Очень сложный вопрос: кто имеет право «отходить» от привычной интерпретации? Скажем, почему некий мэтр может, а вот этот молодой музыкант — нет? Почему Рихтер ставил ноты перед собой? Он объяснял: не потому, что не помнит, а потому, что так честнее по отношению к композитору. Ты видишь все: каждую вилочку, каждую деталь, каждый штрих, каждое изменение темпа, каждую репризу, которую он с тщательностью повторял. А, например, у Горовица иногда остается процентов 30 авторского текста. Но возникает нечто иное… харизма, мощность, звук, масштабность, мышление. Главное, если после исполнения ты начинаешь плакать или смеяться, если тебя прижимает к креслу, если ты не можешь оторваться, не можешь не задуматься. Вероятно, это определяется двумя словами — магия таланта. Я всегда сужу вне зависимости от возраста, это может быть и двадцатилетний, и семидесятилетний. Главное — я не хочу и не могу оторваться от этой игры, от этого исполнителя. Правда, и тут есть «обманный эффект». Скажем, у тебя одна минута на прослушивание. Один пианист играет яркий виртуозный кусок, ты поражен невероятной мощью, виртуозностью. А другой — «сухарь», играет задумчиво. А потом выясняется, что если слушать целиком, а не одну минуту, то того, кто играл эффектно, захочется остановить через десять минут, а второго — слушать дальше.


— Неужели Вас можно поразить виртуозностью?


— О да! Виртуозность виртуозности рознь, это — средство, подчиненное некой общей идее. Вот Марта Аргерих: мне кажется, с каждым годом она играет все лучше и лучше. Для меня Рахманинов, Рихтер, Аргерих, Гилельс — это один уровень, это те пианисты, к исполнениям которых хочется все время вернуться.


— Вы ходите на фортепианные концерты?


— Конечно! К сожалению, становится все меньше и меньше артистов, на концерты которых мне интересно бы было сходить. Из ныне живущих это, конечно, Григорий Соколов, Марта Аргерих, Амлен, Андснес, Цимерман, Кисин, Володось, Брендель.


— Соколова Вы назвали одним из первых. В определенном смысле он — Ваш антипод, человек, который не дает интервью, не «светится» на телеэкранах, не организует фестивали и так далее. Возможно ли в сегодняшнем мире быть таким или это исключительно «феномен Соколова»?


— Думаю, возможно. Григорий Липманович доказал, что весь пиар находится в его пальцах. Говорят, сегодня без пиара нельзя существовать… Как мы видим, — можно. И на его концерты нигде не попасть, и, слава Богу, есть люди, которые не смотрят ни на рекламные плакаты, ни на интервью, ни на прочее.
Каждый его концерт — это откровение. По-моему, он умеет играть все, любую музыку. Очень жаль, что он в последнее время не выступает с оркестрами.


— Григорий Соколов любит одиночество, прогулки, природу. А вам это нужно?


— Несколько раз я пытался понять, почему мне не нужен отпуск, отрешение, природа… Меня поглощает гастрольная и суматошная, в хорошем смысле слова, жизнь, я настолько хорошо себя в этом чувствую! Конечно, иногда устаю, но все компенсируется «сценотерапией»: сцена лечит, заряжает, и ты не можешь остановиться. Я знаю, что Володось, например, играет концерт, а потом три месяца не играет вообще, не подходит к инструменту. У каждого свое. Может быть, я изменюсь, но сейчас живу по принципу «играй, пока играется». Я дорожу каждым исполнением Третьего концерта Рахманинова, потому что понимаю, что через десять лет так его играть не буду.


— Кстати, о Третьем концерте. Вы его исполняете до 40 раз за сезон. Как Вам это дается эмоционально?


— Знаете, каждый раз, когда я выхожу играть эту знаменитую тему, то выхожу одновременно как в первый и как в последний раз. Я сохраняю какой-то внутренний эмоциональный подъем и боюсь даже подумать о том, что мне не хватит сил додержаться до конца в этом концерте.


— Насколько отличаются Ваши интерпретации этого концерта при выступлениях с разными дирижерами?


