Первая скрипка генералиссимуса (о Галине Бариновой)

[engineer]

«Первая скрипка генералиссимуса»
В уходящем году исполнилось столетие со дня рождения Галины Всеволодовны Бариновой – великой русской скрипачки и нигде ни гу-гу. Только «Мелодия» одарила нас чудесным альбомом «Искусство Галины Бариновой» и то, к ее 95 - летию. Неужто все забыто? Дворянское происхождение, незаурядные родители великой артистки, учеба у Жака Тибо, расстрел мужа и премия на всесоюзном конкурсе исполнителей на струнных инструментах, и много - много концертов во всех уголках, тогда еще необъятной, великой и гордой Родины ? А первые радиотрансляции концертов радиостанций «ВЦСПС» и «Коминтерна» ,где к артистам было главное требование кроме художественного совершенства - летучий и ноский звук. А концерты в осажденном Ленинграде – хрупкая женщина в открытом концертном платье со скрипкой в руках, и измученные голодные и обмороженные защитники города в тулупах и телогрейках. Пар и тишина в Филармонии. А изумленные глаза Черчилля в Потсдаме на концерте , куда на конференцию по личному распоряжению Сталина пригласили играть Баринову? А строки стихотворения Мандельштама посвященной именно ей –
……Девчонка, выскочка, гордячка,
Чей звук широк, как Енисей, -
Утешь меня игрой своей:
На голове твоей, полячка,
Марины Мнишек холм кудрей,
Смычок твой мнителен, скрипачка….
Как можно все это забыть. В 1951 режиссер Озеров (автор эпопеи «Освобождение») снял фильм в «В праздничный вечер», где между прочим ,на одной сцене встретились Ойстрах, Коган и Баринова – фильм не доступен, знаю о нем только понаслышке. А ведь любопытно – не правда ли? В общем, обращаюсь к тем, кто любит творчество этой выдающейся скрипачки, слушает ее записи, может быть учился у нее и знает о ней что либо интересное. Своим Вниманием мы воздадим почести великой русской артистке.

[andreyviola]

Одна её запись с Рихтером есть на ютьюбе http://www.youtube.com/watch?v=_7ncEeYCqjE
Звук на самом деле не такой, каким сейчас играют.

[Дундук]

Да не забыто, просто записей очень мало. Насколько я помню, она первая в СССР исполнила Концерт Сибелиуса (вынесла его на широкую публику).

[engineer]

Свидетельствует Галина Баринова: “На концерте присутствовали Г. Трумен, У. Черчилль, Сталин, К. Рокоссовский и польские товарищи. Вел концерт Сталин, предварительно давая пояснения гостям через переводчика. Я тоже хорошо владела английским языком, поэтому всякие шпильки со стороны гостей отлично понимала. Сталин подходил к каждому из нас и обращался: “А вы, дорогой Гилельс, что гостям исполните?”. И так к каждому. Мы волновались и изрядно бледнели. Сталин заметил нам по секрету: “Вы не волнуйтесь. Здесь не тонкие и не музыкальнотонкие люди присутствуют”. Мы осмелели и расслабились. Сталин был очень любезен и гостеприимен. Играли Баха, Бетховена, Моцарта. Дошла очередь и до меня. Сталин подошел ко мне и спросил: “А вы, дорогая, что нам исполните?”. Я на скрипке исполнила “Турецкий марш” Моцарта и другие классические произведения. Тут я спросила господина Черчилля, на английском языке, что бы он желал услышать из классики. Это было для него неожиданным. Он даже как-то часто заморгал глазами и потянулся за сигаретой. И господин Черчилль, к моему удивлению, назвал пустую английскую песенку. Я тут же ему на слух ее проиграла. Когда Сталин проводил гостей, он обратился к нам: “Вы, может, для нас что-нибудь поиграете?”. Мы ответили: “С удовольствием”. Все мы расселись в мягкие кресла и почувствовали себя как дома.
Много играли Сталину, Рокоссовскому и польским гостям вплоть до полонеза Огинского.
Наконец Сталин попросил музыкантов поиграть, что-либо славянское, народное, русское. Наши светила замялись. Видя такое дело, я взяла инициативу в свои руки и села за рояль. Играла Дунаевского, Соловьева-Седого, М. Блантера, М. Фрадкина и произведения других композиторов. Сталин все время стоял у рояля, несколько задумавшись. Потом он в заключение попросил меня исполнить вальс Шатрова “На сопках Маньчжурии”. Сталин снова стоял у рояля весьма печальный. И вот концерт окончен. Наутро Сталин мне преподнес громадный букет роз и сказал: “Благодарю вас за труд в искусстве”. Нам выделили специальный самолет и отправили в Москву.

