Muehlbach
Пассеистическое письмо № 2: О кашле...
21.10.2008 в 21:07 (4558 Просмотров)
О кашле…
Как же неприятно, когда на концерте начинают кашлять! Воистину, это какой-то бич музыкального искусства! Кажется, что все многообразные бронхо-легочные и респираторные заболевания обостряются именно в обстановке концертного зала, причем в те моменты, когда музыка звучит наиболее проникновенно, когда сердце слушателя охвачено восторженным трепетом или, наоборот, замерло в священном оцепенении. А как чувствует себя человек охваченный страшным приступом першения в горле! Он ловит на себе испепеляющие взгляды соседей, он готов провалиться сквозь землю от стыда и неловкости. Выйти из зала он не может, отделенный от спасительной двери непреодолимыми рядами чужих ног. Каждый постоянный посетитель филармонических концертов наверняка побывал в шкуре и кашляющего и того, кто этого беднягу проклинает.
31 октября 1943 года. Большой зал Берлинской филармонии на Бернбургер штрассе 23. Вильгельм Фуртвенглер дирижирует Седьмой симфонией Бетховена. Allegretto.
(По этой ссылке кашель плохо слышен, на диске по-другому)
…Ну и дождивая же нынче осень! А ведь в октябре прошлого года стояла чудесная погода, и деревья в парке за Бранденбургскими воротами стояли почти совсем зеленые, а теперь вот листья на многих опали. И простуда нынче гуляет вовсю. Ну сколько можно кашлять! Вон тот военный в десятом ряду, он так и уткнулся в платок. Вышел бы что ли из зала?
Этот военный - майор люфтваффе Отто Матуссек, он здесь в Берлине в отпуске. А сейчас он прячет в платок свой неарийский, славянский нос. Простужен, кашляет? А может плачет? Это всё Бетховен, это он так выворачивает душу…
Майору всегда везло. Вот недавно, под Курском, из всей эскадрильи остался только один самолет – тот, на котором летел Отто Матуссек. И тогда он уверенно нажимал рычаг, открывавший бомбовый люк. Он не видел, что оставалось на земле позади самолета, не видел разрывов и огня, и тех людей которые кричали, заживо сгорая в танке, где от взрыва заклинило люк. Самолет летел дальше…
И музыка тоже летит дальше. Уже финал: Allegro spiritoso. Яростный танец, последний танец. Радость, от которой жутко становится на душе. А может вовсе и не радость это, а сама смерть…
Завтра майор уедет обратно в свою часть, и снова будет точно и уверенно выполнять свою работу. А еще через несколько дней самолет взорвется в воздухе пораженный зенитным снарядом. И ничего не останется от майора Отто Матуссека – ни могилы, ни даже горстки пепла. А спустя три месяца после того исполнения Седьмой симфонии, 31 января 1944 года капитан Королевских военно-воздушных сил Уильям Блэксмит в небе над Берлином нажмет рычаг бомбового люка, и не станет Большого зала филармонии на Бернбургер штрассе 23. И соседних домов тоже не станет - в том числе того, где во втором подъезде в квартире на третьем этаже живет семья майора люфтваффе. И как на грех, этой ночью ни его жена Хильда, ни дети – Вилли и Марго - не спустятся в бомбоубежище, понадеявшись, что сигнал воздушной тревоги (как уже бывало не раз) отменят. И не станет рояля «Блютнер», за которым Хильда с мужем музицировали, и тех нот в петерсовском издании, по которым они играли в четыре руки Седьмую симфонию Бетховена. Не останется вообще ничего, что так или иначе было связано с Отто Матуссеком и его семьей.
Но нет. Кое-что останется - кашель майора на магнитофонной пленке. А раз так, то может и не напрасно он жил на свете?
Какая же все-таки у Бетховена музыка чудесная - она обо всем: и о том что было, и о том что будет. И даже о том чего не будет. Никогда.
Отправить другу ссылку на эту записьКомментарии
Трекбэков
Всего трекбэков 0
Ссылка трекбэка:
Посмотреть профиль
Пометить как прочтённый