— Я уже говорил, иногда приходится играть после одной репетиции. Слава Богу, маэстро, с которыми я играю, меня всегда поддерживают и готовы на ходу соглашаться с тем, что я предлагаю. Конечно, не хочется играть с теми, у кого все запрограммировано, кто на концерте выдает «компьютерную копию» отрепетированного. Я считаю, что таким образом мы убиваем музыку; и момент репетиции — уникален и очень важен. Это притирание друг к другу. То же самое касается и камерной музыки, потому что на концерте — совсем другое состояние: концертное, эстрадное (в хорошем смысле слова) чувство полета, о котором я всегда молю… Признаюсь, не на каждом из 170 концертов это «полетное чувство» меня удовлетворяет. Бывает так: стоящий зал, крики «Браво!», восемь бисов, восторженная рецензия. А я понимаю, что все это — полная чушь. Я то знаю, чего у меня не было внутри. Впрочем, иногда я доволен и могу в самом радужном настроении веселиться после концерта всю ночь. А бывает совсем по-другому. Но это нормально.


— Сейчас почти обязательной частью имиджа пианиста стало включение в репертуар новой (ХХ век) и новейшей музыки. За исключением Пятого фортепианного концерта Р. Щедрина, который Вы записали с Марисом Янсонсом, новой музыки в Вашем репертуаре не замечено.


— Ну, во первых, и Пендерецкий, и Артемов, и Пярт — все это будет. Но я очень аккуратно отношусь к расширению репертуара в этом направлении.


— Аккуратно — то есть избирательно?


— В том числе. Я люблю поэкспериментировать. Но мне кажется, что после концерта слушатель должен запомнить хотя бы одну звучавшую мелодию. А сегодня мало кто из композиторов может похвастаться ярким, индивидуальным, запоминающимся музыкальным языком. Как в композиции, так и в исполнительстве — дефицит талантов.
А что касается ХХ века, то к концу года на лейбле «Мариинский» выйдет новый диск, который мы записали с Валерием Гергиевым: два концерта Д. Шостаковича и Пятый концерт Р. Щедрина. В 2012 с Гергиевым же запланирован диск с такой программой: Четвертая симфония для фортепиано с оркестром Шимановского, «Бурлеска» Штрауса и «Каприччио» Стравинского.


— Недавно Вы записали диск из произведений Ференца Листа с Российским Национальным оркестром и Михаилом Плетневым.


— Встреча с Плетневым — судьбоносная для меня. Сразу после Конкурса Чайковского в октябре 1998 года я играл с ним концерт Листа в Большом зале консерватории: неожиданно, заменял кого-то. Для пианиста играть с дирижером Плетневым, который как пианист досконально знает каждую ноту, — это счастье. Он стал потрясающим дирижером. Когда он играл на рояле, то с первой ноты погружал слушателя в особый мир. Он как будто начинал рассказывать новую историю, обращаясь к тем же произведениям, которые мы до этого знали. И это мастерство, эту мудрость он перенес в дирижирование. Его записи симфоний и концертов Бетховена я считаю сенсационными. То, что раньше он говорил нам со сцены при помощи рояля, сейчас он говорит посредством оркестра.


— Однажды в интервью Марис Янсонс процитировал фразу своего отца, дирижера Арвида Янсонса: «Лучше дать на один хороший концерт меньше, чем на один плохой больше». Как Вы к этому относитесь?


— Здорово! Я абсолютно согласен, лучше недоиграть.
А про Мариса могу сказать: каждый концерт с ним — энциклопедическая подпитка. На репетициях он в каждой мелочи, в каждом нюансе ищет свое и — находит. Какие фантастические подсказки он давал мне в Пятом концерте Щедрина, в музыке, которую далеко не каждый может постичь! Какие тонкости находил!


— Вы — член Президентского совета по культуре. Что в музыкальной культуре России, по Вашему мнению, нуждается в особом внимании?


— Тревог много, и очень серьезных. Да, пока как-то держимся. Как раз в области пианистического искусства все пока не так уж плохо. А посмотрите, что у нас происходит, скажем, с духовой школой. Ее же нет вообще! Гобоисты в нашей стране истреблены, их нет как класса, как профессии. Я советовался с нашими яркими молодыми музыкантами (это и Алексей Огринчук, и Сергей Накаряков, и Игорь Федоров, и многие другие), и мы вспомнили: ведь до революции в консерватории игру на духовых инструментах преподавали отнюдь не только русские. Нужно срочно обмениваться опытом с другими школами, в первую очередь, духовыми. Ведь уже по некоторым специальностям (валторны, фаготы, гобои) наборов в консерватории нет — это катастрофа! На Дальнем Востоке в оркестрах уже китайцы и корейцы играют, — это единственный выход. А в одном российском оркестре вместо гобоя использовали синтезатор. Беда! И, конечно, я имею в виду не только духовую школу, просто это один из ярчайших примеров.
Найдется ли хоть одна Hochschule или музыкальная академия в мире, где преподавали бы профессора только одной национальности, одного гражданства? Это же смешно! А у нас до сих пор считается, что мы «впереди планеты всей», нам никто не нужен…


