Per aspera ad astra, или Нетленные "консервы"

9 марта 1842 года состоялась премьера "Набукко" - оперы, которая открыла музыкальному миру нового гения. Имя Джузеппе Верди уже дважды появлялось на театральных афишах, но музыкальные достоинства его первых опусов не предвещали успешной композиторской карьеры. Зато третья опера молодого автора, написанная во многом вопреки его желанию, вылилась в подлинный триумф. Мощные и величественные хоры, выражающие чувства страдания и протеста, мрачные и экзальтированные пророчества, возвещающие о неизбежности освобождения от гнета завоевателей, - все это нашло непосредственный отклик в сердцах и умах тех, кто присутствовал на этой знаковой премьере. Движение итальянского Рисорджименто, зародившееся в 1829 году, теперь обрело композитора, творения и само имя которого впоследствии стали музыкальным знаменем патриотических сил.
Премьера "Набукко" сыграла огромную роль не только в композиторской, но и в сугубо личной судьбе Верди. Его второй супругой стала Джузеппина Стреппони, исполнившая тогда партию Абигаили. Эта партия, покорявшаяся только истинным примадоннам с исключительными вокальными возможностями, часто становилась причиной преждевременного завершения карьеры многими певицами. Так получилось, что Стреппони первой почувствовала на себе последствия исполнения этой беспощадной к голосовому аппарату партии. Ее карьера, находившаяся в расцвете в 1842 году, закончилась уже через несколько лет - столь негативными были последствия от частого исполнения партии Абигаили.
Но не только главная женская роль представляет в "Набукко" большие трудности. Высокие требования предъявляются к исполнителям басовой (Захария) и баритоновой (Навуходоносор) партий. Только певцы с выдающимися данными могут надлежащим образом справиться с напряженнейшей тесситурой, прописанной композитором. Особенно это относится к исполнителю партии Захарии, которому необходимо владеть звучными крайними низами и свободными громоподобными верхами. Без такого комплекса достоинств на качественное исполнение молитвы и пророчества нечего и рассчитывать. Партия Набукко поражает своим драматическим напором. Баритону в ней требуется полный диапазон и великолепный, победительный верхний регистр.
Три главные партии всегда были показателем положения и ранга вокалистов, которые брались за их исполнение. Но Верди написал несколько номеров с участием тенора и меццо-сопрано, причем спеть их могут только солисты первого положения. В результате для исполнения "Набукко" необходимо пять высококлассных солистов, которых не всегда можно сыскать в одной оперной труппе. Эти солисты должны обладать голосами огромной мощи, чтобы перекрывать плотные хоровые и оркестровые массы. Значение оперного хора, ставшего выразителем страданий порабощенного народа, впервые было столь велико в итальянской опере. Если добавить необходимость создания помпезных декораций, воссоздающих атмосферу древнего Иерусалима и Вавилона, то легко понять, с какими трудностями сталкивались театры при постановке этой оперы.
Шло время. Постепенно "Набукко" затмили другие шедевры Верди. Но хор пленных евреев из третьего акта Va, pensiero, sull'ali dorate уже навсегда остался музыкальным гимном итальянского народа...
Возрождение интереса к ранним операм Верди началось после Второй мировой войны, когда повсеместно отмечалось 50-летие кончины великого композитора. Партию Абигаили в разных спектаклях исполняли Катерина Манчини и Мария Каллас. Концертное исполнение в Риме с участием Манчини зафиксировано на магнитной пленке, как спектакль с участием Каллас и Беки в Неаполе. Однако до полноценной студийной записи "Набукко", выполненной уже в эпоху стереозвука, было еще более пятнадцати лет. Хотя и в 50-е годы была сделана одна запись, ныне исчезнувшая из всяческих каталогов...
Вообще дискография "Набукко" очень невелика, но весьма показательна. В записях принимали участие в основном те, кого принято относить к когорте великих. С появлением на музыкальном рынке видеозаписей "Набукко" круг исполнителей расширился, но их артистический уровень неизменно высок и часто может являться образцом для аналогичных проектов, запечатлевших другие оперные шедевры.

