sementis

1613-2013. В этих цифрах – событие, которое отмечалось весь прошлый год в Италии, 400-летие со дня смерти Карло Джезуальдо, князя Венозы...
Совершенно ясно, что Джезуальдо —гений, судьба которого в истории музыки оказалась весьма непростой. След его на протяжении более 300 лет был едва заметен, но со второй половины 20-го века и далее интерес к нему все увеличивался. Одним из первых, обратившихся к творчеству Джезуальдо, был ансамбль Гринберга Pro Musica Antiqua в Нью-Йорке. Тогда же этой музыкой заинтересовался Стравинский, и когда Гленн Уоткинс создал книгу о Джезуальдо, Стравинский написал к ней предисловие.
На странице в фейсбуке https://www.facebook.com/FondazioneCarloGesualdo,
можно обозреть всю панораму года Джезуальдо: это целая серия концертов разного уровня, конференций, перформансов, спектаклей, аудиозаписей, приуроченных к дате, художественных и фото выставок, фильмов, телепередач, изданий книг и т.п. Все эти мероприятия проходили в разных городах, больших и малых: в Неаполе, с которым была связана жизнь композитора; в городе Джезуальдо в провинции Авеллино, где и по сию пору высится фамильный замок семейства, в котором композитор провел последние 15 лет жизни, практически в одиночестве; в Генуе, где капельмейстером Симоне Молинаро в 1613 г. были изданы в виде партитуры и с тактовыми чертами все 6 книг джезуальдовых мадригалов. Были собрания и в Милане, организованные адвокатом Джованни Юдикой (Iudica), автором книг о Джезуальдо. Одну из них, Il caso Gesualdo (Дело Джезуальдо), он написал и издал именно к этой дате. Попутной задачей организаторов было привлечение внимания туристов к южному региону, особенно провинциям (Авеллино, Таурази, Веноза), которым, по понятным причинам, трудно соперничать с выдающимися итальянскими достопримечательностями.
Как бы ни хотелось рассказать как можно больше о годе Джезуальдо, ясно, что это невозможно, еще раз предлагаю открыть страницу в Фейсбуке. Я же расскажу о той части событий, свидетелем и участником которых я была сама.
Я уже давно вела переговоры с разными итальянцами по вопросу о том, как я могу побывать на их мероприятиях. Но, как теперь понимаю, в организационном отношении итальянцы… не немцы, скорее – русские, такая же неорганизованность, стихийность, я бы сказала,бесшабашность…
Поездка была намечена на 2-ю половину ноября, и там, судя по программе, должно было быть сразу 3 конференции подряд: в Неаполе, в г. Джезуальдо и в Салерно. Я списалась с неаполитанской консерваторией S.Pietro a Majella, но тамошняя конференция оказалась посвященной рецепции Джезуальдо в 20 веке. Конференция в Университете Салерно носила более литературный характер - Teoria e pratica del madrigale nel Tasso, Gesualdo e Tasso, I testi tassiani nel Secondo libro dei madrigali di Gesualdo и т.п., и … бесконечные разговоры о «любовных и трагических историях» биографии Джезуальдо. Оставалась «средняя» конференция в самом городе Джезуальдо, да и где же еще и быть такой конференции, но ничего вразумительного о ней я не могла узнать. Как я поняла позже, итальянцы и сами не знали, состоится ли, и в каком виде, эта конференция. Один из них намекал на финансовые трудности и даже… коррупцию, и о том, что вряд ли они мне смогут оплатить поездку, но гостеприимство (отель, ресторан) обещают (так, собственно, и получилось). Не надеясь на эту конференцию, мы вместе с моим научным руководителем Сергеем Лебедевым и его коллегой Ольгой Фраёновой, организовали самостоятельный тур по Италии, заранее запасшись билетами и забронировав отели, ориентируясь прежде всего на Джезуальдо, хотя и не только. Но конференция состоялась! И вот именно на ней мне посчастливилось побывать и выступить.
Я получила официальное приглашение, в котором, в частности, говорилось: «От имени Фонда и его Президента, нотариуса Эдгардо Пезири, сообщаю, что мы рады и горды пригласить Вас выступить на нашей Конференции, посвященной Джезуальдо, и что Вы вместе с Вашими двумя русскими коллегами будете нашими желанными гостями» и т.д…
…Мрачным дождливым вечером 16 ноября мы в своей машине, которую заранее забронировали на всю поездку, остановились по указанию навигатора около церкви капуцинов (забегая вперед, скажу, что все мероприятия проходили в церквах, я даже не знаю, есть ли в городе концертный зал). Там шла служба, нас никто не встретил, телефон, который мне заранее назвали в письме, был с ошибкой (см. о характере итальянцев выше), помогла моя бывшая ученица, которая живет в Италии и, по удивительному совпадению, вблизи Джезуальдо. Наконец, к нам подошли, мы подождали еще немного, и через полчаса позже указанного времени, примерно в 19 ч., мы вошли в церковь, где начиналась встреча. Каково же было мое потрясение, когда я поняла, что эта церковь капуцинов на самом деле та самая Санта Мария делле грацие (Santa Maria delle Grazie), которую выстроил в свое время Джезуальдо и где находится знаменитая картина Il perdono (прощение), о которой я писала в одной своей статье. И вот теперь я вижу ее непосредственно.