[engineer]

автор: Павел Нестеров


.......В позолоченном, холодном зале давался первый после блокадной зимы концерт для защитников осажденного города. И хотя вид у собравшихся здесь людей был усталый, изнуренный и, надо прямо сказать, совсем не театраль­ный, в глазах их сияли бодрые искорки радости. После недавнего тяжелого боя и ко мне в стенах филармонии пришло неожиданно светлое настроение. Не припомню, кто и с чем выступал на том концерте. Но когда вышла на сцену Галина Баринова, статная, в темном платье с короткими рукавчиками, сердце у меня как-то трепетно застучало. Ее внешность и в особенности игра на скрипке тотчас же выключили из моей памяти и войну, и блокаду, и вче­рашний бой. Я оказался в другом мире, в мире яркого света, в мире мечты и любви. Чарующая музыка Чайковского, Шопена разливалась по всему огром­ному залу и, казалось, пробивалась сквозь его толстые стены на улицы Ленинграда, летела туда, на фронт, под Лигово, отвергая ужасы войны...
Провожая девушку, с которой мы сидели рядом на концерте, я шел по ули­цам города, не замечая его развалин. Шел, делясь с моей спутницей пережи­тым мной подъемом, вспоминая, как любил я в детстве слушать пение. Мама моя, можно сказать, жила песней. Вяжет ли, бывало, чулок, сидит ли с верете­ном или месит тесто,— любое дело она сопровождала песней. И мне каза­лось тогда, что так ей легче и удобнее было работать. А еще я мальчишкой готов был слушать целыми вечерами деревенские напевы гармоники, обыч­ной саратовской гармошки. И когда парни и девушки ходили по деревне от края до края, и заливные мелодии гармоники — песенные или плясовые — то удалялись, то приближались, мне представлялось, что нет лучшей музыки на свете. Потом, уже в городе, я услышал другие музыкальные инструменты. На некоторых из них пытался играть сам.
Я очень люблю пианино, — отозвалась девушка в ответ на мою неожи­данную исповедь. Мне оно тоже нравится, — сказал я. — Но скрипка... Скрипка, по-мое­му, ни с чем не сравнима. И потому меня так сильно тронула игра Бариновой.
- А сами вы играли на скрипке?
Нет, к сожалению, не играл и не играю хотя мечтаю об этом с детства. Помнится, как-то в нашу деревню забрел слепой скрипач с проводником — косматым, оборванным мальчиком. Скрипач подходил почти к каждому дому и играл на старенькой засаленной скрипке грустные мелодии. Я в гурьбе де­ревенских мальчишек и девчонок ходил за ним по пятам и с упоением слушал его игру. В те минуты мне было так жалко этого бедного слепого скрипача. И когда я сегодня сидел на концерте, я памятью отчетливо видел его худое, ску­ластое, рябоватое лицо с красными веками, его голову с прямыми, разбросан­ными прядями волос, костлявые плечи, выступавшие из-под рваной холщо­вой рубашки.
Вот разобьем врага, — сказал я напоследок, когда мы подошли к дому девушки, — кончится война, и я непременно сам научусь играть на скрипке...
Девушка пристально посмотрела на меня. Ничего не сказав, она нежно, с пониманием улыбнулась, подала мне руку и ушла домой.
А я все еще думал о скрипке, об игре Галины Бариновой. Я не мог судить, как она играла, но в те минуты игра ее казалась мне непревзойденной. На фронте я, конечно же, несколько огрубел, а напевы скрипки Бариновой что-то явно переменили в моей жизни. И с еще большим осуждением думал я о вой­не, о тех, кто ее развязал и на время лишил нас наслаждения жить искусством.
Я думал о скрипке, о музыке и шел на Фонтанку, 90, чтобы завтра получить пополнение и пойти с ним снова на фронт, в окопы; в бой.