— Не кажется ли Вам, что по сравнению с оркестровыми профессиями, ситуация с пианистами довольно странная: надо ли в ведущие консерватории страны ежегодно принимать по 40 человек?


— Согласен, это страшное дело, трагедия. Люди уходят из профессии, это в лучшем случае, а в худшем — просто спиваются. Они же все мечтают быть солистами, им даже вторая премия на Конкурсе имени Чайковского обидна! Но это трагедия нашей профессии во всем мире, не только в России.


— Есть часто цитируемое высказывание о возрасте человека: настоящий, не паспортный возраст определяется любопытством. Чем его больше, тем моложе человек. У Вас есть мечты, желание что-то новое увидеть, испытать, сыграть?


— Знаете, каждый день, когда я просыпаюсь, у меня включается какой-то внутренний компьютер, в котором очень много функций разложено по пунктам: что я должен сделать за сегодняшний день, что — за завтрашний. Я человек настолько любопытный, настолько люблю сам себя нагружать разными проблемами, что когда их решаю, жажда деятельности только увеличивается.


— Каким Вы себя видите лет через двадцать?


— Молю Бога, чтобы я продолжал играть на сцене, потому что это дело непредсказуемое: у каждого музыканта есть своя сценическая кульминация. А иногда и несколько: вспомним Горовица с его паузами в концертной деятельности — у него были кульминации в двадцать, тридцать, потом в семьдесят лет. Или, скажем, джазовый пианист Оскар Питерсон: он свои лучшие записи сделал, когда ему было около шестидесяти лет. И я бы хотел, чтобы через двадцать лет я мог играть Третий концерт Рахманинова. Это точка отсчета. По-моему так: если у тебя выходит этот концерт, может получиться любая другая музыка. А вообще, по духу, я живу с Третьим концертом Рахманинова как с девизом.


Беседу вела Марина Броканова
Официальный сайт журнала "PianoФорум": www.pianoforum.ru

[Kenny]

31 октября в Кремле Денису Мацуеву было присвоено звание Народного артиста России. Церемония прошла в преддверии Дня Народного Единства. Поздравляя собравшихся, Президент Дмитрий Медведев подчеркнул вклад награжденных артистов в сплочение страны. Денис Мацуев стал самым молодым лауреатом, которому было присвоено звание Народного артиста России.

Репортажи с церемонии награждения можно посмотреть на сайтах следующих телеканалов:

Первый канал
Вести 24
ТВЦ
Культура
Звезда
НТВ

[Kenny]

Денис Мацуев и Ван Клиберн, победитель I Конкурса им.Чайковского

[Kenny]

Денис Мацуев исполняет Листа, Соната си минор, в Карнеги-Холле

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4

[Kenny]

"От Байкала до Анси"

Статья из журнала "VIP-Premier"


В старинном городке Анси, древней столице бывшего Савойского княжества, «французской Венеции», что в 40 километрах от Женевы, на берегу прекрасного озера с бирюзовой водой в окружении живописных гор, с 24 по 31 августа нынешнего года во второй раз проходил фестиваль классической музыки Annecy Classic Festival.

Зарубежная пресса сразу же окрестила его «русским», хотя участвовало в нем немало замечательных французских музыкантов, а по уровню исполнителей смотр не уступает популярным летним фестивалям классической музыки в Вербье и Сен-Прё. Хотя история музыкального фестиваля в Анси и насчитывает четыре десятка лет, он имел репутацию камерного до тех пор, пока два года назад пост художественного руководителя не предложили народному артисту, пианисту с мировым именем Денису Мацуеву. Свою блестящую артистическую карьеру он успешно совмещает с талантом менеджера. С присущей ему энергией и размахом он принялся за возрождение фестиваля. К тому же личный организаторский опыт накопился изрядный. Денис не только активно выступает сам, но и руководит созданным им ежегодным фестивалем молодых российских звезд Crescendo (проводится в разных городах России и за рубежом), фестивалем в Иркутске «Звезды на Байкале», Фестивалем в Перми, Фондом «Новые имена» и, наконец, фестивалем в Анси. Сюда будут стремиться не только самые звездные музыканты, но и самая серьезная публика и критика.

