"Cингапур" Владимира Мартынова (СМИ)

[Теххи]

Вот, что пишет газета "Время новостей".

Сингапур
Состоит из одного большого острова
В Концертном зале Чайковского в рамках акции «Сингапур po-russki. Между ангелом и львом» состоялась мировая премьера нового сочинения композитора Владимира Мартынова «Сингапур. О чужих краях и людях» -- симфонии, созданной по инициативе и заказу посла Сингапура в России Майкла Тэя и, по словам последнего, призванной сблизить далекие культуры и рассказать всему миру о далекой чудесной стране. «Что такое Сингапур? Абстрактная идея, микрокосмос, отражающий весь мир, или окно в будущее? На этот вопрос и должна ответить симфония!»

Для достижения лучшего результата Мартынов, прежде чем начать сочинять, отправился в Сингапур, познакомился со страной, ее людьми, ее классической и профессиональной музыкой, далекой от европейской традиции. Впрочем, знание Мартыновым внеевропейских культур и до поездки в Сингапур было значительным.

Что же открылось Мартынову, когда посол, увидевший в композиторе человека, способного заглянуть в самую сердцевину вещей, показывал ему свою страну? «Я не знаю, удалось ли мне увидеть то, что хотел показать мне господин Майкл Тэй, и не знаю, насколько моя слабая попытка увидеть соответствует его щедрому жесту, но я знаю, что в какой-то момент я точно увидел, что Сингапур -- это некое идеальное состояние человечества, которого не было и никогда не будет, но одна мысль о котором наполняет все существо сладостным и щемящим счастьем». Иными словами, Мартынов увидел в Сингапуре Шамбалу современного мира и написал сочинение в жанре «геополитической утопии».

Литературная основа «Сингапура» -- справочные тексты и отрывки из книги «Дао дэ Цзин» Лао Цзы в русском переводе. Опус открывается радостной хоровой речовкой: «Сингапур... состоит из одного большого острова и шестидесяти трех небольших островов. Главный остров имеет сорок два километра с востока на запад и двадцать три километра с севера на юг. Сингапур. О, Сингапур». География распевается, и все вместе с оркестровкой оживляет в памяти эпизоды и образы минималистской классики вроде Different Trains Стива Райха и собственных опусов Мартынова -- от «Ночи в Галиции» до «Илиады». Следующий эпизод повествует о государственном флаге Сингапура: «...Полумесяц олицетворяет молодость нации. Пять звезд олицетворяют национальные идеалы: мир, демократию, прогресс, справедливость и равенство». Тут на ум приходят мартыновско-хармсовские «Предметы и фигуры» и мартыновско-приговский «Но пасаран». В этот момент широкая публика и знатоки мартыновского творчества одинаково растеряны. Одних смущает непривычно прямодушный идеализм, других -- оркестровка в стиле западного американского побережья, калифорнийско-голливудский размах, украшенный пританцовывающими, словно в баптистской церкви, хористами. Между тем все главное еще впереди. Музыка на тексты Лао Цзы, микшируя Шуберта, Чайковского, Вагнера и Дебюсси, Бернстайна и что-то мартыновское («Магнификат», «Лакримоза» и др.), становится все упоительнее, все сладостнее, все чудеснее, пока не начинает вызывать потоки радости и слез где-то на словах «В сокровенном есть еще сокровенность -- Вот откуда исходит все чудесное... Лучше царству быть маленьким, а населению -- редким... Пусть люди будут почтительны к смерти. И не уезжают от домов своих... Пусть люди наслаждаются едой и любуются своей одеждой, имеют покой в своих жилищах и радуются своим обычаям... Пусть будут видны соседние селения... А люди до самой старости и смерти не посещают друг друга».

То, что кажется с начала декором и госзаказом, оказывается визионерством и мечтами, виртуозно сшитыми в стройную, смешную и печальную композицию. Как еще, если не голливудским языком, мягко смешанным с высокой европейской и внеевропейской лексикой и оттененным концептуалистской игривостью и глубокими умыслами, рассказывать пронзительную утопию, заставляющую грустить и радоваться?

