Господа!
Предлагаю Вашему вниманию свою статью,
посвященную проблемам влияния информационных технологий на различные виды искусства, в том числе и на музыку.
Оговорюсь - статья не претендует на всеобъемлющее исследование - задумывалась как колонка в журнал PC Magazine, в коем виде и напечатана. Буду благодарен за отзывы!

http://www.pcmag.ru/columns/detail.php?ID=31195


Однажды профессиональная пианистка сказала мне: «Сочинять музыку с помощью компьютера легче, чем без него!». В тот день я принес ей на суд несколько своих опусов, аранжированных на компьютере. Это был первый случай, когда я почувствовал, что компьютер может обесценить работу. А тут еще я наткнулся на интервью знаменитого музыканта Михаила Плетнева. Когда его спросили, использует ли он компьютер для написания музыки, тот отмахнулся: «Что вы! Я использую его только как записную книжку!»

«Что-то здесь не так», — решил я. Подумал, да и пересел с компьютера за акустическое фортепиано. Прошло несколько лет, я совсем разучился пользоваться сиквенсерами, разве что в Sibelius заглядывал, как в нотную записную книжку. Но в один прекрасный день задал себе вопрос: а что отрицательного могут привнести компьютерные технологии в музыку, кинематограф, мультипликацию, литературу, живопись?

Об этом и пойдет речь.

Что касается музыки, то здесь можно выделить три момента. Первое — я слышу музыку, когда сочиняю ее на компьютере, а профессионалы могут делать это без инструмента, в голове. Второе — компьютер может сыграть все, даже то, что технически для меня недоступно. И третье — живой звук это не «мертвый» звук синтезатора. Если с последним согласимся без препирательств (люди возвращаются к живому звуку, уже встречаются пометки на CD: «Альбом записан без использования компьютеров и синтезаторов»), то на первых двух пунктах остановимся поподробнее.

На самом деле создание музыки без инструментов возможно лишь при использовании выработанных годами, привычных музыкальных слуховых представлений. По-новому звучащая музыка, выходящая за рамки слухового опыта композитора, должна быть озвучена инструментально. Даже глухой Бетховен, обладавший феноменальным внутренним слухом, пользовался деревянной палочкой, один конец которой помещал в корпус фортепиано, а другой, играя, держал в зубах. Это давало ему возможность воспринимать звуковые колебания не ухом, а через кости черепа.

Что же можно сказать о компьютерной инструментовке? Писать партитуру и ни разу не услышать ее вживую — это то же самое, как если бы программист писал программу из тысяч строк, никогда не компилируя проект для выявления ошибки. Даже акустический инструмент здесь не будет помощником — ведь надо сразу представить вещь в исполнении оркестра. Поэтому в докомпьютерную эру, после того как произведение было написано, композитор должен был собрать и оплатить оркестр, что стоило недешево. Нередко после прослушиваний произведение неоднократно корректировалось.

Аранжируя на компьютере, вы слышите и сразу корректируете партитуру в реальном времени.

Компьютер уподобляется музыкальному инструменту, который воспроизводит немыслимые с точки зрения исполнения пассажи. Заметим, что даже композиторы-классики не всегда могли сыграть на инструменте то, что написали. Для этого искали виртуозов, а потому представление произведения на суд публики откладывалось на годы.

Конечно, нужно признать, что способность писать без инструмента вырабатывается годами и ценна тем, что дает сочинителю относительную свободу — ведь он не зависит от компьютера и может записать ноты на клочке бумаги, сидя в вагоне метро. Иначе приходится брать в дорогу ноутбук.

Итак, наши доказательства справедливы для классической или джазовой музыки, но неприменимы к электронной сэмплированной музыке, создание которой немыслимо без компьютера и не требует знания нот. Классическая музыка хоть и сдает свои позиции поп-культуре — по-прежнему остается стандартом де-факто для звукового сопровождения в мировом кинематографе.

В кинематографе, в отличие от музыки, компьютер действительно может порождать проблемы. Во-первых, компьютерные эффекты достигли такой реалистичности, что их почти невозможно отличить от живых трюков. Джеки Чан жалуется: «У меня уже живого места на теле не осталось, а люди думают, что я делаю свои трюки на компьютере!»

Во-вторых, труд компьютерщиков в кино пока остается непонятым даже коллегами по цеху. Супервайзеры спецэффектов жалуются на режиссеров, которые, слабо представляя всю сложность технологий, заставляют переделывать уже законченные сцены, следуя своему изменчивому режиссерскому замыслу. Отныне создание фильма со спецэффектами должно планироваться особенно тщательно на подготовительном этапе (препродакшин). Любые неожиданные «откаты назад» чреваты конфликтами и срывом съемочного процесса. Известны случаи, когда супервайзеры, освобождаясь от режиссеров, становятся одновременно и режиссерами, и постановщиками спецэффектов.