Автор этой зарисовки в годы Великой Отечественной воевал на Ленинградском фронте. В звании батальонного комиссара он вхо­дил в состав оперативной группы политработников при Главкоме Северо-Западного направления, выполнял обязанности фронтово­го корреспондента газеты «Красная звезда». В послевоенные годы, будучи одним из заместителей начальника Политуправления Ленинградского военного округа, полковник П. Нестеров был незакон­но репрессирован вместе с другими участниками так называемого «ленинградского дела». Пребывание в заключении подорвало здоро­вье этого человека, и в 1963 году его не стало. Но остались принадлежащие его перу неопубликованные рукописи повестей, дневников и воспоминаний. Вниманию читателя предлагается зарисовка Павла Нестерова из будней блокадного Ленинграда.

[engineer]

Уважаемый andreyviola, Вы абсолютно правы. Да действительно звук Бариновой не имеет ничего общего со звуком современных скрипачей. Оно и понятно – она играла без моста (даже на фото видно, как высоко держит скрипку), с поразительно мягкой атакой звука. Она имела феноменальную технику левой руки – и не мудрено. Ее мать - знаменитый педагог и методист, ученица Гофмана и Бузони, стала первым в России профессиональным специалистом по профзаболеваниям. Понятно, что Галина Всеволодовна владела фортепиано не хуже скрипки. Ну и конечно, школа великого Тибо кое-чего да стоит......

[engineer]

Г Баринова - "Воспоминания о Давиде Федоровиче Ойстрахе" /Музыка - 1978г./
Не все, знавшие Ойстраха как большого музыканта, осведомлены о том, каким веселым и общительным он был в частной жизни. Вот об этом-то я и хочу рассказать. Много лет тому назад на Петровке (в доме 26) существовал спортивный клуб: летом здесь были теннисные корты, а зимой — каток. Здесь можно было встретить в то время весь цвет интеллектуально-ар­тистического мира Москвы. На коньках катались А. Тарасова, М. Прудкин, И. Ильинский, Рина Зеленая, в теннис играли тот же И. Ильинский, Л. Оборин, Я. Флиер, К. Симонов, И. Петров, А. Котов, несколько балерин Большого театра и многие, многие другие.
Летом я ходила на корты почти ежедневно, так как состояла членом команды «Буревестника». И однажды я увидела там Да­вида Ойстраха и его друга — виолончелиста И. Швейцера, кото­рые перебрасывались мячами со спортсменом невысокого роста в тренировочном костюме с буквами СССР на груди. Когда Давид Федорович меня увидел, он тотчас закричал: «Галочка! Идите к нам, нам как раз не хватает четвертого игрока». Разумеется, я охотно согласилась. Мы распределились на корте так: Давид Фе­дорович и я против Швейцера и Котова (это и был тот спортсмен в «грозном» костюме — известнейший шахматный гроссмейстер). Швейцер играл очень хорошо (кстати, не только в теннис, но и в шахматы), и нам с Ойстрахом пришлось совсем не сладко, так как Швейцер упорно «гонял» нас по углам, воспользовавшись не­которой нашей вялостью на старте.
После довольно долгой борьбы мы вынуждены были сложить оружие. Счет был 6:4. Решили отдохнуть. Но меня «грызла» жа­жда реванша, и я стала «давить» на Давида Федоровича: «Как же это так, мы, лауреаты,— и проигрываем?» Он принял вызов, и второй сет мы выиграли с разгромным счетом —не то 6:1, не то 6:0. Надо было видеть, как Давид Федорович бегал по площадке и с каким лихим азартом «убивал» мячи у сетки! Удовлетворение было полное.
Другой случай своеобразного сотрудничества, здесь уже двух наших семей, произошел в Кисловодске, в санатории имени Горь­кого, где одновременно отдыхали Давид Федорович с женой и сы­ном и я с дочкой. Разумеется, и там мы активно сражались в тен­нис, правда, мне больше приходилось играть с Игорем — это была наша физзарядка в 7 часов утра. Но однажды, когда мы все вме­сте сидели в столовой за чаем, к нам подошел директор санато­рия со своей обычной просьбой — поиграть для отдыхающих. Я уже ранее выполнила эту «нагрузку», а Ойстрах еще не играл. На просьбу директора он ответил: «Я охотно бы сыграл, даже вместе с сыном, но нам некому аккомпанировать, а местные пианисты без репетиций вряд ли справятся». Тогда я робко предло­жила свои услуги: дескать, на отдыхе приятно помузицировать! Давид Федорович не знал, как я играю на рояле, но со свойствен­ным ему тактом не стал возражать, только заметил: «Но надо бу­дет немного порепетировать».
Для репетиции нам предоставили кабинет лечебной физкуль­туры, где было пианино. В то время я учила аккомпанемент двой­ного концерта Баха с довольно неудобной партией фортепиано. Отрывок из него я и попробовала сыграть для начала. Додик с уважением посмотрел на меня и сказал: «Вот это да! Как это вы ухитряетесь играть разными руками в разные стороны!». Мы по­смеялись и приступили к делу. Он поставил мне на пюпитр «Вальс-скерцо» Чайковского, вероятно, считая это «пробным кам­нем» для аккомпаниатора. Когда мы проиграли полторы страни­цы, он опустил скрипку н сказал: «Все, репетировать не надо». Но тут уж я воспротивилась: «Вы просили прорепетировать — зна­чит будем репетировать». И мы честно отрепетировали всю про­грамму с ним, с Игорем и с двумя скрипками. Один из номеров — Испанский танец Сарасате — потребовал большой скорости пере­ворота нот. Это весьма ловко сделала моя дочь Ляля. И, таким образом, состоялся своеобразный «семейный» концерт: Давид Фе­дорович и Игорь Ойстрахи, партия фортепиано — Галина Баринова, ноты переворачивала Ляля Баринова... Наши солисты, как истинные джентльмены, пропускали нас первыми на сцену и со сцены, преподнесли нам полученные цветы. Концерт прошел с большим успехом, публика была в полном восторге. Многие гово­рили, что приятно было видеть творческое содружество двух му­зыкальных семей.
В более поздние годы мы с Давидом Федоровичем неоднократ­но участвовали в жюри различных конкурсов. В минуты отдыха мы обменивались шахматными задачками, которые Давид Федо­рович очень любил составлять и решать. II если в теннис я себя с ним чувствовала спокойной, то здесь его превосходство было несомненным. Однако, несмотря на спортивное «соперничество», мы всегда оставались друзьями. Таковы же были отношения Да­вида Федоровича и со всеми коллегами. Поэтому не удивительно, что каждый сохранил о нем добрую память.

