Столетие Константина Сергеева

[femmina]

Оригинал копий
// Столетие Константина Сергеева

Газета «Коммерсантъ» № 33 (4333) от 26.02.2010

Юбилей балет
Исполняется сто лет со дня рождения Константина Сергеева, несомненно, самой влиятельной фигуры советского — ленинградского балета, влияние которой одним кажется демоническим, другим — благотворным, но, как бы то ни было, ощущается до сих пор. На бронзовый памятник смотрела ЮЛИЯ ЯКОВЛЕВА.

Константин Сергеев для ленинградского балета что-то вроде товарища Сталина. С непререкаемым культом личности, репрессиями в виде безжалостно затираемых молодых танцовщиков и хореографов, задушенной "новой волны" 1960-х, безумным новейшим порождением в виде репутации "эффективного менеджера" и стойким бытовым мракобесием, которое до сих пор излучают, как сталинисты, наиболее верные сергеевцы. Но только вообразите товарища Сталина, который сочинил "Волгу-Волгу". Причем сразу уже подкрашенную веселеньким анилином ("Золушка" Сергеева не была шедевром, но с ней неплохо провести вечер). А потом выдал множество грудастых монументов с колосьями (потому что, иссякнув на "Золушке", Сергеев принялся переделывать классические балеты, заменяя мрамор XIX века советским гипсом). Одни ужасаются и проклинают его за это. Другие оправдывают: мол, а могло бы не быть вообще. Ибо все, что мы видим сегодня в Мариинке под маркой стабфонда и золотого запаса — "Спящая красавица", "Лебединое озеро", "Раймонда", это не XIX век и императорский балет, а Константин Михайлович Сергеев 1950-х годов, когда вместо шкафов красного дерева, сожженных в блокаду, в ленинградских квартирах водворялась легкая фанера. Ему верили, потому что на тот момент в советском балете не было танцовщика успешнее.

Сергеев пришел в балет очень поздно, в возрасте, когда остается пара лет до окончания балетной школы вообще. Но эта убийственная потеря в возрасте была с лихвой покрыта авансом. У юноши была приметная психофизика потенциального премьера: легкая стройная фигура, легкие стройные движения, лицо фарфорового пастушка, весь облик идеально вписывался в дизайн балетов XIX века — данные, кидаться каковыми не стоило. В балете царил демографический провал 1920-х: старые императорские кадры рванули в эмиграцию, а новые советские еще не подросли. Переростка подтянули на спецкурсе и выпустили на сцену. Поляна была пуста, лидерство досталось ему легко. Но он сумел удержать его надолго. На склоне своей карьеры он оттирал от трона не кого-нибудь, а молодого Рудольфа Нуреева: в мире менялось все, но только не Константин Сергеев на положении ленинградского премьера. Что редкость для мужчин, амбициям которых положен естественный предел в виде виртуозных соло, которые трудно одолеть организму после 35 лет. Но Сергеев никогда не бил на эффекты: его матовый танец признали "истинно ленинградским". Беспрецедентно долгая карьера делилась надвое войной, но в еще большей степени — дамой, с которой Сергеев состоял в постоянном сценическом партнерстве: до войны — Галина Уланова, после — Наталья Дудинская. Это еще больше затемняет вопрос, каким танцовщиком был сам Сергеев, потому что сегодня, читая мемуары, решительно не понять, где кончался отраженный свет двух великолепных балерин. И лишь фотографии неоспоримы: на них запечатлено лицо наимоднейшего в 1930-1940-е типа мужской красоты. И если ленинградские менады, истерически караулившие Сергеева в театре и вне его, не разорвали своего Орфея, то только потому, что он, как монастырю, принадлежал всегда одной. И в театре, и вне: Наталья Дудинская стала впоследствии его женой. Супруги умудрялись жить в отдельных квартирах ("Котик любил побыть один",— говорила в поздних интервью Дудинская, стальная женщина, испепеляющая все, что стоит на пути, трогательно трепетала перед обожаемым "котиком"). По-видимому, за этим не было никаких неврозов, психической сложности. Не было и тайных страстей. Он просто нравился себе.