Кроме достоинств самого сочинения, в котором композитор ловко избежал ожидаемой этничности и добился эффекта сильного эмоционального переживания от встречи с Прекрасным, ошарашило небывалое качество его исполнения -- редкое для местной современно-музыкальной ситуации, в которой симфонические новинки обыкновенно играются примерно с полрепетиции и звучат соответствующим образом. Владимирский Губернаторский симфонический оркестр и Камерный хор под руководством Артема Маркина, усиленный музыкантами ансамбля Татьяны Гринденко Opus Posth и самой Гринденко за сольным пультом без сольной партии, справились с непростой партитурой блистательно.

Так же очаровательно звучал эксперимент, представленный в первом отделении, -- совместное выступление Сингапурского Индийского оркестра и ансамбля Opus Posth Татьяны Гринденко. У идеи этого объединения столь же крепкие и кряжистые калифорнийские корни, что выдержали нагрузку мартыновской сингапурской постройки. И столь же богатое содержание -- здесь нам подробнейшим образом рассказали о стилях индийской классической музыки, об индуистских богах, их родственных связях, способах установления контактов с ними и вариантах так называемого межнационального общения. А нотированная и выученная голосовая импровизация на слоги «са-са-са-са» и «така-ти-ка-та-ка-та», на ура исполненная ансамблем Гринденко вместе с Сингапурским Индийским оркестром и хором, произвела просто сногсшибательное впечатление -- как собственно музыка и стратегия превращения европейского исполнительского произвола в обрядовое пение.

Юлия БЕДЕРОВА

http://www.vremya.ru/2005/186/10/136055.html

[Gtn]

Просто замечательная статья, вызвавшая повышенный интерес к творчеству Мартынова.
особенно понравилось два эпизода:

Для достижения лучшего результата Мартынов, прежде чем начать сочинять, отправился в Сингапур

это как-то сказку напоминает...
и

ошарашило небывалое качество его исполнения -- редкое для местной современно-музыкальной ситуации, в которой симфонические новинки обыкновенно играются примерно с полрепетиции и звучат соответствующим образом. Владимирский Губернаторский симфонический оркестр и Камерный хор под руководством Артема Маркина, усиленный музыкантами ансамбля Татьяны Гринденко Opus Posth и самой Гринденко за сольным пультом без сольной партии, справились с непростой партитурой блистательно.

Это для владимирских музыкантов и общества весьма приятно!
Хороший критик Бедерова и фамилия красивая.. и имя
Вспомнилась одна из жен Ходасевича Берберова...
Сразу вспомнилась и "Тяжелая лира", Музыка..
...


Надоедает мне колоть, я выпрямляюсь

И говорю: "Постойте-ка минутку,

Как будто музыка?" Сергей Иваныч

Перестает работать, голову слегка

Приподымает, ничего не слышит,

Но слушает старательно... "Должно быть,

Вам показалось", - говорит он. "Что вы,

Да вы прислушайтесь. Так ясно слышно!"

Он слушает опять: "Ну, может быть -

Военного хоронят? Только что-то

Мне не слыхать". Но я не унимаюсь:

"Помилуйте, теперь совсем уж ясно.

И музыка идет как будто сверху.

Виолончель... и арфы, может быть...

Вот хорошо играют! Не стучите".

И бедный мой Сергей Иваныч снова

Перестает колоть. Он ничего не слышит,

Но мне мешать не хочет и досады

Старается не выказать. Забавно:

Стоит он посреди двора, боясь нарушить

Неслышную симфонию. И жалко

Мне наконец становится его.

Я объявляю: "Кончилось". Мы снова

За топоры беремся. Тук! Тук! Тук!.. А небо

Такое же высокое, и так же В нем ангелы пернатые сияют.