[engineer]

Спешите видеть! В замечательном фильме Веры Строевой «Юные музыканты» 1945 года, посвященный прославленной ЦМШ, можно увидеть Галину Всеволодовну Баринову. Я не поверил своим глазам. Это она! Точно она!!!!!! Красивая уверенная женщина – педагог работает над постановкой с малышом. Показывает ему, как надо держать скрипку без «мостика-протеза». Незабываемый образ. Господи, как все это не вяжется с гламурными ужимками нашей господствующей «музыкальной элиты». Другие времена – другое достоинство….Как все странно. В фильме не сказано о ней ни единого слова, хотя о других героях ленты ведется подробное повествование. Это тяжелые судьбы детей военного времени, их педагоги – подвижники, воспитатели, не жалеющие себя ради будущего своих воспитанников. О каждом хотя бы слово, хотя - бы имена и фамилии, хотя - бы частички биографий….А о ней ни слова – просто проходной сюжет в 15 секунд. Как такое возможно? Во первых для меня открытие, что она там вообще преподавала. Но раз ее показали, то о легендарной скрипачке – участнице защиты Ленинграда (награждена медалью), представительнице советской музыкальной элиты на двух встречах лидеров союзных держав, отмеченной впоследствии Сталинской Премией просто не возможно не сказать. Думаю, существует или когда - то существовала другая версия фильма В. Строевой в которой еще не поработала «ножницами» чья та суетливая и не очень чистая рука. Но все улики уничтожить не удастся…..А пока, все кому не безразлична великая русская скрипачка – наслаждайтесь эти 15 секунд.