Вокал В Доме музыки 5.III.Камерный зал, 19:00 -Паоло Бордоньи (баритон, Италия)

[femmina]

25 февраля 2009 г. 12:29

В Доме музыки - выступление Паоло Бордоньи

В Доме музыки - выступление Паоло Бордоньи (Италия)
5 марта, Камерный зал, 19:00
Арии из опер Моцарта. Партия фортепиано - Анна Рахман






Молодой итальянский певец Паоло Бордонья входит в число лучших баритонов мира. Он постигал тайны вокального мастерства, обучаясь у таких блестящих мастеров, как Роберто Ковьелло, Катя Ричарелли и Бьянка Мария Казони. В 2000 году он стал обладателем премии конкурса имени Карузо.
Его поразительные вокальные возможности и универсальный артистизм позволяют великолепно справляться с самыми разными партиями и ролями, не ограничиваясь узким амплуа. В репертуаре певца – партии в операх Моцарта, Россини, Доницетти, Беллини. Однако многие критики, прежде всего, акцентируют невероятный комический дар артиста.

Паоло Бордонья сотрудничает с известными дирижерами, среди них Альберто Зедда, Алан Кертис, Габриэль Ферро. Паоло Бордонья – желанный гость многих престижных оперных фестивалей, в частности, фестиваля Моцарта в Ла-Корунья и фестиваля Россини в Пезаро. Он выступает на многих европейских оперных сценах, в том числе в Teatro Carlo Felice в Генуе, в Teatro Real в Мадриде, в Оперных театрах Берна и Женевы, Неаполя и Рима.

15 ноября 2006 года и московская публика имела возможность слышать потрясающее исполнение партии Дандини в россиниевской "Золушке" под управлением Теодора Курентзиса на сцене Большого зала консерватории. Впечатление, которое произвел Паоло Бордонья и на публику и на критиков, было настолько сильным, что казалось, будто он затмил даже главную звезду вечера итальянку Анну Бонитатибус (меццо сопрано), и все аплодисменты достаются только ему. А через день все главные российские газеты в публикациях о концерте разместили именно его фотографии, отмечая бесспорный триумф певца!

Паоло возвращается в Москву со своим лучшим репертуаром - ариями из опер Моцарта.


http://www.vesti.ru/doc.html?id=257051

[femmina]

Баритон подпустил веселых ноток
// Паоло Бордоньи в Доме музыки
Газета «Коммерсантъ» № 41/В(4096) от 10.03.2009



1 из 5 Программа концерта оказалась пестроватой нарезкой произведений разных эпох и жанров Фото: Дмитрий Лекай/Коммерсантъ






В камерном зале Дома музыки прошел концерт известного итальянского баритона Паоло Бордоньи. Певец, славящийся своим вкусом к операм-буфф итальянского бельканто, выступил с программой, в которой нашлось место не только Россини и Доницетти, но также Моцарту и Бетховену.
Комический талант артиста оценивал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.

Строго говоря, анонсирована была и вовсе целиком моцартовская программа, и то, что монографичность обернулась пестроватой нарезкой — от XVII века до поздних вещей Россини, оперные арии и камерные "штюки" проходного значения вперемешку,— поначалу вызывало разочарование. Не из-за принципа, конечно, а скорее из-за качества. Например, отчего самым первым номером оказался мадригал Каччини "Amarilli mia bella", вечнозеленый раннебарочный шлягер,— загадка: меланхолическая кантиленность вообще вряд ли конек Паоло Бордоньи, к тому же спел он мадригал с дискомфортным, каким-то надтреснутым звуком. Слушать было неловко, особенно если вспоминать о прошлом выступлении певца в Москве — тогда он пел Дандини в концертном исполнении "Золушки" Россини под управлением Теодора Курентзиса: пел отлично, играл уморительно и запомнился со всей возможной отчетливостью.

Зато дальше дело пошло на лад: в "Il sole dal Gange" Скарлатти и особенно в ариетте "Un bacio di mano" Моцарта певец если и не подтянулся разом до вокальной безупречности (зажатые низы все-таки смущали), то интонационно был куда убедительнее и вдобавок включил свои буффонадные навыки. Верней сказать, не навыки, а какое-то органическое, почти рефлекторное умение смешить, не впадая в пародию и пошлость: такому не научишься, а возьмешься сознательно такому подражать — выйдет черт знает что такое, в лучшем случае программа "Аншлаг" вместо живого хотя бы и сценической живостью феномена.