«Когда я вначале сказал, кто может приехать в Анси, ни мэр города, ни французские партнеры мне, конечно, не поверили. А в прошлом году приехали Юрий Темирканов с оркестром, Владимир Спиваков, Юрий Башмет, Юлий Рахлин, виолончелистка Татьяна Васильева и многие другие», – вспоминает Мацуев. Газеты тогда писали: «В Анси приземлились марсиане», на концерты шел весь город. Теперь специально на фестиваль публика едет из Парижа, Турина, Женевы… Билетов не достать. Перед концертами с табличками «куплю билет» фланируют жаждущие встречи с прекрасным. Секрет такого быстрого успеха, как признается Денис Мацуев, прост: только любимая музыка и друзья. Я бы еще добавила: и огромный талант и целеустремленность. Публика в Анси уже окрестила его Покорителем Альп. «Все потрачено не зря: и время, и силы, и энергия. Конечно, организационная рутина очень сложна, но она доставляет огромное удовольствие во всех отношениях. Потому что ты видишь, как люди меняются», – отмечает он.

На вопрос, нужен ли Европе еще один музыкальный фестиваль, Денис Мацуев без раздумья ответил: «Да. Нужен. Чем больше фестивалей, тем лучше для всех. Кто-то говорит, что классическая музыка умирает. Но я с этим абсолютно не согласен. Потому что столько написано гениальной музыки, без которой нельзя прожить. А записи все-таки не передают такого ощущения, как живой концерт. Классическая музыка обречена на вечную жизнь, в этом я абсолютно уверен. В Анси очень непринужденная атмосфера и замечательная публика. Можно днем прекрасно отдохнуть между репетициями: покататься на велосипеде или катере, поиграть в теннис, покупаться или просто погулять по берегу чудесного озера. Посмотрите, какая красота, ну чем не Байкал? Хотя, честно вам скажу, на Байкале, конечно, величественнее, дух захватывает!

...Ни один фестиваль классической музыки никогда себя не окупает. Кстати, билеты здесь недорогие (от 10 до 50 евро) даже по европейским меркам, не говоря уже о московских... Сюда приехали многие россияне, которые не могут попасть на мои концерты в России, а заодно и отдохнуть в атмосфере живой природы и старинной архитектуры. Чтобы выжить, такому фестивалю, куда на открытие приезжает всемирно известный оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева, а на закрытие – другой выдающийся коллектив маэстро Юрия Темирканова, нужна серьезная финансовая подпитка. Пока мои коллеги соглашаются участвовать на дружеской основе. Но за авиабилеты и гостиницы для оркестров нужно платить. Нам очень повезло, что наш большой друг, бизнесмен Андрей Чеглаков взял на себя эту головную боль…»

И тут трудно поспорить. Своим сегодняшним процветанием фестиваль в Анси обязан российскому предпринимателю Андрею Чеглакову, чей зарегистрированный в Лондоне благотворительный фонд AVC Charity является основным спонсором. Самый известный его проект сегодня MaRussia. По признанию бизнесмена, его личная цель и личный вызов — сделать русское автомобилестроение столь же ярким и вдохновляющим, как русская музыка… «Мы запускаем нашу машину в мир, как когда-то был запущен в космос первый русский спутник, как были запущены Дягилевым Русские сезоны в Европе». На вопрос, зачем вам это нужно – ведь с организацией фестиваля столько забот, Андрей Валерьевич с улыбкой отвечает: «Я всегда любил и музыку, и изобразительное искусство. Мне просто это нравится. А если смотреть более глобально, то мы живем в эпоху, когда разрушаются наши гуманитарные основы. На мой взгляд, задача любого человека, осознающего свое место под солнцем и располагающего определенными возможностями, – противостоять этому процессу». Золотые слова! Эх, если бы другие известные и крупные наши бизнесмены последовали этим заветам…

В Анси пока нет большого концертного зала, концерты фестиваля проходят в «естественных декорациях» – архитектурных и исторических достопримечательностях города: соборе Святого Петра, ультрасовременной церкви Святой Бернадетты, Замке-музее, отеле «Империал». И это придает событию уникальный неповторимый шарм. Но Денис Мацуев обещает для третьего фестиваля в следующем году построить гигантский шатер, способный вместить не только музыкантов симфонического оркестра, но и многотысячную аудиторию слушателей.