В церкви находится много официальных лиц. Это в первую очередь. Эдгардо Пезири, президент Фонда Карло Джезуальдо. Ему выпала огромная работа, он открывал множество конференций, предварял концерты, выступал на ТВ, давал многочисленные интервью, уже не молодой, как только у него хватало сил; это президент Междyнародного музыковедческого общества Динко Фабрис, итальянец, музыковед, который является президентом этого общества на ближайшие 4 года; другие официальные лица, префекты, мэры, директора, которых я не знаю. Среди присутствующих - почетный гость, американец Гленн Уоткинс (Glenn Watkins), самый значительный до сего дня знаток творчества Джезуальдо, автор книги «Джезуальдо: человек и его музыка», первое издание которого вышло в 1973 г., а второе, с существенными дополнениями, в 1991. В свое время я была безумно рада получить эту книгу. В 2005 г. Уоткинс написал новую книгу - Gesualdo Hex, существенно расширив представление о Джезуальдо и его времени, и о значении его творчества для 20 века. Уоткинсу 87-й год, но, несмотря на это, он бодр и подвижен. Уоткинс был в Джезуальдо уже 5 раз, пятый был по случаю его награждения интернациональной премией Карло Джезуальдо. А теперь это был уже его 6-й приезд, на который, как он писал в предварительных интервью, он надеялся, и который, в самом деле, состоялся, к радости итальянцев.
Меня ему представляют, не знаю, помнит ли он меня, мы немного переписывались, но это неважно, я совершенно счастлива…
После небольшой речи Д. Фабриса выступает Урсула Фратернали, автор книг о Джезуальдо. Одна из них - новая, которая должна вскоре выйти, и уже обещана мне в подарок. Книга содержит новейшие данные (aggiornati) в биографии Джезуальдо, с большим количеством иллюстраций, которые тут же демонстрируются.
Затем все перебираются в церковь св. Николая, где в 20.30 должен состояться концерт (но и он начался тоже с опозданием) ансамбля из Копенгагена Musica ficta под упр. Бо Холтена.
Они поют мадригалы Джезуальдо из всех 6-ти книг. В середине концерта происходит церемония награждения Интернациональной премией Карло Джезуальдо, на сей раз она вручается Клаудио Аббада. Конечно, маэстро здесь нет (он уже давно тяжело болел), чистейшей воды – просто торжественный акт признания его заслуг.
Поют хорошо, но не идеально, особенно подводит сопрано. Поющих музыку Джезуальдо сейчас огромное множество. Мне очень нравится мужской ансамбль Delitiae Musicae под упр. Марко Лонгини (Longhini), они поют очень (!) чисто, очень медленно, и вся сложная ткань мадригалов - хроматизмы, диссонирующие задержания (которые просто хватают за сердце) – прекрасно выявлены. Тем не менее, впечатление от концерта сильное, уже хотя бы потому, что мадригалы звучат почти в том же месте, где они создавались… Приятно было и держать в руках программку с текстами исполняемых мадригалов.