Такое, безусловно, не ко всякому репертуару приложимо. В чуть издевательском бетховенском дуплете, ариетте "Нетерпеливый влюбленный", где один и тот же текст подан сначала в типовой стилистике оперы buffa, а потом в духе серьезной оперы,— да, отлично, попал в точку. В бетховенской же канцонетте "Прощание", старомодно-лиричной, или в "Последнем воспоминании" Россини возникало ощущение, что и тут певцу хочется покомиковать, однако нельзя, и получается тускло.

Неудивительно, что удачней всего получилась оперная часть программы (Лепорелло, Фигаро и Гульельмо Моцарта, Дулькамара из "Любовного напитка" Доницетти, Пакувио из "Пробного камня" Россини). Подразумеваемая включенность каждой арии в большой смешной сюжет гуттаперчевому сценическому артистизму господина Бордоньи давала максимум простора, а в голосе наконец-то с полной уверенностью проступали свежесть, гибкость и та игра красок и оттенков, которая предписана baritono brillante, а именно таким обязывающим образом именуется голос итальянской знаменитости.
ПАОЛО БОРДОНЬИ ответил на вопросы СЕРГЕЯ Ъ-ХОДНЕВА.

— Насколько вам свободно в тех репертуарных рамках, которые накладывает ваш тип голоса?

— Если говорить о самом обозначении этого типа — baritono brillante, то это очень редкая вещь. Вообще, по-настоящему баритон появляется у Россини. Даже у Моцарта знаменитые партии, которые теперь часто поют баритоны, написаны в основном для басов. И, что любопытно, только у Верди один-единственный раз прописан baritono brillante — в "Силе судьбы": это партия Фра Мелитоне, персонажа buffa, причем с очень высокими нотами, которых никакой бас не возьмет. Но я пою прежде всего бельканто, оно мне ближе всего.

— И Моцарта тоже?

— Да, вот два года назад я последний раз пел его "трилогию" во Франции. Мне кажется, бельканто именно из Моцарта и выросло, из его феноменальной мелодики, и к тому же именно его можно считать "изобретателем" баритона, если хотите: он крайне тщательно использует возможности именно этого голоса. Например, перемены настроения у персонажей часто приходятся на passagio — как у Графа в дуэте с Сюзанной, когда у баритона действительно меняется окраска голоса. Когда я пою Лепорелло, я прошу театр поставить Дон Жуаном баса: тогда драматургия оперы совершенно по-другому работает из-за этого взаимодействия двух по-разному окрашенных голосов. Мне вообще кажется, что будущее оперы именно на сцене. Время студийных оперных CD закончилось, люди хотят видеть законченные представления c новыми дирижерами, с новыми режиссерами.

— Но многие считают, что "новые режиссеры", напротив, завели оперу в тупик.

— Времена меняются. В очередной раз тупо перенести "Севильского цирюльника" в какие-нибудь 1930-е ни к чему, это уже пройденный этап, я согласен. Но вот, например, замечательный молодой режиссер Дамиано Микьелетто, я пел в его постановке "Сороки-воровки" Россини. Это поразительная опера, по музыке просто-таки целый собор, а сюжет, между нами, дурацкий. Девушка подозревается в том, что она украла серебряные ложки, и за это ее должны казнить: понятно, что это абсурд. А Микьелетто поставил это таким образом, что действие оперы происходит во сне.

— А что-то более раннее, чем Моцарт, вы пели?

— Только один раз, это была очень редкая вещь Антонио Драги про Сократа и его двух жен, самый конец XVII века. Я пел Сократа, и в том, что касается философии, все было очень серьезно, а с женами была комедия: причем молодую и красивую жену пело сопрано, а партию Ксантиппы — про которую мы все знаем, что она была сварливая и уродливая,— Драги написал для тенора. Получился страшно смешной спектакль. Но опять же такое нельзя просто слушать, такое нужно видеть на сцене.

— Если говорить о бельканто, то отчего именно для вас главное — комические персонажи? Больше в силу типа голоса или из-за личного темперамента?

— Не знаю. Вообще, я могу петь и в "Лючии ди Ламмермур", скажем, но я просто знаю, что я не первый в этом репертуаре. А с операми buffa — я уверен, что могу и задумать своего персонажа, и сыграть его не так, как другие.