Новый «Борис Годунов» в Большом театре... (из неопубликованного в межсети)

[AlexAt]

Баратовский спектакль, шедший в Большом театре 60 лет, давно перестал быть театральным событием уже потому, что его «нафталиновый флёр» убивал любое естественное восприятие происходящего: одно дело смотреть в зоопарке на живого бегемота, другое дело – в музее на его чучело... Постановка 1948 года была как раз чучелом бегемота, а не самим бегемотом. Попытка подлатать «чучело», предпринятая накануне триумфальных гастролей театра в Лондон в 2006 г., сам предмет обновления не оживила, и театр разумно решил реанимировать главного «бегемота» русской оперной сцены «с нуля».

После того, как отпели все составы, как прошли все премьерные показы, легко можно отметить, что хорошо, а что плохо.

1. Что плохо.
1.1. Отсутствие режиссуры.
1.2. 2-я авторская музыкальная редакция.
1.3. Солисты (все).
1.4. Опечатки в программке.

2. Что неплохо.
2.1. Сценография.
2.2. Свет.

3. Что бесподобно.
3.1. Хор.
3.2. Костюмы (кроме костюмов Марины Мнишек: один с сиськами, второй с крыльями).

Теперь по пунктам.

1.1. Главная проблема режиссерского решения – проблема классическая для всех не оперных режиссеров – непонимание того, что звучит. Проблема непростая, не спорю. Но, может быть, стоило не браться вообще, чем выдавать отсебятину, противоречащую самому духу музыки?.. Как можно говорить о спектакле, в основе которого истерично надрывная музыкальная ткань, что это «спектакль о счастливых людях, добившихся всего, чего они хотели»?.. Как можно допускать саму мысль о «позитиве» в рамках Смутного времени, зная чудовищную судьбу детей Бориса, судьбу Марины Мнишек, судьбу Самозванца, Шуйского?.. Как? Мы же знаем, что в течение нескольких лет после «закрытия оперного занавеса» страна будет покрыта горами трупов, а из участников «постановки» уцелеет, дай Бог, каждый пятый… Мы знаем! Знал это и автор музыки: трагизмом у Мусоргского пронизана каждая «русская» сцена, включая довольно спорную в плане органичности, но гениальную в плане музыкальной драматургии сцену «В корчме на литовской границе»! Нигде у Мусоргского нет «счастливых персонажей»! Ни в одной музыкальной характеристике! Ни в одной! Так почему режиссер решил, что спектакль будет «о счастливых людях»? Как же быть с задекларированным нежеланием «режиссерского самовыражения» за счет оперы?

Эта маленькая отсебятина, микроскопическое режиссерское самозванство и создало все остальные проблемы, приведшие спектакль к:
1.1.1. психологической недостоверности,
1.1.2. сценической неубедительности,
1.1.3. сценической нелепости,
1.1.4. к полному зрелищному краху.

1.1.1. Сцена плача Ксении о погибшем женихе. Плача нет. Девушка попела что-то, потом сразу начала смеяться. В либретто написано «плачет». Прямо по Мусоргскому: «Где ж тут пятьдесят?» Где ж тут «смеется»? Видимо, это часть реализации режиссерского замысла о том, что трагедия Мусоргского «о счастливых людях». Почему Ксения так легко и безоговорочно соглашается принять участие в неуместно веселых играх своей мамки? Что тогда был этот трагический плач? Комедию она ломала, что ли? Бред какой-то. Не ведут себя так после потери любимого человека! Бедный Константин Сергеевич Станиславский!