[flo]

Лао Цзы положили на музыку
// Владимир Мартынов представил "геополитическую утопию"







Автор "О чужих краях и людях" Владимир Мартынов не открыл секрет о том, было ли его сочинение стебом или желанием написать симфоническую красоту

Фото: Сергей Михеев / Коммерсантъ

В Концертном зале имени Чайковского состоялась мировая премьера сочинения Владимира Мартынова "Сингапур. О чужих краях и людях" в исполнении ансамбля "Opus Posth" под управлением Татьяны Гринденко и Владимирского губернаторского симфонического оркестра и хора под руководством Артема Маркина. ВАРЯ ТУРОВА расслабилась и получила удовольствие.
Когда в мире академической музыки случается мировая премьера, это в любом случае событие. Впрочем, нездоровый ажиотаж вокруг мартыновского сочинения был связан скорее с присутствием на концерте дипкорпуса Республики Сингапур, нежели с интересом общества к классической музыке. Неожиданная связь главного московского композитора с далекой экзотической страной объясняется крайне романтичной историей.
Однажды посол Республики Сингапур Майкл Тэй в Московском доме музыки услышал оперу Владимира Мартынова "Новая жизнь". Господин Тэй был так очарован, что вскоре пригласил Владимира Мартынова и его супругу, скрипачку Татьяну Гринденко, посетить Сингапур, внимательно рассмотреть национальные особенности и написать сочинение, посвященное маленькой, но гордой стране. Для сравнения аутентичной сингапурской музыки и мартыновского опуса в Москву стараниями все того же посла был привезен Сингапурский индийский оркестр и хор. Сингапурцев разместили на одной сцене с ансамблем Татьяны Гринденко Opus Posth. Все вместе под незамысловатым управлением худрука Сингапурского оркестра Лалиты Вайдянатан исполняли музыку скорее Индии, чем Сингапура, впрочем, собственной музыкальной культуры в этой стране как бы и нет.
Так или иначе, большинство пришло ради второго отделения, в котором и прозвучала мартыновская премьера. Отношение композитора к стране, по поводу которой им была написана целая симфония, отлично выражается придуманным им жанром – "Геополитическая утопия". "Сингапур – это некое идеальное состояние человечества, которого не было и никогда не будет, но одна мысль о котором наполняет все существо сладостным и щемящим счастьем" – эти слова автора, написанные в программке, как ни странно, отражали характер звучащей музыки. Начавшись вполне традиционным для композитора образом – с бесчисленного повторения одинаковой ритмической фигуры хлопками, постепенно она вызвала изумление даже у знатоков мартыновской музыки. К хлопкам добавился оркестр и хор, сначала ритмично повторяющий всякие полезные сведения о Сингапуре, например: "Сингапур состоит из одного большого острова и 63 небольших островов". Но к середине симфонии текст сочинения переходит от географии к философии. Цитаты из Лао Цзы поются на мотивы этакой приторной, но мастерски написанной оркестровой и хоровой музыки.
Представьте себе, скажем, музыку из кинофильма "Обыкновенное чудо" и одновременно с этим, например, следующий текст: "В сокровенном есть еще сокровенность – вот откуда исходит все чудесное". Сказать, что Владимир Мартынов, этот строгий минималист, написал душещипательную сказку,– значит не сказать ничего. Настоящая идиллия лилась из каждого аккорда, из каждой романтической гармонии и сентиментальной интонации. Сладость происходящего щемила и изумляла. Одновременно с этими прекрасными ощущениями не покидало и несколько нервозное: трудно было понять, то ли Владимиру Мартынову захотелось наконец написать, что называется, нормальную симфоническую красоту, то ли все происходящее – поразительного масштаба стеб, ирония.
Но тут есть один секрет. От музыки Владимира Мартынова почти всегда появляется ощущение, как в детстве: перед твоим носом много раз показывают какой-нибудь фокус. На десятый раз вопишь: "Ну как это делается?!" А тебе отвечают: "А вот так!" – и проделывают фокус в одиннадцатый раз. В сокровенном есть еще сокровенное, как поется в симфонии, и это ключевые слова. Шкатулка с секретом, двойное дно, изумительной тонкости головоломка – вот что такое симфония "О чужих краях и людях". Чтобы получить от нее настоящее удовольствие, необходимо, как говорится, расслабиться и перестать пытаться ее разгадать, понять, как это устроено. Мартынов – это вам не Шнитке, где без понимания контекста, времени написания и всяких других сложных вещей ничего и не почувствуешь. Это не Губайдулина с ее космической серьезностью и интеллектуальными наворотами. Это просто сказочник, фокусник, волшебник, если хотите. Его музыка – это странная игра, весь смысл которой в том, что никто, кроме автора, не знает правил. Слушать ее часто нелегко именно из-за этого,ну кому понравится ощущение, что тебя прямо-таки дурят, да еще делают это как ни в чем не бывало, с милой улыбочкой. Если начать думать о том, понял ли ты идею, концепцию и суть музыки Мартынова, можно сразу выходить из зала. Ее не надо понимать. Ее надо слушать.