Для концерта «Карт-Бланш: Денис Мацуев и друзья» французы открыли двери замка XIII века – резиденции женевских графов, савойских герцогов. Теперь за его стенами – музей. Но в этот вечер Музи-Шато вновь стал резиденцией, только теперь уже музыкальных королей. Ударная команда Мацуева: скрипач Сергей Крылов, скрипач Борис Бровцын, альт Юля Дейнеко, виолончель Александр Бузлов.

Программа концерта, как марафон. Преодолеть его непросто и музыкантам, и зрителям. Почти четыре часа с одним антрактом. Шостакович, Рахманинов и главное событие вечера – Квинтет Белы Бартока. Он до сих пор считается одним из самых сложных и редко исполняемых произведений камерной музыки.

С этой сложностью справились всего за пару репетиций. Зрители восхищаются, критики не верят, музыканты признаются: все дело в дружеской атмосфере города и фестиваля.

Открытие нынешнего смотра – 11-летняя Джу-Хи Лим. Вундеркинд из Южной Кореи пару лет назад получила путевку в жизнь от Валерия Гергиева.

Выступления русских музыкантов буквально взорвали маленький городок. Оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева привез на открытие II фестиваля в Анси Чайковского, Листа и Грига. Солировали «лидер нового поколения» Денис Мацуев и восходящая звезда, французский виолончелист Готье Капюсон. «Я думаю, что мы станем в ближайшие годы свидетелями подъема этого фестиваля. Отрадно, что во Франции, в Анси, проходит фестиваль с очень сильным русским акцентом», – убежден маэстро Гергиев.

Закрылся II фестиваль в Анси концертом оркестра Санкт-Петербургской филармонии под управлением прославленного Юрия Темирканова. Были исполнены Симфония Брамса № 2 и Концерт для фортепиано с оркестром Чайковского, солировал Денис Мацуев. На вопрос о русской экспансии в Анси маэстро Темирканов ответил, как всегда, философски: «Экспансия здесь не русская, не французская, не немецкая – экспансия культуры. Не важно, откуда это идет. Сейчас мир слишком маленький, чтобы думать об этом. Важно, что культура сохраняется».

Представлять звезд классической музыки на французских берегах Мацуев собирается и впредь. Уже придумывает программу на следующий год.

Автор: Елена Караколева
Оригинал статьи находится здесь

[Kenny]

На канал Дениса Мацуева на YouTube добавлено новое видео: на абонементном концерте Денис играет вместе с оркестром Тосканини под управлением легендарного дирижера Лорина Маазеля. Посмотреть видео можно здесь.

[Kenny]

Музыкальный фестиваль «Crescendo» впервые проводится за Уралом

Музыкальный фестиваль «Crescendo», арт-директором и идейным вдохновителем которого является Денис Мацуев, впервые приехал за Урал. В рамках в Кемерово на сценах большого и малого концертных залов филармонии пройдут шесть концертов, в том числе камерный концерт, концерт лауреатов международного конкурса имени Чайковского, концерт межрегионального благотворительного фонда «Новые имена» и джазовое шоу. Начало фестиваля совпало с 30-летием Губернаторского симфонического оркестра Кузбасса.

Говоря о перспективах отечественной культуры, Денис Мацуев выразил беспокойство о судьбе исполнительского искусства в России, отметив, что в Китае сейчас проживает 60 миллионов пианистов, подготовленных российскими педагогами.

Гости фестиваля и кузбасские артисты были приглашены на торжественный прием к губернатору Кемеровской области Аману Тулееву. Денис Мацуев получил из рук губернатора областную награду — орден «Ключ Дружбы».

Видеорепортаж из Кемерово можно посмотреть на канале «Вести-Кузбасс».



Видеорепортаж с вечера открытия фестиваля «Крещендо» в Кемерово

Музыкальный форум «Crescendo» - уникальное событие в общественной и культурной жизни Кузбасса. Главная цель мероприятия – познакомить публику с молодыми российскими талантами, представить аудитории известные классические произведения в виртуозном исполнении музыкантов нового поколения. Вчера Денис Мацуев и Государственный симфонический оркестр Кузбасса исполнили на открытии фестиваля Второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром.