Гипсовым копиям, которые он наставил в театре, с восторгом простили приблизительность: Ленинград восстанавливали из руин, и было важно, что балеты вернулись хотя бы на афишу. Выживший Ленинград ощущал себя новой Спартой, но Спартой с красотой классических Афин. Это чувство, грозившее мятежом, принялись давить на самом высоком уровне сразу после войны. И Сергеев, который великолепно умел не выделяться, держаться в контексте и честно ненавидел все нестандартное, стал идеальной креатурой нового руководства. Даже тирания его была матовой, как и танцы. Он справился с задачей, заморозив "новую волну" 1960-х (молодой хореограф Григорович сбежал в более привольную Москву). Однако умудрился довести ленинградских балетных рекрутов до настоящего бунта — с письмами в "Правду" и собраниями. А потом — и до побегов за границу. Что в начале 1970-х и положило конец его административной карьере (Наталья Дудинская, во всяком случае, до самой смерти не могла без дрожи говорить о Наталье Макаровой, за побег которой "котика" сняли). Он продолжал процветать, ставя копии своих ложноклассических копий по всему миру. В Ленинграде они обрели священный статус подлинника. Ленинград уже был заново населен "специалистами по лимиту", приехавшими со всей страны. Они погружали зад в голубой императорский плюш Кировского театра, видели перед собой красоту в стиле вестибюлей метро (которое сами же и строили) и верили, что балет вечен.

[ptitsa-lira]

Какая гадость и тупость эта статья. Читать спокойно невозможно. И откуда взялось такое примитивное журналистское хамло без какого-либо собственного взгляда на балет? Строчит что-то "политически правильное" как в старые советские времена. Политизированный взгляд на искусство - отличительная черта советского строя, и наши псевдо-критики и псевдо-деятели культуры, "развенчивающие" советских артистов, всего лишь демонстрируют мозги свои, забитые пост-советскими стереотипами. (А политизированность и стереотипы мерзки независимо от идеологии). Ну и конкретные гнилые цели впридачу. Разумеется, достаточно посмотреть видео Сергеева и Улановой в Л.О. (1940)или "Мастера советского балета" , чтобы понять, что он был выдающимся танцором и актером, даже когда находился в тени балерины. Интеллигентный, продуманный, выверенный стиль в добавление к романтизму.

PS: Честно говоря, не понимаю, зачем нужно дополнительно популяризировать такие статьи.

[andris27]

Какая гадость и тупость эта статья.

Или просто заказной хорошо оплаченный материал.

[ptitsa-lira]

Или просто заказной хорошо оплаченный материал.

И это тоже, наверняка. Но почему-то все равно тупость и гадость. Не получается у пишущих такие материалы сделать их хотя бы приемлемыми по форме. Изначальная цель не дает написать прилично, соответственно возникают и нестыковки.

[Андрей C.]

Константин Михайлович Сергеев - очень разным был в разные времена, и, увы, в статье этой есть правда. Хорошо, что без придыхания обошлись. Я благодарен КМС за "Спящую", но, думаю, что огромная часть ее успеха обязана живописи С. Б. Вирсаладзе. Даже более -если разглядывать его макет для 1 действия, то видно, что по арьер-сцене идет тропинка- настил. Бег по ней задает темп и настроение для выхода Авроры. Вообще не перестаю восхищаться этим великим театральным художником. Чабукиани, Сергеев, Григорович получали важные пластические лейтмотивы для своих балетов именно от него.

[ptitsa-lira]

Константин Михайлович Сергеев - очень разным был в разные времена, и, увы, в статье этой есть правда. Хорошо, что без придыхания обошлись.

Не понимаю, почему все так боятся "придыхания"? Неужели на 100-летний юбилей выдающегося человека нельзя отменить хамство по отношению к нему? Что это за тенденция обгаживать людей на юбилеи? "Без придыхания" сейчас синоним элементарной некомпетентности и агрессивности, и в целом уровень современной критики гораздо ниже той, что была с придыханием в советские времена. Все, что Ю.Я. написала, сводится к простому как бычий рев сравнению с фонтанами ВДНХ и "котику". Это уже ,увы, не правда и не анализ его творчества. Она его попросту не видела. А то,что видела, смотрела с закрытыми глазами. Судить же о его балетмейстерской работе желательно тоже по спектаклям в годы премьер, или хотя бы не более пары лет спустя. И с теми артистами, на которых было поставлено. Все , что идет по 20 лет имеет тенденцию замыливаться, тем более после смерти постановщика.