После концерта нас предупреждают, чтобы мы не уезжали, всех приглашают в ресторан. И вот еще раз сталкиваемся с какой-то итальянской веселой беспечностью - мы долго ждем в своей машине, пока все соберутся в автобус (мы же не знаем, куда ехать). И та же картина – в ресторане, столы абсолютно пусты, и проходит еще много времени, пока приносят еду. Но все равно весело – к нам подходят итальянцы, уже знакомые и новые, разговоры, шутки, потом появляется и вино, и закуски, и пр….и снова ждем отъезда, по той же причине. В час ночи нас куда-то везут, кто-то берет наши чемоданы, куда-то ведут …а Лебедева еще долго водят по территории, ища ему место… Утром видим восхитительную картину: совершенно пустынное место, зелень, невысокие горы (холмы) и 2 наших здания, country house…Роскошный завтрак в нижнем этаже, знакомства с другими участниками, разговоры, и даже маленькие дискуссии…

В 10 часов начинается конференция. Теперь она проходит в церкви SS Rosario, аккурат напротив кастелло Джезуальдо. Увы, в сам кастелло мы так и не попали. Он сильно пострадал при землетрясении 1980 года, полуразрушен, что прекрасно показал в своем фильме «Смерть на пять голосов» Вернер Херцог, для него это - самый раз, ему нравится показывать разрушения, страдания, убийства…Это его художественный прием, в этом фильме хорошо корреспондирующий с судьбой самого Джезуальдо. Фильм был сделан в 1995 году, но и до сих пор замок не реставрирован, и даже к знаменательному юбилею итальянцы не могли что-то сделать…
Моё выступление – первое, волнуюсь, но…опять уже привычные проволочки. Долго говорит Эдгардо Пезири, потом председательствующий - президент итальянского музыковедческого общества Агостино Дзино (Ziino), потом Динко Фабрис, с ламентациями по поводу того, что имя Джезуальдо, итальянского гения, не так широко известно (напомню, что в том же году отмечалось 200 –летие Верди и Вагнера), в некоторых странах о нем даже не слышали. Потом - об изучении творчества Джезуальдо. Книг, говорит он, написано много, даже слишком много, но почти все они - не о музыке, а о жизни композитора. Еще бы, его необычная судьба – лакомый кусок для литераторов всех мастей, начиная с современника Т. Тассо до настоящего времени. Пишут в основном любители — врач Дж. Савиньяно, историки А. Ваккаро и Дж. Станко, адвокат Дж. Юдика. А о музыке Джезуальдо – мало, поэтому и по сей день, говорит Фабрис, лучшей книгой остается книга Уоткинса…
Я готовлюсь выйти после речи Динко, но...не тут-то было, снова говорят еще какие-то люди… много и долго…Выступающим же дают 20 минут, и предупреждают, что если больше, будут останавливать. У меня 25 минут, я беспокоюсь, но меня не останавливают.
Тема моего сообщения «Ускользающая логика в гармонии поздних сочинений Джезуальдо». В самом деле, гармония Джезуальдо сложна и ее логика почти неуловима. Мало того, что он жил и работал на переломе эпох Возрождения и Барокко (то, что впоследствии назвали маньеризмом), но это еще и его собственное слышание музыки, слух гения, плохо поддающийся какой-либо формализации. Неслучайно ближайшие к его времени и последующие теоретики отказывали ему в какой-либо логике: «в этих мадригалах нет ни малейшего управления ни формой, ни фразой, ни ритмом; хаотические модуляции, порожденные постоянными затруднениями и неопытностью любителя», писал Ч Берни. Если рассматривать гармонический язык Джезуальдо только с т.зр. модальности, или, наоборот – только тональности, то придется все время делать оговорки. В 1981 г. американский исследователь Гарольд Пауэрс высказал концептуальную точку зрения, что модальность и тональность сосуществуют как специфические свойства музыки на разных эпистемологических уровнях, и в этом смысле не конкурируют между собой, поэтому бессмысленно говорить о «переходе» от первой ко второй. Еще ранее, в 1975 году, Юрий Николаевич Холопов сделал важный вывод о некоррелятивности модальности и тональности (одно не исключает другое). Таким образом, оба ученых — американский и русский — независимо друг от друга пришли (каждый, разумеется, в рамках собственной терминологии) к констатации одного и того же важнейшего методологического принципа. В соответствии с этим принципом я и анализировала специфику гармонии позднего Джезуальдо...Она — в своеобразном сочетании модальности, прототональности (т.е. ранней, «рыхлой» тональности) и собственно тональности, в их постоянном чередовании, или даже в проявлении в одном и том же произведении одновременно. Я развиваю эти идеи в своем докладе, и демонстрирую их анализом Третьего мадригала Tu piangi, o Filli mia из Шестой книги.
Для анализа мне был бы нужен инструмент, но…организаторы даже удивляются, когда я обращаюсь к ним с этой просьбой. Экран, да, но инструмент…Увы, как представляется, на Западе о музыке предпочитают говорить … без музыки. Хорошо что я привезла распечатанные ноты, в ТВ фильме мне нравится эпизод, когда Дзино отсчитывает 4 такта, чтобы увидеть, как там, где должна бы быть каденция, ее нет, а это cadenza fuggita, sfuggende…Вопросов после доклада нет, в зале музыкантов мало, да и тема достаточно неожиданная. Как написал мне в письме Фабрис, такая тема может вызвать … замешательство (perplessit&#224 среди традиционно мыслящих специалистов (nel specialisti del contrappunto "tradizionale"), но может и стимулировать (stimolante) дальнейшие исследования. Я делаю свое сообщение на итальянском языке, готовясь к поездке, я брала уроки итальянского. Алла, моя ученица, которая живет там уже 19 лет, хвалит моё произношение, иногда оно было, говорит она, даже без акцента
После меня выступает Мартин Кирнбауэр, из Базеля. Он говорит на английском. Его тема - Исполнение музыки Джезуальдо в середине 17 в. в Риме… (Performing Gesualdo in Mid-Seventeenth Century Rome). Загадочно…С. Лебедев задает вопрос - а можно это услышать? Мартин, слегка растерявшись, бежит куда-то, приносит и машет диском, но…в зале нет и какого-либо звуковоспризводящего устройства. Зато во время его доклада в церковь забегает собака, бежит прямиком к сцене, ложится перед столом докладчика и словно бы слушает выступление. Все умиляются, собаку не трогают.