Видеорепортаж канала «Вести-Кузбасс» можно посмотреть здесь.

[Kenny]

Статья из газеты "The Moscow Times" о Фестивале классической музыки в Анси


Annecy Classical Music Fest Gets Russian Rescue


Russian musicians, Russian artistic direction and Russian money have combined forces for the past two Augusts to present a lavish festival of classical music in the French Alpine resort town of Annecy.

Russian musicians are no strangers to the rest of the world these days and play an important part in musical life on every continent. A few Russians also provide artistic direction to foreign festivals. But to find a wealthy Russian individual acting as principal sponsor of a music festival outside of Russia is probably unique.

What is called the Annecy Classic Festival had its genesis two summers ago, when pianist Denis Matsuev appeared at another French festival not far from Paris. The festival director, pianist and teacher Pascal Escande, mentioned that he was closing down a smaller-scale festival that he had run for a decade in Annecy. Matsuev, who had played in Annecy and thought it particularly beautiful place to make music, expressed his regret and offered to introduce Escande to a friend who might be willing to support a festival there on a larger scale.

The friend in question was Moscow businessman Andrei Cheglakov, a Russian pioneer in computer software now engaged in developing a luxury-class Russian automobile. And the introduction took place later in 2009, following a concert by Matsuev in Geneva. Cheglakov knew Annecy well and a few years earlier had acquired a chalet not far from the town. With little hesitation, he agreed to give the proposed festival his backing.

With Matsuev and Escande as its co-artistic directors, and additional support from the Department of Haute-Savoie, of which Annecy serves as capital, and other French government sources, the first festival came into being during the final days of August last year. Matsuev, of course, was one of its stellar attractions, together with violinist Vladimir Spivakov, violist Yury Bashmet and the St. Petersburg Philharmonic Orchestra, under the baton of its long-time artistic director Yury Temirkanov.

The Russian contingent on hand for this year’s second Annecy Classic Festival once again included the Temirkanov and the St. Petersburg Philharmonic, as well as their hometown rival, the Mariinsky Orchestra, with Valery Gergiev on the podium, violinist Sergei Krylov, pianist and composer Sergei Dreznin and four very talented young string players of Moscow origin. Among the musicians joining them were two noted French sibling pairs, the duo piano team of Katia and Marielle Labeque and the violinist and cellist brothers Renaud and Gautier Capucon, plus the dean of French organists, Jean Guillou.

Annecy has no shortage of venues for staging a music festival, including, among its antiquities, the early 16th-century Cathedral of Saint Pierre and the Chateau-Museum, dating from the 12th to 16th centuries, that towers above the town and, of modern origin, the posh L’Imperial Palace hotel and enormous Church of Sainte Bernadette. In all cases, the acoustics are superb.

I managed to catch the last five festival concerts and each of them brought music-making of exceptionally high quality. Matsuev gave his usual dazzling performance of Pyotr Tchaikovsky’s Piano Concerto No. 1 and displayed a sensitivity I had never before heard from him in a concert of chamber music by Tchaikovsky, Sergei Rachmaninov and Bela Bartok. Temirkanov led his orchestra in sterling performances of symphonies by Tchaikovsky and Johannes Brahms. And a marathon evening of recitals by four widely hailed young pianists proved particularly memorable for the elegant playing of Japan’s Kotaro Fukuma in seldom-performed etudes by Franz Liszt and the wonderfully impetuous reading given the same composer’s familiar Sonata in B minor by Georgian Khatia Buniatishvili.

A 45-minute drive from Geneva, Annecy sits at the northern end of a jewel-like 14-kilometer-long lake that bears its name. The Lake of Annecy, flanked by jagged Alpine peaks to the east and gentler slopes to the west, is dotted along its shores with picturesque villages and the occasional chateau. Founded at the beginning of the 12th century, some four decades earlier than Moscow, Annecy boasts a carefully preserved old town, intersected by a series of canals for which it has been somewhat extravagantly dubbed the “Venice of the Alps.” A year-round sports and holiday center, the town and its surrounding region are also something of a gastronomical paradise, featuring the famous Haute-Savoie cheeses, fresh-water perch and other fish from the lake and remarkably fine local wine.