Кстати, Григорович, "угнетенный" Сергеевым, воздал ему должное в одном из своих недавних интервью, и его слова конечно весомы.

[Андрей C.]

Кстати, Григорович, "угнетенный" Сергеевым, воздал ему должное в одном из своих недавних интервью, и его слова конечно весомы.

Важнее не слова, а дела: Григорович "сдружился" с Сергеевым на постановке московского "Корсара". Жест очень выразительный. Оба уже стали ретроградами по ту сторону искусства.
Не испытываю умиления к Сергееву - его дурной вкус очень портил впечатление от хорошо выученных мариинских танцовщиков. Его самого танцующим не видел.

[ptitsa-lira]

Важнее не слова, а дела: Григорович "сдружился" с Сергеевым на постановке московского "Корсара". Жест очень выразительный. Оба уже стали ретроградами по ту сторону искусства.
Не испытываю умиления к Сергееву - его дурной вкус очень портил впечатление от хорошо выученных мариинских танцовщиков. Его самого танцующим не видел.

Умиление здесь ни при чем - дело в признании заслуг или причинах, по которым некоторые отказываются их признавать. Любой художник может постепенно лишаться сил и прежних качеств, но это не повод перечеркивать все его достижения и уничтожать его репутацию .Подобное занятие для вандалов и не имеет отношения к разбору его творчества.. Вкус как у танцовщика у него был на высочайшем уровне.
Когда "сдружились" Григорович с Сергеевым значения не имеет, т.к Сергеев позволил молодому Григоровичу поставить Легенду о любви, и все знают , какой это был триумф. Действительно, дела важнее.
Относительно Сергеева-хореографа, для меня ориентиром являются слова Григоровича, сказанные в целом о советском балете 1930-50:

"Исполнительское искусство той поры – танец молодых Семёновой, Улановой, Чабукиани – не имеет равных в истории. Когда в 1948 году, будучи молодым артистом труппы Ленинградского театра оперы и балета им. С. Кирова, я увидел собранных в честь Петипа в одном спектакле, «Спящей красавице», трёх балерин – Марину Семёнову, Галину Уланову и Наталию Дудинскую, а также их партнёров Константина Сергеева и Михаила Габовича, то это осталось со мной на всю жизнь.
Зная их лично и понимая, что они подготовили огромную смену, по сути, определили будущее балета, я, конечно, никогда не соглашусь с утверждением, что довоенное и послевоенное время в нашей балетной истории есть время сплошного неясного брожения и спорных художественных результатов. Так называемым советским балетом занимались в то время люди огромной культуры и интеллекта. Почти миссионерски они ощущали причастность свою к миру классического танца, ревностно оберегали его законы и историю. Дело отечественного балета было их личным делом(...)
Через несколько лет они начнут постепенно завершать сценическую карьеру, находя себя в педагогике и хореографии, в руководстве балетными коллективами. Главное же дело своей жизни они выполнили – Марина Семёнова, Галина Уланова, Наталия Дудинская, Татьяна Вечеслова, Ольга Лепешинская, Софья Головкина, Вахтанг Чабукиани, Константин Сергеев, Алексей Ермолаев. Русский балет окончательно утвердился как ценность мировой культуры."
http://www.lgz.ru/article/11427/
Никакой личной дружбы двух «ретроградов» тут нет, есть справедливый аналитический подход и уважение к их мастерству (без придыхании).Что бы ни бухтели наши псевдо-критики, дать более адекватную характеристику у них не выйдет.Просто потому, что адекватность им не нужна, преследуются какие-то личные цели, а журналистские методы остаются чисто совковыми.

[Андрей C.]

нy, я то, не критик. Просто видел некоторые постановки Сергеева и они мне не нравятся. Конечно, следует воздать ему должное, но восхищаться ни им самим как человеком, ни его искусством - у меня не получается. Хорошо, что у него есть энтузиасты и поклонники. Я не из их числа. А вот Марину Тимофеевну Семенову могу славословить на все лады...

[andris27]

Конечно, следует воздать ему должное, но восхищаться ни им самим как человеком, ни его искусством - у меня не получается.

Да и никто Вас не просит восхищаться. Здесь идет речь (как и в сообщении об "Укрощении строптивой") о хамском тоне некоторых критиков и критикесс и об изданиях, этих критиков подкармливающих.