[Сергей]

Варя Турова (кстати, почему не Ъ-Турова? -С.) расслабилась и получила удовольствие

Варя, а кто у вас там пишет вот эти вводные в статью? Сами авторы или редактор?

[Connect]

Если начать думать о том, понял ли ты идею, концепцию и суть музыки Мартынова, можно сразу выходить из зала. Ее не надо понимать. Ее надо слушать.

Вопще это относится к любой музыке.
Счастье, когда идут её воспринирмать а не умничать
и важничать "понимая концепцию".
Счастье, что сама Варвара Турова не имела возможности
поигрывать на досуге этоу музыку по клавиру.
Думаеться, она получила бы еще большее удовольствие
от Шопена Гаврилова если бы расслабилась по понятиям.

[flo]

Варя, а кто у вас там пишет вот эти вводные в статью? Сами авторы или редактор?

В данном случае -- моя находка.

[ODA]

ВАРЯ ТУРОВА расслабилась и получила удовольствие.

Фло, это была реминисценция?

А вот что сообщил дирижер Артем Маркин владамирским телевизионщикам, вернувшись восвояси после концерта.
http://www.6tv.ru/news.shtml?news=5890&y=2005&m=10&d=6

[flo]

это -- правда. я расслабилась и получила удовольствие. ))

[guest0]

О ЧУЖИХ СТРАНАХ И ЛЮДЯХ
В Зале Чайковского сыграли утопию Владимира Мартынова
Эта история началась в Московском международном доме музыки в мае 2003 года на премьере оперы "Новая жизнь" Владимира Мартынова, задевшей за живое Майкла Тэя - посла Республики Сингапур в России. С этого началось его "погружение в Россию". Прошло время, и на днях в Зале имени Чайковского состоялась мировая премьера музыкального произведения, заказанного Тэем Мартынову. Сочинение в жанре геополитической утопии под названием "Сингапур. О чужих краях и людях" преподнесли Владимирский губернаторский симфонический оркестр и Владимирский камерный хор, ведомые дирижером Артемом Маркиным. Первую скрипку играла Татьяна Гринденко, музыканты ее ансамбля "Opus Posth." влились в ряды владимирских оркестрантов. Лучезарной оде, воспевающей далекую неизвестную страну, с равным интересом внимали европейские и азиатские лица...

Мировой премьере предшествовало дивное совместное музицирование артистов Сингапурского Индийского оркестра под руководством Лалиты Вайдянатан и ансамбля "Opus Posth." Гринденко. Ситар и контрабас, скрипки и вины, табла и альт, мридангам и виолончель посвятили себя индийским рагам, деля меж собою ответственность за привычное - темперацию или микротоны, скандирование слогов "джати" и игру-пение коротких мотивов, прославляющих Брахму, Вишну, Шиву и их небесных родственников: "Когда Шива хочет разрушить мир, он танцует; когда хочет создать его заново, он снова танцует". Введение в контекст программы было ценно. Слушая затем Мартынова, любопытно наблюдать, как важен дробный счет, как много общего между ритмоформулами минималистских паттернов и индийскими таалами и как соотносятся сегодня, сейчас, в данном конкретном случае индийская музыка, уготовленная сопровождать ритуал, и квазиритуальность европейской музыки вообще.

