Арфа—кормилица

Настроения музыкантов в период кризиса
(«Вести Сегодня» № 97) 2009
Источник: Отдел культуры







Какие ассоциации вызывает у вас слово "арфа"? Лично у меня — изящный струнный инструмент рядом с бестелесной золотоволосой нимфой. Каково же будет ваше удивление, когда в оркестре Латвийской Национальной оперы рядом с арфой вы увидите высокого черноволосого красавца абсолютно брутальной наружности. Оскар Крашаускис–Краузе — человек, который выбрал редкую, тем более для мужчины, профессию арфиста.

Оскар — потомственный музыкант, его родители несколько десятилетий отработали в Опере. Отец играл на кларнете, мама — на флейте. Театр для Оскара с детства был родным домом, он знал здесь все закоулки. Ни у кого не оставалось сомнений, что ребенку тоже дорога в музыку. Но вот как судьба свела его с арфой, Оскар точно сказать не может, отшучивается: "Мне сложно отвечать за поступок, который совершил в шесть лет. Кроме того, это было желание родителей и стечение обстоятельств. Наверное, людей что–то и удивляет, но я не обращаю внимание, привык".

Во время учебы в Латвийской музыкальной академии Оскар был единственным арфистом на потоке. Арфист — профессия редкая, потому что большого количества таких музыкантов не нужно. Вакансий почти нет, поэтому Академия готовит арфистов далеко не каждый год. Оскару, можно сказать, повезло: его приняли в труппу ЛНО, и уже 6 лет он играет в оркестре театра.

— Работы не очень много. Во–первых, не во всех постановках есть партия для арфы. Во–вторых, в штате театра 2 арфиста. В–третьих, не могу похвастать сольными концертами. Для этого надо очень много работать, а вот в отдаче уверенности нет. Ну придет на такой концерт человек сто, и все.

Другое дело частные вечеринки. Я знаю, что в Европе есть арфисты, которые только ими на жизнь и зарабатывают. Для меня это было и сейчас остается дополнительным заработком.

— А как вы относитесь к тому, что на таких мероприятиях вы всего лишь создаете фон? Люди могут есть, общаться и почти не слушать музыку? - спрашиваю музыканта?
- А как вы относитесь к тому, что вам платят деньги? Признаюсь, было время, когда я об этом задумывался, но потом перестал. Делаю то, что умею, и стараюсь делать это хорошо.
Последнее время ситуация сильно изменилась. Заметно, что деньги у людей кончились, притом у всех одновременно. Мы, музыканты, это моментально чувствуем. Не хлеб же продаем! Если у владельца фирмы нет денег на зарплату персоналу, тем более у него не будет лишних средств, чтобы устроить вечеринку и пригласить меня. Думаю, у тех, кто работает в других музыкальных жанрах, ситуация такая же.

— Сегодня музыкант может прокормить себя и свою семью?
— Мы ведь живем, с голоду не умерли, — усмехается Оскар. — Вообще все относительно. Я считаю, что нам, музыкантам, мало платят. Чтобы стать тем, кем мы стали, достичь определенного уровня, мы много трудились (я учился 16 лет), покупали дорогие инструменты. Стоимость арфы для профессионального музыканта варьируется от 10 до 120 тысяч евро.

Кто–то может сказать: "А что вы, собственно, такое делаете? Не вагоны ведь разгружаете! Один поет, другой прыгает по сцене". Мало кто понимает, какая работа стоит за тем, что вы видите на сцене, слышите во время спектакля.
Истинное положение вещей может понять только профессионал. К примеру, в балетах Чайковского у меня есть соло, но оно несложное. А партия арфы в опере Вагнера "Валькирия", может быть, не так заметна, но гораздо труднее.
Потребителей нашего "товара", тех, кто постоянно ходит в театр, немного. К примеру, многие мои знакомые признаются, что ни разу не были в Опере и даже не собираются. Есть такие, кто за последние 10 лет был один раз. Это вообще болезненная тема для людей искусства.

— Какой европейский опыт в сфере культуры стоило бы перенять Латвии?
— Сложно сказать. Нам бы побольше логики. Я не понимаю, зачем наша маленькая страна спонсирует четыре симфонических оркестра? Богатая страна может себе это позволить, но мы… Я и многие другие музыканты считаем, что нам столько не нужно.

Получается, музыканты, не выдержавшие конкуренции и не попавшие в Латвийский Национальный симфонический оркестр и оркестр Оперы, работают в других коллективах и их тоже спонсирует государство. Почему? Если есть деньги, то не лучше ли сделать два престижных коллектива, с хорошими зарплатами у музыкантов, чтобы они держались за своим места?

А то у нас все отвлекаются от работы, чтобы заработать. С одной стороны, ты должен играть хорошо и полностью выкладываться, но на что ты будешь жить, никого не интересует.

Бывший министр культуры одной своей подписью создав такую ситуацию с оркестрами, потратила много денег. В итоге получилось: никто не несет ответственности. Кстати, недавно на ровном месте у нас был создан еще один коллектив…

— В кризисные времена искусство всегда страдает одним из первых. Нет ли мыслей рвануть в Европу?
— Многие мои одноклассники уже уехали туда и в Америку. Правда, еще до кризиса. Я пока не представляю, куда бы мог податься, хотя, признаюсь, такие мысли иногда посещают. Не могу обещать, что до конца своих дней буду здесь работать. У нас ведь такая страна, что не знаешь, чего ожидать. Если в такой сложный период уменьшили зарплаты полицейским, то не удивлюсь, если завтра скажут, что на пару лет прикрывают Оперу. Стоит ли загадывать?

Светлана ДЕЛЬФОНЦЕВА.

"Вести Сегодня" № 97.
http://www.ves.lv/article/80347