1. Скотто, Манугуэрра, Гяуров, Образцова, Лукетти/ Мути
Запись EMI, сделанная в 1979 году. Во многом ее можно считать эталоном вердиевского исполнительства. Риккардо Мути дирижирует страстно и вдохновенно. Музыкальный поток несется вперед неудержимой лавиной. Личные и политические страсти кипят здесь подобно вулканической лаве. Потрясает подбор солистов на все главные партии (к ним обязательно нужно добавить и великолепного Курта Ридля в партии Великого жреца). Какие тембры, какие диапазоны, какие тесситурные возможности! Рената Скотто поет свою Абигаиль просто сногсшибательно. Самый первый ее выход, начинающийся словами Prodi guerrier, вводит в состояние полного оцепенения, настолько великолепны ее колоратурные пассажи от меццо-сопрановых низов до сверкающих верхов. Жаль, конечно, что большую арию второго акта Скотто не закончила верхним до, но это, вероятно, была воля дирижера... Исключительное впечатление оставляет Маттео Манугуэрра в титульной партии. Красота тембра и свобода звукоизвлечения здесь поражают. Роскошный верхний регистр и общая ровность голоса выдают певца исключительных возможностей и первого положения. Голос Николая Гяурова в то время начал проявлять первые признаки заката. Его верхний регистр в пророчестве звучит несколько напряженно, но это играет на многогранность образа Захарии. При этом каватина и молитва исполнены великолепно. Участие Образцовой и Лукетти - несомненное тембральное украшение записи. Елена Васильевна звучит здесь очень светло и почти прозрачно. Временами даже возникает риторический вопрос: кто же в этой записи меццо - Скотто или Образцова? Лукетти покоряет красотой голоса в красивейшем терцеттино первого акта. Такой голос забыть невозможно. Как невозможно забыть звучание хора и оркестра под управлением Мути. Единственный минус записи - несколько тупое и квадратное исполнение знаменитого хора Va, pensiero. Почему-то именно самый известный номер оперы не удался дирижеру. Иначе эту запись можно было бы считать просто идеальной...

2. Димитрова, Каппуччилли, Нестеренко, Валентини Террани, Доминго/ Синополи
Запись Дойче Граммофон, равновеликая предыдущей. И по дирижерскому прочтению, и по вокальным работам всех без исключения солистов. Партия Абигаили была фирменной карточкой Гены Димитровой, которая собственно и начала свою карьеру в Болгарии с сенсационного исполнения этой партии десятью годами ранее. У Димитровой было феноменальное драматическое сопрано. В нем сочеталось казалось бы несочетаемое: мощь звуковой волны, красота тембра, достойная колоратурная техника, огромный диапазон. Можно сказать, что Димитровой эта труднейшая партия подходила идеально. Ее исполнение заметно отличается от трактовки Скотто. У Скотто больше рефлексии и лиризма, особенно в финальной сцене самоубийства. Димитрова же подавляет своей властностью и напором. Она создала образ, свободный от каких-либо сомнений и колебаний. Очень ярко спел титульную партию Пьеро Каппуччилли. Здесь тоже состоялось полное совпадение артистических возможностей и музыкального содержания партии. Каппуччилли спел очень драматично и насыщенно по звуку, с большим вкусом к фразировке и великолепным звуковедением. Равновеликим своим партнерам предстал в этой записи Евгений Нестеренко. Он был на пике формы и свободно распоряжался своим голосом по всему диапазону, что позволило преодолеть все огромные тесситурные трудности, изобилующие в партии Захарии, без потерь. В нем было меньше эпичности, чем у Гяурова, но по регистровой ровности Нестеренко был явным лидером. Лючия Валентини Террани покорила глубиной своего меццо-сопрано. Здесь не было каких-то актерских порывов (роль Фенены их и не предполагает), но голос звучал обворожительно. Молитва последнего акта прозвучала совершенно. Странно об этом писать, но Пласидо Доминго был здесь на подпевках. В смысле краткости партии и отсутствия сольной арии, если не считать таковой короткую сцену во втором акте. Но тембр и культура исполнения Доминго стали бесспорным украшением записи в целом. Джузеппе Синополи создал мощную величественную фреску. Сдержанные темпы ничуть не повлияли на напряженность музыкальной драматургии. Умение создавать впечатляющие кульминации здесь оказалось как нельзя кстати. Я считаю запись "Набукко" одной из лучших в вердиевской дискографии Синополи.