Премьера утопии Мартынова стала частью проекта "Сингапур po-russki" (о нем, а также немного о новом опусе "Культура" рассказывала в № 38 от 29 сентября). Идеолог проекта Майкл Тэй надеялся, что известный русский композитор, "представитель величайшей музыкальной цивилизации" с богатыми традициями, "истолкует Сингапур для сингапурцев", а заодно поведает о нем россиянам языком музыки. Интрига в том, что именно Мартынов, как никто другой, фактически отрекся от породившей его музыкальной цивилизации с ее громоздкими архивами, от традиции в традиционном ее понимании. "Защищаясь от истории, традиционный человек мифологизирует ее, превращая историческое событие в мифологическую категорию, в то время как творящий историю исторический, или современный, человек разлагает миф историей, в результате чего образцовый герой низводится до исторической личности, а мифологическая категория - до исторического события", - полагает Мартынов, выстраивая из кирпичиков традиции новые мифы. В шутку замечу, что мудрый Тэй наверняка не возражал бы против того, чтобы премьеру "Сингапура" считали мифом, но, скорее, он склонен придавать этому событию статус акта истории, которая рождается его усилиями.

Первая половина утопии, повествующая о географии Сингапура и национальном флаге, решена в абсолютном минималистическом ключе. В этом есть и здоровый юмор, окрашивающий мнимую старательность рассказчика-гуру: если примерно раз 30 подряд повторить, что "Сингапур состоит из одного большого острова и 63 небольших островов", то потом вас хоть в три часа ночи разбуди и спроси. И все это с пританцовывающим хором, для пущей сакральности превращенным в бесконечный антифон. Эпизод "о флаге" чуть иной: чтец из хора и весь хор исступленно скандируют: "Мир, демократия, прогресс, справедливость и равенство" (неожиданное возвращение "Но пасаран" Пригова и вообще - всех политлозунгов, воплощение которых в жизнь чаще утопично; счастье сингапурцам, если все это у них "работает"). А в паттернах уже и модальные попевки, и сложнейшая ритмополифония, отправляющая к первому отделению. Но вторая часть утопии, на тексты из трактата "Дао-Дэ Цзин" Лао-Цзы (где, собственно, и рассказывается, каково быть маленьким государством), предстает в иллюзорном, романтическом виде, с привкусом "легкого жанра". С чувственными кадансами и предсказуемыми, веками проверенными на благонадежность витками секвенций - в идеалах саундтреков к мелодрамам со счастливым концом, в "солнечном" соль-мажоре. С полным набором сладких музыкальных грез о несбыточном, "наполняющих все существо щемящим счастьем".

Каково было сингапурцам узнать свою родину в таком звуковом облике, мне, увы, неведомо. А своим соотечественникам композитор рассказал сказку-быль, равно обманчивую и в простоте своей, и в сложности. Его синтетическое (или синкретическое) музыкальное мышление оказалось искомым коррелятом многонациональной культуры молодого государства, сформированного выходцами из разных районов Юго-Восточной Азии, Китая, Индостана, Европы. Мартынов увидел Сингапур в симбиозе старинных обычаев и новейших технологий Востока и Запада, анахронизмов в виде телесных наказаний (ротанговыми тростями) и обретенных людьми прав и свобод, которые для западных соседей по-прежнему остаются лишь утопией. "Сингапур - это некое идеальное состояние человечества, которого не было и никогда не будет, но одна мысль о котором наполняет все существо сладостным и щемящим счастьем", - признается Мартынов, поясняя, что каждая страна - это ее прошлое, будущее, настоящее и ненастоящее: что было, будет, есть, нет и не может быть. Такова и музыка, родящаяся в недрах разума провозвестника конца композиторов, - она вбирает в себя всё то, что было в истории музыкального искусства, что будет, есть, а также нет и не может быть. Даже ироничная цитата шумановской детской пьесы "О чужих странах и людях" (сначала у фортепиано, затем у струнных с маримбой) свидетельствует о миражности наших представлений.

Подобно тому, как Майкл Тэй не ошибся с выбором композитора, так и Мартынов угадал с выбором исполнителей. Владимирцы, имеющие в репертуаре все, что угодно: от барокко до симфоджаза и мюзиклов, успешно вошли в теснейший контакт с прославленным музыкальным семейством, ставившим нелегкие задачи. И оказались в состоянии одолеть непривычный, многоуровневый текст на ура, а дирижер - возвыситься над всегда вожделенной ролью интерпретатора, отказавшись от нее в пользу роли чуткого, умного и точного координатора, уверенного проводника композиторских идей. От первых хлопков Татьяны Гринденко, ведущей хор вместе с маэстро Маркиным, и до самого конца композиции для всех это был светлый ирреальный хеппенинг, в реальности осуществивший мечту сингапурского посла.
Татьяна Давыдова
http://www.kultura-portal.ru/tree/cu...&rubric_id=207

[Silvia]

Сингапурский классик
Им стал композитор Владимир Мартынов

Петр Поспелов
Ведомости

11.10.2005, №190 (1471)

Концерт “Сингапур по-русски”, включивший в себя мировую премьеру симфонии Владимира Мартынова, оказался во всех отношениях грамотной акцией, какие редко случаются на поприще современной академической музыки.

