Николай Метнер

**Muehlbach** · 12.11.2006, 01:22

Сообщение от senekin

Гляньте-ка сюда.

http://justlife.narod.ru/medtner/medtner_00.htm.

Спасибо огромное! Браво, Сенекин!

Сообщение от senekin

-------------------
А у кого что есть "О Метнере", о его музыке? Читаю Ильина и в восторг не прихожу. Когда читаю Шоу о музыке, критику Стасова - то я читаю о музыке и музыкантах. Ильин же какой-то угоревший. Кроме статьи Мясковского больше никаких статей не знаю. Подскажите, можно на английском.

Вот, к примеру статья Л.Л.Сабанеева из сборника "Воспоминания о России" М., Классика-XXI, 2005.:

Л. Сабанеев
Н. К. Метнер
К 80-летию его рождения

Метнера надо было бы вообще играть несравненно больше и чаще, чем его играют, писать о нем больше, чем пишут. Можно быть несогласным с его художественным устремлением, с его известной непримиримостью по отношению к музыкальному творчеству последних десятилетий, но никак нельзя отрицать того, что в его лице русская музыка потеряла очень самобытного, очень личного, очень индивидуального, глубокого и глубоко-честного художника, рыцаря музыки без страха и упрека.
В нем текла германская кровь, отчасти оттого многие русские критики склонны были в нем усматривать «немецкие влияния». Однако, Германия после первой войны в нем не признала немецкого композитора и симпатий к нему не возымела. Может быть это произошло и потому, что эта самая новая Германия утратила свой былой музыкальный вкус, что тоже вероятно, но возможно и что мы в России слишком привыкли к тому, чтобы музыка была непременно одета в зипуны или охабни и вообще была бы демонстративно русско-национальная. Это не только неправильная точка зрения, но она и не возможная.
Густого, этнографического национализма в любой стране может хватить самое большее на два-три поколения композиторов. Потом это уже обращается в перепевание старых песен и теряет всякий интерес. Вообще этот этнографический национализм и построение музыкальной мелодики на темах либо целиком взятых у народа, либо сочиненных им в подражание, не выдерживает серьезной критики, уже не говоря о том, что он обрекает композицию на посредственность и подражательность. Глубинный национализм музыки все равно скажется в композиторе, если он имеет в нем самом место. Так он сказался в Чайковском, в Рахманинове, даже в Скрябине, хотя Стравинский как-то мне его упрекнул в «отсутствии паспорта». Метнер сам, родившийся и воспитанный в России, себя чувствовал композитором русским. Думаю, что ему виднее.
Когда-то его имя начинало в русских музыкальных кругах блистать как звезда первой величины. Его произносили вместе с именами Рахманинова и Скрябина. Его положение было самым невыгодным в ту эпоху, он был из трех младший и он был с точки зрения новаторов – ретроградом или, в крайнем случае,– консерватором. Это тоже не вполне правильно: Метнер в своем творчестве имел достаточно индивидуальных черт и его музыку всегда можно узнать среди другой. Консерватором его признали потому, что в его творчестве центр тяжести был не в нахождении новых «созвучий», как в ту эпоху было принято, а в поисках и нахождении новый ритмов и исследований. Это с точки зрения формальной.
А с точки зрения обще-эстетической всякий композитор находит свой стиль сообразно своему дарованию и вовсе не обязательно и не желательно, чтобы композиторы огульно следовали течениям моды. Мода меняется – музыка остается. Гармонические излишества в музыке начала века теперь уже кажутся чрезмерными. Музыкальное творчество вообще заходит в какие-то тупики без выходов. Известный «возврат» к прежнему исторически может быть вполне оправдан, как уже в истории музыки было не раз, хотя бы в послебаховскую эпоху, когда от пресыщения полифонией людей потянуло на музыку несравненно более простую. Метнер и есть такая попытка разумной реакции, возвращения к элементам старой музыки, в которых была еще неразработанность, чувствовалась возможность «свободных перемещений».
Он сам был изумительно чистым и художественно честным человеком, Он готов был в самом прямом смысле слова сражаться за свои художественные позиции. В нем не было никакой рисовки, снобизма и чего-либо подобного – он был в музыке предельно искренним. В контраст с очень многими нашими, даже и великими композиторами, он был человеком высокой культуры, очень начитанным, с умом, философски поставленным.
И музыка его была из всей существующей русской музыки наиболее философски поставлена и углублена. Вообще, до него русская музыка всецело замыкалась в круг эмоций – чувств, настроений. Третьего измерения – музыки, глубины в ней было маловато и даже ее как-то стеснялись. Нет ничего удивительного, что в поисках этого третьего измерения Метнер натолкнулся именно на германскую музыку, которая, взятая в своем целом, все-таки представляет собою величайшее в музыкальном искусстве, как бы ни относиться к современным немцам И в этом третьем измерении Метнер столкнулся с теми, к кому приближается его творчество: с тенями Баха, Бетховена, Брамса, Вагнера.
Вес его творчество отмечено печатью камерности. Он сам был первоклассный пианист. Подобно Шопену, он не имел никакого желания выплывать за пределы камерности: он писал для оркестра только сопровождения своих фортепианных концертов. Никогда он не порывался войти в сферу симфоническую, тем более оперную. Тут был некий аскетизм его музыкальной сущности, который налагал свой отпечаток и на его творчество: он не любил «изобразительности», игры звуковых тембров, «выворачивания души наизнанку», как то любили очень многие русские авторы, в этом именно полагавшие свою «русскость». Внешнего блеска, декоративности он тоже не любил. Из великих немцев ему Вагнер был более далек, чем «три великих Б», хотя в его «сказках» чувствуется влияние вагнеровского царства нибелунгов. Фортепиано, камерный ансамбль, песня (романс) – вот его область, за которую он не хотел выходить, мудро себя ограничивая.