1.1.2. а) Приглашение сиплого мальчика на роль царевича Федора. Хорошо: пусть не тётя, пусть мальчик… Но! Я не верю, что в современной России нет звонкоголосых детей, которые весь хор Большого театра вместе с оркестром и солистами музыкально смогли бы переорать! Не верю! Зачем было выводить на сцену столь жалкий и ущербный персонаж, совершенно чуждый как оперной условности, так и театральной правдоподобности (чего он в царских палатах XVI в. с микрофоном за ухом делает?)? Что дал нам этот ребенок, кроме страшного раздражения на то, что и «так ни черта не понятно, а тут еще этот сиплый мальчик»? Ничего. Но режиссеру, видимо, хотелось правдоподобности в том, что касается семейного счастья Бориса. Ну допустим. Если речь о правдоподобности, тогда еще парочка «почему». Почему мальчик лежит на животе, уткнувшись лицом в папин расписной халат и откинув назад ноги, когда папа поет про «Достиг я высшей власти»? Так что, удобнее слушать про «боярскую крамолу» и голод на Руси? Почему в финальной трагической сцене царевич появляется в боярском собрании на искусственной кобыле? Это такой «культурный код» что ли? Призрак старой «чучельной» постановки? Зачем эта кобыла здесь? Почему царевич в момент предсмертного монолога Бориса не бросается к отцу, а сначала сидит, как истукан, на своей кобыле в тот момент, когда Борис обращается к нему со словами «Сын мой, умираю», а потом еще три минуты прячется под означенной кобылой? Ну что за бред?!

б) Польский акт. Марина Мнишек у Мусоргского (и у Пушкина) – по темпераменту что-то типа «нашей» Элен Безуховой: красивая, самоуверенная, блистательная, беспринципная и авантюристичная! В спектакле же мы видим стервозную бабу с поролоновыми сиськами, довольно грубых форм и пошлых манер. Ну что за бред? Как может баба с поролоновыми сиськами с насмешкой петь про «дебелых» москалек? Так и хочется крикнуть из зала: «Корова, на себя посмотри!» Что ведет эту поролоновую даму в дикую Россию? Почему ей не сидится дома? У Мусоргского и у Пушкина – это неуёмная энергетика, жажда событийности, жажда самоутверждения! У Сокурова в спектакле вообще неясно, «чо ей нада». А уж с учетом отвратительной артикуляции исполнителей и думать нечего о том, чтобы разобраться…

1.1.3. О ненужных и бессмысленных «лишних людях» на сцене «пресса» уже писала. Особенно хорошо сказано здесь: «Борис поет знаменитую «Достиг я высшей власти», а рядом бегают служанки — то шкатулочку возьмут, то пошепчутся, тут же сидя уснул боярин — прямо не царская палата, а проходной двор». Полнейшим бредом является сцена секретного разговора Бориса с Василием Шуйским: из этой сцены удаляется даже царевич, но остается спящий боярин (!), которого потом, словно пьяного, под руки выводят две девки. И это во время СЕКРЕТНОГО разговора первых лиц государства! Может быть, при Ельцине так и было... но при Годунове – почти уверен – «импоссибль».

1.1.4. Спектакль вышел крайне скучным: действие на сцене не выражает никакой мысли вообще. То есть все эти топтания-переминания не просто «эстетически» не выстроены, они – ни о чем… Актеры сами по себе, «Борис Годунов» - сам по себе. Всем хорошо, кроме зрителя. Режиссер не сказал ничего, кроме одного: “Я не умею ставить оперы!» А то мы и так не знали… Да уж ясный пень. Я бы тоже так чего-нибудь объявил за эдакую-то сумму, например: «Я не умею снимать кино!» Кстати, за это объявление я соглашусь на сумму гораздо меньшую, чем была потрачена на новую постановку «Бориса Годунова»… честное слово! J

1.2. В преддверие спектакля все носились с «новой» 2-й авторской редакцией как с основным «информационным поводом» «к премьере». Мы рады за исследователей, умело проявивших свои знания и выбравших, наверное, самую неудобоваримую редакцию из всех имеющихся. Меня беспокоит одно: что плохого в том, чтобы признать, что Мусоргский действительно не умел делать оркестровки? Что тут такого криминального? Чего выдумывать «некое приглушенно глубокое» звучание там, где инструменты просто «цепляются» друг за друга, когда сцена коронации звучит сплошной какофонией? Творческие амбиции организовать «мировую премьеру» 2-го авторского «сумбура вместо музыки» понять можно. А вот абсолютное неуважение к слушателю я понимать отказываюсь. Театр – не кафедра консерватории: нельзя мучить публику, выросшую на виртуозных оркестровых композициях, авторскими корявостями, которых себе даже Филипп Гласс, прости господи, не позволяет. Может быть, если бы мы имели возможность спросить у самого автора: «А что Вам, Модест Петрович, как художнику милее: выражение скуки и тоски на лицах слушателей от непонимания того, что творится в оркестровой яме во время исполнения Вашей авторской редакции, или же восторг и восхищение гениальным звуковым рядом, донесенным до уха КАЖДОГО слушателя, а не только консерваторской профессуры, великолепной оркестровкой Ваших произведений?» - мы бы, скорее всего, узнали что-то такое, что в корне бы изменило подход к выбору редакции этой великой русской оперы для ее новой постановки.

