Публикации о Гайдне

**ihtis** · 01.07.2006, 10:16

Насколько объективна книга:
Нейл Баттерворт. Гайдн. (Челябинск, «Урал LTD», 1999). Что еще можно почитать об этом композиторе (в бумажном или электронном виде)?

**Muehlbach** · 01.07.2006, 10:43

Самая лучшая, на мой взгляд, русская книга о Гайдне:
Л.Новак. Йозеф Гайдн. М., 1973.
Недавно выходил в Московск. изд-ве "Классика-XXI" сборник "Как исполнять Гайдна" 2003. Сейчас уже разошелся. Напишите э-мейлом в издательство, пусть переиздадут. Об этом еще многие другие тоже просят.
И еще, чудесная мемуарная книжка: А.К.Дис "История жизни Йозефа Гайдна, записанная с его слов" М., 2000. Она тоже разошлась, пусть переиздадут. (Я ее, между прочим переводил с немецкого

)

**ihtis** · 02.07.2006, 08:36

Большое спасибо за Ваш ответ, а то у меня сложилось впечатление, что, судя по частоте упоминаний Гайдна на этом форуме, он всеми благополучно забыт. Точнее, если не забыт, то неинтересен...
Теперь попробую найти указанные Вами книги, хотя в магазинах нашего города это вряд ли удастся.

**Voland** · 02.07.2006, 11:23

Книжка Новака неплохая, хоть и старая - и всё же именно потому там "не освежёваны" многие данные.
Н. Баттерворт мне понравился, хотя я не занимался верификацией данных. Там точно есть такие данные (о восприятии и заказах Гайдна в Америке), которых я не встречал нигде.
Она в русском переводе в нете качается. Зачем её покупать?

**ihtis** · 02.07.2006, 15:43

Просто увидел на прилавке и купил.

**NeDo** · 02.07.2006, 18:56

Сообщение от ihtis

Большое спасибо за Ваш ответ, а то у меня сложилось впечатление, что, судя по частоте упоминаний Гайдна на этом форуме, он всеми благополучно забыт. Точнее, если не забыт, то неинтересен...

А вот и нет! Получите доказательство обратного.

Гайдн.

Пусть скрипит телега неловкой мысли, не минует колдобин и ухабов. Писать набело – гладко, стройно – нет возможности. В стремлении к завершенности либо вовсе не начнешь, либо рискуешь взять на себя чужие прерогативы. Прерогативы Неутомимой вышивальщицы новых контекстов, свивающей и развивающей нити пониманий.
Счастливо избежавший крайностей прямой линии. Преобразовавший ее в волнистую, петляющую кривую. Это след, оставленный интуитивно-мудрым самоограничением…
Смирен, скромен, человеколюбив. Он возвел чисто человеческие добродетели в черту стиля. Спустя столетия лишь в обращении к нему мы прибегаем к фамильярному «папаша». Но и загадочен… В склонном к упрощениям поверхностном музыкальном сознании эта загадочность запечатлелась как любовь к сюрпризам.
Поверхностное сознание закрепило за ним и все неудобства позиции «догоняющего», одобрительно кивая, когда, наконец-то, он становился хоть издали похож на своих более молодых и более «передовых» современников. Его пытались хвалить за прыткость, быстроту «исторического» бега. А он вовсе не участвовал в дистанции. Он притягивал к друг другу эпохи, стили, школы, возвышенное и земное, рифмуя занятия искусством и прозу жизни.
Его уникальный жизненный опыт, в котором слава величайшего, несравненного соседствовала с воспоминаниями о колотушках и голоде в должности «осла, олуха и плута», нуждавшегося в понуканиях, его положение господина среди слуг и слуги среди господ вылепили личность выдающуюся. Он воспитывал вкус аристократов. Но самые крупные суммы он завещал своему слуге и кухарке.
«Мне милее люди моего состояния». Безупречная в своей тактичности формулировка. Как будто его случай не был абсолютно-единичным. Как будто уже на его глазах сфера творчества не становилась опасной зоной, грозящей катастрофами.
Биография Гайдна совпала с «биографией» многих жанров и форм, и в первую очередь, с «биографией» сонатной формы. Он принадлежал к той уникальной породе людей, которые с бывалым видом брались за что-то новое, абсолютно неизведанное. Парадоксальным образом опытность предваряла опыт. Идя нехоженой тропой, он уже знал ее вдоль и поперек, как будто имел карту и компас. Направляясь к будущему, повторял береговую линию прошлого. Не рядясь в тогу величия, свои открытия Гайдн претворял в скромный сюрприз.
В мироощущении Гайдна сосуществуют память о золотом веке и новое тревожное чувство драматичного существования в истории. Мощное жизнелюбивое излучение библейского союза «и», незыблемость общего русла придают его творчеству эпические черты. Отсюда относительная независимость характера драматургии от характера тематизма. Видоизменяя, не изменяет главному. Гайдновская разработка – дерево с невысоким стволом и мощной кроной, развитыми боковыми ветвями. В отличие от Бетховена, Гайдн склоняется к признанию равноценности, равновероятности и привлекательности сразу множества исходов и выходов. Обнаруженные им предпочтения имеют случайный характер. Гайдн никогда не спешит. Напротив, он любит продлить удовольствие, задерживаясь на повторах полюбившихся фраз, оборотов. Он любит заплутаться в поисках и пробах разных тональных и мотивных направлений. Он не склонен намеренно и декларативно артикулировать результат и уходит быстро, по-английски, ограничиваясь лаконичным и всегда в той или иной степени неожиданным движением, жестом. Любое завершение относительно. Как весьма относителен выбор и места, и времени прощания.
Расшатывание устоев, как и всякая преднамеренность, выходит из моды. Поэтому в моду снова входит Гайдн.