Annecy made news earlier this year as a finalist in contention to host the 2018 Winter Olympic Games. Along with Munich, Germany, it eventually lost out to South Korea’s Pyeongchang — and perhaps all for the best, in the opinion of many, as hosting the Olympics might well have caused irreparable damage to Annecy’s distinctive beauty and charm.

The third Annecy Classic Festival is due to take place at the end of next August, possibly with a major orchestra in residence throughout and undoubtedly with Matsuev and other eminent Russian musicians continuing to play a leading role.


Автор: Raymond Stults
Оригинал статьи находится здесь.


Перевод на русский:


Фестиваль классической музыки в Анси спасен русскими


Два года подряд, в августе, российские музыканты, российское художественное руководство и российские деньги обьединяются и представяют потрясающий фестиваль классической музыки во французском курортном городе Анси.

Русские музыканты сейчас хорошо известны во всем мире и играют важную роль в музыкальной жизни всех континентов. Несколько русских возглавляют зарубежные фестивали. Но русский предприниматель, выступающий в роли главного спонсора музыкального фестиваля за пределами России – это, скорее всего, уникальное явление.

Фестиваль классической музыки в Анси зародился два года назад, когда пианист Денис Мацуев приехал на другой фестиваль во Франции недалеко от Парижа. Директор фестиваля, пианист и педагог Паскаль Эсканд упомянул, что собирается закрывать небольшой фестиваль в Анси, которым он руководил более десяти лет. Мацуев, который играл в Анси и считал город замечательным местом для классической музыки, выразил свое сожаление и предложил познакомить Эсканда с другом, который, возможно, захотел бы поддержать фестиваль.

Этим другом оказался бизнесмен Андрей Чеглаков, первопроходец русского бизнеса в области компьютерного обеспечения, ныне вовлеченный в разработку русского суперкара. Знакомство состоялось в 2009 году после концерта Мацуева в Женеве. Чеглаков хорошо знал Анси и несколькими годами раньше приобрел шале неподалеку. После недолгих раздумий Чеглаков согласился поддержать фестиваль.

С Мацуевым и Эскандом в роли художественных руководителей, дополнительной поддержкой Департамента Верхней Савойи, столицей которой является Анси, и из других правительственных французских источников, первый фестиваль прошел в последние дни августа прошлого года. Естественно, что Мацуев стал основным событием фестиваля, вместе со скрипачом Владимиром Спиваковым, альтистом Юрием Башметом и Санкт-Петербургским Филармоническим Оркестром с их руководителем на протяжении многих лет Юрием Темиркановым.

Русское участие в этом году на Втором Фестивале Классической музыки вновь включало Темирканова и Санкт-Петербургский Филармонический оркестр, а также их соперников из родного города – Оркестр Мариинского театра с Валерием Гергиевым за пультом, скрипача Сергея Крылова, пианиста и композитора Сергея Дрезнина и четверых очень талантливых струнников из Москвы. Среди музыкантов-участников была также известные французские родственные пары: сестры пианистки Катя и Мариэль Лабек и братья Рено (скрипка) и Готье (виолончель) Капюсон. А также старейшина французкого органа Жан Гиюу.

В Анси нет недостатка концертных площадок для фестиваля такого уровня: от старинных собора начала 16-го века Святого Петра и Замка-музея, построенного между 12 и 16 веками и доминирующего над городом, до современных – роскошного отеля L’Imperial Palace и огромной церкви Св. Бернадетты. Акустика везде была исключительной!

Я сумел попасть на пять заключительных концертов фестиваля и каждый из них был незабываемым. Мацуев, как всегда, блестяще исполнил 1-й концерт Чайковского и проявил невиданную мной ранее чувствительность в концерте камерной музыки Чайковского, Рахманинова и Бэлы Бартока. Темирканов и его оркестр безукоризненно исполнили симфонии Чайковского и Брамса. И самый долгий концерт четырех очень тепло принятых молодых пианистов, несомненно, запомнится элегантным исполнением Этюдов Ференца Листа японцем Котаро Фукумо и прекрасно-стремительным прочтением известной Сонаты Си минор того же композитора грузинкой Катей Буниатишвили.

Третий Фестиваль в Анси должен пройти в конце августа следующего года, возможно с участием местного оркестра и, конечно, с Мацуевым и другими известными русскими музыкантами.