Из других великих теней ему ближе всех Шуман. Вот тут мне скажут: так вот и получается германский композитор. Ничего подобного. Прежде всего, если всю русскую музыку лишить национально-этнографического и ориентально-этнографического элемента, то что там останется? Опять тот же Бетховен (у Глинки), Шуман (у кучки), Лист и Берлиоз (там же). Тот же Шуман у Чайковского и неизбежный Вагнер. Музыка Глазунова вся есть не что иное, как «обезвреженный Вагнер», своего рода Вагнер без «вагнерина», как бывает кофе без кофеина. Плюс Брамс. Но не только Метнеру, но и всем было ясно в начале нашего столетия, что время «кучкистов» прошло, что ни в русской, ни в ориентальной музыке (так называемом «петербургском востоке») искать оплодотворения композиторам уже немыслимо. Денационализация русской музыки была предопределена историей, как и для всех иных народностей. На два поколения композиторов хватило этих этнографических зарядов, а дальше уже надо самим работать над составлением стиля.
В русской музыке в особенности это стало ясным, потому, что в ней обилие этнографии было всепоглощающим и оттого, несмотря на то, что русская народная мелодика очень богата, все-таки она скоро пришла к концу и стала отзывать подражательностью и однообразием. Русские композиторы третьей генерации (Танеев, Чайковский) и четвертой генерации (Скрябин, Глазунов, Рахманинов, Черепнин) уже отказались от этнографии или начисто или в значительной мере. Русскость музыки этих композиторов надо искать в других ее чертах – не в первобытном родстве с народными напевами, а в общем строении, в духе самой музыки. У Скрябина, в частности, русскость проявляется В самой установке его творчества –религиозно-мистической и в его апокалиптических очертаниях.
Метнер чужд всех «внемузыкальных» установок: он чистый музыкант, вроде Шумана, Брамса и Бетховена. Он не хочет подобно Скрябину вырываться из музыки куда-то, он ее самое вовсе не склонен считать «пленом», откуда надобно куда-то вырываться, а скорее именно считает ее уповаемым «царством предопределенной гармонии», в котором счастье и страдание уравновешены.
Ближе всего к нему стоят последние произведения Бетховена. Именно последние не его всей публике известные симфонии и сонаты, а последние квартеты, которых очень многие вовсе не знают и до сей поры Значительнейшие произведения Метнера как бы вытекают из этих именно произведений, приближаясь к ним и своей звуковой аскетичностью. Это замечание касается духа этих произведений.
Но эстетическими сторонами своего стиля Метнер более близок Шуману и Брамсу, и от них проистекает его порой необычайно сложная, всегда чрезвычайно интересная, хотя порой и несколько утомительная, ритмика. Мелодика Метнера, тоже суровая и аскетическая, также приближается к мелодике Брамса более, нежели романтическая мелодия Шумана. Надобно отметить, что Метнер был одним из основателей и вдохновителей московского «Общества Брамса» – композитора, который появился в России со значительным опозданием. Еще в начале столетия даже выдающиеся русские музыканты и мало знали Брамса, и не любили его, потому что его не любили ни кучкисты, ни Чайковский. Появление такого композитора, как Метнер, было ничем иным, как творческим откликом на «открытие» Брамса. И более того – это был единственный творческий отклик.
Николай Карлович Метнер был страстным и горячим собеседником. Он глубоко страдал от того замутнения музыкальных вод, которое он усматривал в современности. Между тем, он вовсе не был реакционером типа, хотя бы Танеева. Он, например, глубоко и искренне чувствовал музыку Скрябина, но только до известного периода: последний период его творчества был для него под сомнением. Он совершенно ненавидел, сто страстностью старообрядца, всю современную западноевропейскую музыку, начиная от Дебюсси и Равеля (он вообще не любил французской музыки), Рих. Штрауса, Регера, Малера, не говоря уже о Хиндсмите и Шенберге. Русскую музыку последних лет, Стравинского и Прокофьева, он тоже не признавал, отдавая, впрочем, должное Стравинскому в его «искусстве оркестровки».
Музыкальное творчество современности не давало ему никакого утешения – он был глубочайшим образом одинок в музыкальном мире и как-то чужд ему. Из русских музыкантов ему оставались близки очень немногие, в том числе Рахманинов, который был его убежденным поклонником настолько, что даже последние его вещи были явно написаны под влиянием Метнера. Я не припоминаю, кроме Рахманинова, ни одного русского композитора на его интимном горизонте.
Самый тип и сущность этого глубокого творчества предопределяет его быть «музыкой для немногих, для избранных». Это творчество имеет то великое преимущество, что оно находится вне опасности вульгаризации – опошления от слишком частого появления перед людьми, в сущности, от искусства далекими. На подобие хотя бы второй части «Фауста» Гете, это – музыка, которую прослушают не сотни тысяч и не миллионы, а только сотни людей, но зато они ее смогут вполне и освоить, и оценить.
Его сочинения имеют в настоящее время почетную известность, главным образом в Англии, где Метнер жил последние годы. Но это не есть бурная, широкая слава, а нечто глубокое и интимное, что к его облику и к самому воплощению его произведений в камерных рамках, им не преходимых, имеет некую онтологическую сродственность. Я и не думаю, чтобы эти глубокие и интимные, без орнаментации и дешевых эффектов, строгие и аскетически сдержанные произведения вообще имели когда-нибудь широкое распространение. Его играют некоторые пианисты, его романсы (песни) поют некоторые певицы, но я бы сказал – пианисты широкой эстрады находят, что его произведения трудны и неблагодарны, потому что в них нет виртуозных элементов (а есть эти элементы хотя бы у Бетховена?).
Тот «эон», который мы сейчас проходим исторически, вообще не благоприятствует подобному творчеству. Но из этого никакого не следует вывода, кроме того, что это творчество – не для современного, тревожного, мелкого, полного низменных интересов мира, что оно выше нашей современности. Оно может и должно воскреснуть потом, подобному тому как воскресло творчество Баха после почти столетнего забвения.