3. Сулиотис, Гобби, Кава, Преведи, Каррал/ Гарделли
Запись выполнена фирмой Decca в 1966 году. Это одна из первых студийных записей Ламберто Гарделли, который продемонстрировал уверенное владение авторским материалом. Запись стала провозвестником знаменитой серии записей ранних опер Верди, которые Гарделли осуществил на фирме Philips через десять с небольшим лет. Показательно, что в этой серии "Набукко" не был записан повторно. Надо понимать, дирижера полностью удовлетворяло художественное качество записи 1966 года. И, следует признать, не без оснований. В партии Абигаили записалась самая подходящая на тот момент певица в мировой элите, только что в эту элиту ворвавшаяся, - Елена Сулиотис. 23-летняя Сулиотис обладала исключительно индивидуальным голосом как по регистровой окраске, так и по возможностям его использования. У нее получилась очень бессердечная и злая героиня. Голос звучал мощно и кинжально остро. Необыкновенное впечатление Сулиотис оставляет в массовых ансамблях и хоровых сценах, когда ее сопрано без малейших проблем взлетает над всей этой оркестрово-хоровой массой и парит над ней в красивейших фразах. Сулиотис стала подлинной героиней данной версии просто потому, что блеск ее вокальных данных явно затмевал остальных участников записи. Тито Гобби спел Набукко на максимуме своих тогдашних возможностей. Вот только эти возможности значительно уменьшились по сравнению с периодом его расцвета. Тем не менее его мастерство фразировки и подачи слова оставляет очень сильное впечатление. Конечно, вокального блеска хотелось бы в большей степени, но цельность созданного образа все равно покоряет. Карло Кава никогда не занимал первого положения в театрах, но исполнил Захарию весьма достойно. Конечно, на фоне грандиозного пения Сулиотис и вокально-драматического гения Гобби он воспринимался несколько отсраненно, но у Кавы был красивый ровный голос, и он хорошо им владел. К его исполнению столь трудной партии трудно предъявить какие-то претензии. Спето было очень профессионально. Бруно Преведи, как всегда, запомнился своим фирменным тембром. Он в те годы находился на пике возможностей и был ведущим тенором в "Ла Скала". Жаль, что его карьера в грамзаписи не содержит особенно крупных партий (Исмаил, Ясон, Макдуф - партии не высшего уровня сложности...). Дора Каррал в партии Фенены ничем не запомнилась. Корректное достойное исполнение не самой трудной партии, и не более. Если говорить об этой записи в целом, то она все же уступает в художественном впечатлении первым двум версиям. Возможно, дело и в таланте дирижера, и в уровне пения солистов. Но запись Гарделли до сих пор популярна и до сих пор переиздается, и надо сказать - совершенно заслуженно.