1.3. То, что в Большом театре нет теноров (вечно пропадающий на гастролях в Германии Андрей Дунаев – не в счет), наиболее лояльные посетители сего храма культуры «извиняют» северным климатом (мол, не Италия у нас, холодно, тонким голосам вызреть негде)… Эта версия сама по себе очень трогательна, но в применении к женским голосам, с коими в России проблем нет, почему-то не работает совсем. Ну да ладно. Пусть у нас холодно. Но где же музыкальный продукт этого холода – наши знаменитые басы?! После Шаляпина «всем стало очевидно», что Бориса должен петь или Шаляпин, или что-то на него очень похожее… хотя бы по мощности актерского темперамента. Это факт. Последний Борис, не вызывавший никаких возражений в плане убедительности, - Евгений Нестеренко – не поет уже давно. Ну и – опять по Мусоргскому, - «печаль на Руси». Нельзя петь Бориса таким неубедительным баритональным голосам, как Казаков! Нельзя петь Бориса таким «неинтонированным» пресным басам, как Штонда! Да когда же это издевательство над русской музыкальной культурой кончится уже?! У нас что, среди 140 миллионов граждан приличных басов нельзя найти для главного театра страны?! Для главной оперной басовой партии России не найти басов?! Что за бред?!

1.4. Программка – отдельная часть спектакля (и по цене – довольно увесистая часть расходов на посещение театра). Когда в интервью режиссер путает авторский текст и выдает вместо «Скорбит душа» - «Болит душа», еще куда ни шло. Но когда в кратком содержании перевирается либретто, становится жутко: описание сцены в корчме содержит указание на то, что при чтении указа о поимке беглеца Отрепьева Варлаам и Гришка «решают подшутить» над приставами, и поэтому Гришка вместо своих примет «читает» приметы Варлаама. В какие ворота это лезет, я боюсь даже фантазировать. Ни в какие не лезет.

2.1. Сценография, прямо скажем, удалась: стилистически все в духе Мусоргского – мрачно, беспросветно, тоскливо. Супер! Можно было бы покачественнее настроить проектор с основной «эгидой» спектакля – изображением картошки с пером – на белом занавесе, а то «криво висит».

2.2. Свет, как уже отмечалось критикой, просто чудо: сказочные «переливы» теней от «листьев деревьев», световой занавес, рембрандтовая «световая подача» мизансцен… - все очень удалось. Спасибо!

3.1. Хор. «Борисову Слава! Слава! Многая леееета!» Единственное, что Большой театр имеет сейчас на мировом уровне, - это хор. Ни один хор мира сейчас не звучит так, как хор Большого театра! За это низкий поклон хормейстеру Валерию Борисову. Если говорить о безупречно удачных местах всего спектакля, то я бы оставил лишь первую сцену у Новодевичьего монастыря: настолько она органична и безупречна (и там нет почти ни одного солиста!)!

3.2. Костюмы, очевидно, сделаны на уровне высочайшего дизайнерского пилотажа! Таких костюмов в оперной истории Большого театра еще не было! Это действительно – уникальное «художническое» достижение и едва ли не самая удачная «матсоставляющая» новой постановки.


Что имеем в остатке?