Все в этом проекте выстроилось правильно — от Сингапура до Владимира, от аншлага до эксклюзива, от партитуры до буклета, где Петр Авен и Рубен Варданян со знанием дела оценивают успехи молодой страны Сингапур, а Людмила Петрушевская посвящает поэтические строки музыке Владимира Мартынова. Неправильна та ситуация, к которой мы привыкли, — композитор кормится киномузыкой, а в свободное время за бесплатно сочиняет заветное. Заказы на серьезную музыку в России редкость, вот и на этот раз заказ поступил из Сингапура, но — выдающемуся российскому композитору. Послу Майклу Тэю его никто не выдал на блюдечке, он сам, деятельный меломан, отыскал Мартынова в культурном центре “Дом”. Молодой нации, соединяющей разные традиции Востока, понадобился европейский мастер, способный создать классическое сингапурское произведение.

Подобно тому, как в советские времена композиторы из Москвы и Ленинграда ехали в республики и там, с учетом местных традиций, создавали национальную классику, Мартынов поехал в Сингапур и написал официальную сингапурскую симфонию с хором в жанре “геополитической утопии”, в которой гордо перечисляются нараспев пять идеалов нации: “мир, демократия, прогресс, справедливость и равенство”. Тексты из туристического путеводителя соседствуют с мудрствованиями Лао Цзы. На наш тертый слух первые напоминают Льва Рубинштейна, а вторые — Пригова, двух давних мартыновских соратников-концептуалистов.

Слышат ли иронию сингапурцы, не знаю, но и в качестве чистой здравицы симфония вполне применима. Музыка Мартынова местами концептуально сухая, как в начале, местами волшебная, сказочная, как в финале, местами дурная, напоминающая академизм по-американски, как в середине. Мартынов вообще редко пишет музыку, хорошую в традиционном понимании, — он такой автор, кто умеет разводить слушателя, вовремя прикидываясь, что и сам поглядывает на свой товар со стороны. Новых приемов в симфонии Мартынов не открыл. Он, как Стив Райх, на которого и похож по стилю, перенес готовые рецепты из камерного жанра в ораториально-симфонический. Но поскольку аудитория его теперь расширилась до тысяч, большинству слушателей все оказалось внове.

Расширился и круг исполнителей. Раньше, когда Мартынова случалось играть большим оркестрам, выходила бессмыслица, поскольку неподготовленные оркестранты и их дирижеры не знали, что делать с обескураживающей мартыновской простотой. На этот раз позвали Владимирский камерный хор и Владимирский же губернаторский оркестр. Работала с ними Татьяна Гринденко, не только игравшая на скрипке, но и наряду с Артемом Маркиным выполнявшая роль второго дирижера. Ансамбль Гринденко Opus posth сел внутрь владимирского оркестра, подавая пример жесткого рокерского штриха. Ни один столичный оркестр такого бы не потерпел — а владимирский охотно принял условия игры и, не всегда справляясь с чистотой унисонов, все же выдал результат лучший, чем оркестры Гергиева и Башмета.

В первом, разогревающем отделении, напротив, Opus posth выступал учеником и младшим партнером Сингапурского индийского оркестра, с энтузиазмом присоединяясь к нему в индийских классических и народных композициях — примерно так Иегуди Менухин в свое время вторил на скрипке ситару Рави Шанкара.

Таким образом, Владимир припал к Москве, Москва к Сингапуру, а Сингапур к Владимиру — имеется в виду к Владимиру Мартынову. Затея сингапурцев оказалась вовсе не утопической: образ молодой страны получился очень привлекательным. Да и нам, старикам, приятно.

http://www.vedomosti.ru/newspaper/ar...05/10/11/98101