4. Джусти, Винклер, Росси-Лемени/ Зингер
Та самая запись, которая ныне отсутствует во всех каталогах. Не могу сказать, что ее отсутствие - такая уж великая потеря, но при общей скудости студийной дискографии "Набукко" никакая запись не может быть лишней. Тем более, что и критиковать эту версию особо не за что. Она наглядно демонстрирует, насколько важно качество голосов при исполнении такой трудной вокальной партитуры. У Нормы Джусти можно услышать то самое неправильное сопрано, которое как тип голоса стало популярным в эпоху Каллас. Однако и у неправильных голосов бывает своя категория качества. Голосу Джусти не хватило главного - своеобразия. Хотя все предписанные ноты она исполнила, но захватить внимание не смогла. Все очень корректно и в то же время скромно. Большим достоинством записи является возможность услышать Норберта Винклера - первого темнокожего американского баритона, добившегося международного признания. У него был красивый звучный баритон, хотя по тембру он не мог соперничать ни с Уорреном, ни с Мерриллом. Его исполнение партии Набукко обнаруживает переклички с исполнением Гобби, хотя эта запись была сделана почти на десятилетие раньше. Очень внятная дикция, акцентирование драматических моментов, умение петь в ансамбле - вот те достоинства, отнять которые у певца невозможно. Никола Росси-Лемени записал Захарию на исходе своей карьеры, когда качество его голоса заметно снизилось. Это прежде всего заметно по части тембральной красоты. Его некогда насыщенный бас звучал несколько плоско и стерто. Из-за этого верхние ноты звучали напряженно и невыигрышно. Исполнители партий Фенены и Исмаила не поднялись выше среднего уровня. Таким образом, это тот редкий случай, когда наибольшее впечатление оставил исполнитель титульной партии. Несмотря на критические замечания в адрес вокалистов, запись не лишена художественных достоинств и представляет интерес. Георг Зингер продирижировал очень адекватно, но никаких новых горизонтов не открыл.

5. Сулиотис, Гуэльфи, Гяуров, Дж. Раймонди, Лейн/ Гавадзени
Запись спектакля открытия сезона в "Ла Скала" 7 декабря 1966 года. Оставила сильное впечатление, но рассказ о ней будет позже в новом дневниковом разделе...

6. Димитрова, Брузон, Бурчуладзе, Пьеротти, Беккариа/ Мути
Знаменитый спекталь театра "Ла Скала", записанный на видео. Главное достоинство записи - наличие Ренато Брузона. К сожалению, ни Брузон, ни Нуччи в студии партию Набукко не записали. Однако на видео снято немало спектаклей с участием этих выдающихся баритонов. Данный спектакль - один из лучших. Гена Димитрова находилась еще в прекрасной вокальной форме, хотя в студийной записи звучала все же лучше, что неудивительно. Брузон постепенно переходил к драматическому баритоновому репертуару, а партия Набукко стала вехой на этом пути. Невозможно не оценить красоту тембра и яркий актерский темперамент певца. Вместе с Димитровой они составили впечатляющий вокально-актерский дуэт. На высоком вокальном уровне провел свою партию Паата Бурчуладзе. В те годы он был одним из любимцев Мути, который занимал его во многих спектаклях "Ла Скала" и приглашал в студию на запись вердиевских опер. Отдаю должное вокальному мастерству артиста, хотя не всегда его голос меня удовлетворяет. Порой мешает некий глухой призвук в этом тембре. Но общее впечатление от исполнение такой трудной партии, как Захария, самое положительное. Чисто сценически Захария получился чуть более статуарным, чем хотелось бы. А вот Пьеротти и особенно Беккариа заметно уступали по вокальным данным своим звездным коллегам. Общего ансамбля они не испортили, но и особых высот не достигли. Мути продирижировал в своем стиле - точно, мощно, целеустремленно.
В запасниках моей фонотеки есть еще два комплекта, которые только предстоит освоить.
Один комплект представляет видеозапись спектакля театра Карло Феличе в Генуе.
7. Невеш, Гадзале, Анастасов/ Фрицца
Второй - это знаменитая аудиозапись, сделанная в Токио, выпущенная фирмой Naive. В ней задействованы выдающиеся вокалисты, и прежде всего Мария Гулегина, которую повсеместно считают преемницей Гены Димитровой в сверхтрудной партии Абигаили.
8. Гулегина, Брузон, Фурланетто, Армильято, Заремба/ Орен
Если кто-то из читателей дневника знаком с этими или иными не упомянутыми здесь вариантами исполнения "Набукко", прошу высказываться...