Старая постановка была честнее: «чучело бегемота» 1948 года рождения не претендовало на то, что оно будет прыгать и бегать, резвиться и весело зевать, и народ сознательно шел смотреть именно «на чучело». Когда я иду в зоопарк, а мне там вместо живого бегемота показывают чучело, я чувствую себя обманутым. Это чувство я и испытываю от новой постановки Большого театра. У новой редакции «Бориса» в Большом не было – совершенно очевидно – никакой принципиальной сверхзадачи, кроме самого факта «обновления» старого «бегемота». Почему с таким обновлением не мог справиться кто-то «попроще» Сокурова, неясно, думаю, теперь уже никому. Почему? Потому что «выдающийся режиссер» нас просто «кинул». Вместо художнической концепции, мы получили рыхлый материал, богато (хотя и мрачно) оформленный. Материал, ставший поводом к раздражению, к сожалению, к разочарованию в том, что сделали с главной трагической русской оперой на сцене Большого театра.

[Bogda]

Вот, действительно в чем-то мы с Вами все-таки согласны. Думаю, что мог бы подписаться под каждым Вашим словом. Замечательная рецензия.

Лишь одно добавлю. Как бы там провальным спектакль этот не оказался, то я все равно поддерживаю администрацию театра в стремлении переосмысливать оперное наследие. Откуда же им было знать что Сокуров совсем не справится, хотели привлечь кого-то нового в оперу и за это им спасибо. (хотя, конечно, такие эксперименты Большому скорее не по силам. Если бы ставили 4-6 новых опер в году то можно было бы действительно и экспериментировать, а так когда всего одна премьера, то риск конечно очень большой)

[Архивист]

Баратовский спектакль, шедший в Большом театре 60 лет, давно перестал быть театральным событием уже потому, что его «нафталиновый флёр» убивал любое естественное восприятие происходящего: одно дело смотреть в зоопарке на живого бегемота, другое дело – в музее на его чучело... Постановка 1948 года была как раз чучелом бегемота, а не самим бегемотом. Попытка подлатать «чучело», предпринятая накануне триумфальных гастролей театра в Лондон в 2006 г., сам предмет обновления не оживила, и театр разумно решил реанимировать главного «бегемота» русской оперной сцены «с нуля».

Как ни странно, но насколько мне помнится английская пресса 2006 года весьма положительно оценила именно баратовского "Бориса" «В таком выставочном варианте постановка 1948 года всё еще выглядит впечатляюще…», – журнал «Обзервер». Из «Гардиан»: «…Опера Большого театра «Борис Годунов» – эксклюзивное наслаждение для слуха и зрения».
Правда, надо отметить, что баратовский "Борис" был рассчитан на созвездие певцов масштаба Александр Пирогов - Марк Рейзен, Максим Михайлов, Василий Лубенцов, Мария Максакова-Вера Давыдова-Мчедлидзе, Иван Козловский, Никандр Ханаев. После ухода со сцены этого созвездия выдающихся певцов-актёров, он разумеется многое потерял в звучании, несмотря на то, что, например, партию Бориса пели в 50-60-е гг. не менее интересные певцы-актёры Иван Иванович Петров и Александр Павлович Огнивцев, а затем пришедшие им на смену в 70-х - 80-х гг Евгений Евгеньевич Нестеренко и Александр Филиппович Ведерников.
Если бы А.Сокурову, А.Ведерникову(младшему) и современным певцам Большого театра удалось в партитуре раскрыть то народное, "плакательно"-страдающее и крамольно-скоморошье начало, роднящее музу Мусоргского с тяжёлой лирой Некрасова, ту гибельную широту, тройное "дно" человеческой натуры, гениальное музыкальное развитие которых выдавало в композиторе современника Достоевского, то современный спектакль Сокурова удался бы на славу, но замечательный кинорежиссёр сузил задачу до уровня кино. По его словам - он хотел показать "счастливых людей" - т.е. выбрал всего лишь навсего узкий спектр и погорел на этом. А вот баратовский замысел осуществлённый в 1948 году намного шире, динамичнее и несмотря на более низкий исполнительский масштаб смотрится и слушается до сих пор с восхищением, чтобы там ни говорили любители современной т.н. реж.оперы. Небольшое замечание: попытайтесь вырастить сегодня в театре певцов-актёров уровня А.С.Пирогова- М.О.Рейзена - ни одна режопера будет не страшна.

[AlexAt]

Вот, действительно в чем-то мы с Вами все-таки согласны. Думаю, что мог бы подписаться под каждым Вашим словом. Замечательная рецензия.

Спасибо!