Леонид Сабанеев

**Muehlbach** · 12.11.2006, 01:38

Вот еще для всех любителей Метнера его фотопортрет - открытка начала ХХ в. из моей коллекции

**Misdemeanor** · 14.11.2006, 10:39

Всем любителям Метнера очень рекомендую этот диск!!

**senekin** · 25.11.2006, 20:36

Сообщение от Misdemeanor

Всем любителям Метнера очень рекомендую этот диск!!

А подробнее нельзя? Чем он вас так привлек?

**senekin** · 25.11.2006, 20:38

Конкурс "СЛАБО?"

К присутствующим на форуме композиторам и лицам, способных донести идею до композиторов.

Метнер мечтал о том, чтобы оркестровать часть своих сонат, например, Ор. 22. Неужто оскудела земля русская мастерами? Неужто нет умельцев, способных оркестровать Метнера?
Слабо?

**timalism** · 25.11.2006, 21:25

Сообщение от senekin

Конкурс "СЛАБО?"

К присутствующим на форуме композиторам и лицам, способных донести идею до композиторов.
Метнер мечтал о том, чтобы оркестровать часть своих сонат, например, Ор. 22. Неужто оскудела земля русская мастерами? Неужто нет умельцев, способных оркестровать Метнера?
Слабо?

Нас на "слабо" не возьмешь!

Вопрос в одном - практически это целесообразно? То есть: исполнять осуществленную
оркестровку(-ки) будут? Заказ такой есть? Если да - имеет смысл. Если нет - тоже, возможно, имеет (в учебной практике или из интереса), но не для меня.

**senekin** · 25.11.2006, 21:37

Ну, уж не знаю, что заставило Вагнера и Листа проделать с симфониями Бетховена обратную операцию.
Интересно, сколько ж им за это заплатили?

Понятное дело - рынок, что уж тут говорить. Интересно, а что сейчас заказывают отечественным композиторам?

**timalism** · 25.11.2006, 21:49

Сообщение от senekin

Ну, уж не знаю, что заставило Вагнера и Листа проделать с симфониями Бетховена обратную операцию.
Интересно, сколько ж им за это заплатили?
Понятное дело - рынок, что уж тут говорить. Интересно, а что сейчас заказывают отечественным композиторам?

Насчет Вагнера - не берусь судить. Знаю, что Шостакович переоркестровал виолончельные концерты Шумана и Тищенко - видимо, чтобы лучше звучало (с точки зрения Шостаковича, конечно). Лист, думается, хотел играть симфонии Бетховена - вот и сделал для себя транскрипции. Исполнительский фактор много значит: захотелось мне исполнять романсы Рахманинова ор. 38 - я и сделал переложение двух из них для рояля.
Поэтому, помимо денежного вопроса (композиторам тоже жить на что-то надо!), я задал и вопрос - будет ли это исполнено?
А заказывают разное. Не так давно, например, мне пришлось сделать сокращенную камерно-оркестровую версию "Евгения Онегина" Чайковского (без вокала). Потом возился с саундтреками фильмов Чаплина. Знаю, что одному моему коллеге заказывали переоркестровку "Мессии" Генделя (в сторону усиления звучности).

Возвращаясь к Метнеру. Прожил он долгую жизнь. Если действительно хотел оркестровать - оркестровал бы, я думаю, и сам.