В мультипликации компьютер избавил художника от мультстанка, что значительно ускорило процесс производства фильма. Кроме того, если раньше, чтобы начать снимать, художник должен был ехать в другой город (искать мультстанок), то теперь все сидят дома и каждый сам себе режиссер. По мнению Александра Татарского, это будет иметь негативные последствия. «Люди приходят сегодня ко всему «методом тыка» и развиваются намного медленнее, чем могли бы на студии. Коллективный опыт передается быстрее», — говорит он.

До сих пор идут споры о том, искусство кино или нет? Думал ли Андрей Тарковский о спецэффектах, когда писал в своем дневнике: «Моя цель — вывести кино в ряд всех других искусств. Сделать его равноправным перед лицом музыки, поэзии, прозы…»

На первый взгляд кажется, что именно на литературу компьютер повлиял меньше всего. Действительно, компьютер никак не искажает наши тексты: какие они на бумаге, такие и в компьютере. Однако не все так очевидно. Владимир Шахиджанян пишет: «Справедливо утверждал известный писатель Илья Эренбург, что пишущая машинка — это всегда критика: стилистические ошибки резче проступают именно в машинописном тексте. Если бы у Эренбурга была возможность работать, используя ПК, то он написал бы в несколько раз больше».

Интернет способствовал расцвету литературных сайтов, на которых авторы выкладывают на суд публики свои творения, объединяются в группы и совместно работают над одним произведением. Это напоминает французскую игру буриме, придуманную в XVII веке. Суть игры — коллективное сочинение стихов: каждый участник читает только последние строки и дописывает их несколькими предложениями. В итоге получаются забавные по смыслу и содержанию стихи.

Есть подозрение, что современные сайты преследуют ту же цель. И вряд ли они станут почвой, на которой вырастут талантливые творческие коллективы типа братьев Стругацких. Настоящее творчество — процесс сакральный, мало совместимый с экстравертной сетевой литературой, зачастую представляющей собой не творческую переработку реальности, а пересказ, фотографию жизни.

В настоящей фотографии значение использования персонального компьютера также остается неоднозначным. Многие работали в программе Photoshop, применяли к своим фото различные эффекты. Но вопрос заключается в следующем: остается ли фотография фотографией после подобной компьютерной обработки?

Известный фотограф Юрий Рост считает: «Чем меньше участие человека в делании фотографии, тем она ценнее. Владение камерой и хорошее знание печати ему зачастую даже мешает. Делается попытка приближения фотографии к живописи или графике… у фотографии есть своя чрезвычайная ценность… она является смертью момента».

В последние годы растет популярность цифровой живописи. Художники с помощью электронных планшетов создают на экранах компьютеров картины в технике пастели, акварели, масла и пр. Работы выполняются в программах Corel Painter или Adobe Photoshop. Получаются удивительные по цветовым решениям и глубине проработки деталей рисунки, скорость выполнения которых при том же качестве во много раз выше, чем при ручной работе. Однако, не умея рисовать от руки и смешивать цвета, не владея академическим рисунком, и шагу шагнуть нельзя. Компьютер лишь избавляет от многих рутинных операций, связанных с обводкой линий и раскрашиванием работ.

Неслучайно многие цифровые художники говорят, что им легче начинать компоновать рисунок на бумаге и лишь потом переходить к сканированию и оцифровке.

Однако современные мониторы и принтеры не обладают таким же разрешением и цветопередачей, как у системы «человеческий глаз — живописный холст», и считается, что «цифра» убивает энергетику картины.

Может быть, поэтому мастера, работающие в традиционной технике, называют подобную живопись самодеятельностью. Показательно мнение заслуженного художника России Сергея Андрияки: «Самые лучшие дизайнеры автомобилей берут карандаш, а никакой не компьютер и не мышку компьютерную, они рисуют карандашом и создают какие-то формы, потому что это живое. Они только тогда могут лично создать что-то новое».

Итак, в искусстве компьютер играет не последнюю, но и не решающую роль. Вначале вы должны научиться владеть техникой искусства, что называется, вручную и лишь потом самостоятельно для себя решить, какой из этапов творчества автоматизировать.

Выскажем предположение: этапы творчества, которые делают искусство искусством, вообще невозможно автоматизировать. А потому заявления о том, что компьютер обесценивает творчество, беспочвенны.

Впрочем, лучше всего об этом сказал Дали в своей книге «50 магических секретов мастерства». Завершает он ее так: «Пятидесятый секрет состоит в следующем: после того как вы научились правильно рисовать карандашом и правильно писать красками… мастерски освоили технику акварели… овладели тайнами перспективы и рисунка не хуже мастеров Возрождения… и узнали многое, многое другое, я должен вам сказать — от всего этого не будет никакого толка! Ибо последний и главный магический секрет этой книги состоит в том, что, когда вы садитесь перед мольбертом и начинаете писать картину, совершенно необходимо, чтобы рукой вашей водил ангел».