Откуда же им было знать что Сокуров совсем не справится

ой, да у любого бы спросили!
даже я бы дал им развёрнутый прогноз результата!

хотя, конечно, такие эксперименты Большому скорее не по силам.

и это мягко сказано: если один костюм 8 штук евро стоит... а их там целый табун! они бы лучше бы бюджет постановки вывесили - весь hламур бы в очередь выстроился, как на показ от-кутюра

[AlexAt]

Как ни странно, но насколько мне помнится английская пресса 2006 года весьма положительно оценила именно баратовского "Бориса" «В таком выставочном варианте постановка 1948 года всё еще выглядит впечатляюще…», – журнал «Обзервер». Из «Гардиан»: «…Опера Большого театра «Борис Годунов» – эксклюзивное наслаждение для слуха и зрения».

я предпочитаю на мнение нормальных зрителей ориентироваться, а не тех, кто не платит за свои билеты...

Правда, надо отметить, что баратовский "Борис" был рассчитан на созвездие певцов масштаба Александр Пирогов - Марк Рейзен, Максим Михайлов, Василий Лубенцов, Мария Максакова-Вера Давыдова-Мчедлидзе, Иван Козловский, Никандр Ханаев.

безусловно!!!

1.

Если бы А.Сокурову, А.Ведерникову(младшему) и современным певцам Большого театра

2.

попытайтесь вырастить сегодня в театре певцов-актёров уровня А.С.Пирогова- М.О.Рейзена - ни одна режопера будет не страшна.

простите, но первое со вторым никогда не состыкуется

[Архивист]

я предпочитаю на мнение нормальных зрителей ориентироваться, а не тех, кто не платит за свои билеты...

Спасибо, в следующий раз постараюсь учесть, что Вы не особый любитель т.н. "тряпок", как порой характеризуют некоторые продвинутые эстеты старые постановки выполненные в традиционном ключе. Что интересно большая часть из категории нормальных зрителей по опросам предпочитают слушать "традиционную" оперу с более-менее приемлемыми голосами . Некоторую группу неофитов, недавно вступивших в ряды операманов и продвинутых эстетов, устраивает и реж.опера. Это их законное право.

[Архивист]

...простите, но первое со вторым никогда не состыкуется

А постарайтесь представить себе на мгновение, что сейчас, в современном Большом театре вдруг оказался такой составчик: Нестеренко-Ведерников старший-Эйзен-Атлантов-Образцова-Мазурок образца конца 70-х - начала 80-х гг. По моему такому составу не страшны любые современные реж.навороты, да и публика ломилась бы в театр на подобный состав. А какие барыши потекли в карманы перекупщиков ...

[AlexAt]

Спасибо, в следующий раз постараюсь учесть, что Вы не особый любитель т.н. "тряпок", как порой характеризуют некоторые продвинутые эстеты старые постановки выполненные в традиционном ключе. Что интересно большая часть из категории нормальных зрителей по опросам предпочитают слушать "традиционную" оперу с более-менее приемлемыми голосами . Некоторую группу неофитов, недавно вступивших в ряды операманов и продвинутых эстетов, устраивает и реж.опера. Это их законное право.

Вы знаете, все так стосковались по "тряпкам", потому что их сейчас уже нигде и не увидишь... Элементарно не хватает красочных живописно-зрелищных спектаклей... У меня, признаюсь, даже нет повода не любить "тряпичную" оперу, потому что я её живьем уже тыщу лет не видел... Если не считать "скандальной" прошлогодней "Псковитянки"

[AlexAt]

А постарайтесь представить себе на мгновение, что сейчас, в современном Большом театре вдруг оказался такой составчик: Нестеренко-Ведерников старший-Эйзен-Атлантов-Образцова-Мазурок

а что мне стараться: я это все (кроме Атлантова ) живьем в баратовском спектакле и смотрел, и слушал не единожды...

По моему такому составу не страшны любые современные реж.навороты

ну, вот только мечтать и остаётся

да и публика ломилась бы в театр на подобный состав.

а вот в этом я не уверен...

[Bogda]

ну, вот только мечтать и остаётся

Что-то сомневаюсь, что Вы об этом мечтаете