Следующий выступающий – Луиджи Систо, проф. из неаполитанской консерватории S. Pietro a Majella (позже мы увидели ее непосредственно). Бывший скрипач и альтист, он это свое выступление, как и книгу, которую он раньше прислал мне (с несколькими другими книгами) посвятил скрипичным мастерам при дворе Альфонсо II д’Эсте в Ферраре.
Последний доклад читали за отсутствующую докладчицу, Марину Таффетти из Университета Падуи. Это было исследование реконструкции недостающих партий в Духовных песнопениях Джезуальдо: 2 партии, или правильнее «книги» (как тогда назывались издаваемые по партиям ноты), bassus и sextus, были потеряны, к трем из этого сочинения, как известно, их дописал (воссоздал) Стравинский.
В перерыве ко мне подошли телевизионщики для интервью. По-видимому, специалист по Джезуальдо из России для них - экзотика. Я говорю им о том, почему я занимаюсь Джезуальдо, что у нас его изучают в консерваториях, хотя, может быть, и недостаточно, но благодаря подобным мероприятиям, несомненно интерес к нему будет постепенно возрастать (я, в частности, усиленно пропагандирую Джезуальдо и у себя, и в других городах, в статьях, на конференциях. Говорю о значении Джезуальдо для истории музыки, о той высокой планке, которую он задал своим творчеством. Добавляю, что говорить, находясь рядом с кастелло Джезуальдо, волнующе, и что вчерашний концерт впечатлил именно его близостью…Маленькую часть этого интервью поместили в получасовом телевизионном фильме, где я появляюсь где-то между Стравинским и Уоткинсом.
На вторую половину конференции мы уже не могли оставаться, и лекцию Уоткинса « Мое длительное путешествие с Джезуальдо» (Mio lungo viaggio con Gesualdo: 1953-2013) нам услышать не довелось. Не поехали мы и в Салерно, наш путь пролегал по другим местам. Но 21- го ноября вся компания вновь собралась в Милане. Туда прибыли и мы.
Непосредственно с жизнью Джезуальдо Милан не связан, но там был архиепископом, и там же похоронен, кардинал Карло Борромео, дядя композитора по материнской линии, племянник Пия IV, видный деятель Тридентского собора, канонизированный в 1610 году. На картине Il perdono Карло Борромео держит руку на плече Джезуальдо, как знак прощения перед Богом.
Миланская часть юбилея была рассчитана на довольно большой срок и включала мероприятия по четырем направлениям: концерты, спектакли и фильмы, изобразительное искусство и научные конференции. К ним был выпущен роскошный буклет на 45 страниц, с перечислением всех событий, фотографиями, сведениями об участниках, текстами исполняемых сочинений. А в этот день, одно за другим, было 2 интереснейших мероприятия. В 17 часов в знаменитом театре Ла Скала, в величественном фойе, украшенном скульптурами выдающихся музыкантов театра, состоялась очередная конференция. Ее тема – издание Полного собрания сочинений Джезуальдо. Парадоксально, но в Италии нет такового. Существующее на сегодняшний день 10-томное издание – немецкое, в ред. Вайсмана и Уоткинса. Но на этой конференции говорили о чем угодно, так или иначе связанном с Джезуальдо, но только не о ПСС, и лишь одна участница, Мария Вела (Maria Caraci Vela) из университета Павии долго и обстоятельно говорила, как мы поняли, об уж готовых к изданию 5 и 6 книгах мадригалов. В своем докладе я сказала, что надеюсь в дальнейшем изучать музыку Джезуальдо по итальянскому изданию (дождусь ли только?)…
А в 9 часов вечера состоялась, можно сказать, кульминация джезуальдовых дней – в грандиозном Миланском соборе знаменитый Hilliard –ensemble исполнял Респонсории Джезуальдо. Напомню, что это 3 цикла на Страстной неделе — Великий Четверг, Великая Пятница и Святая суббота. Каждый цикл включает 9 частей, чередующиеся с псалмами, антифонами, ламентациями, каждый из дней завершается Benedictus’ом. Поскольку 21 ноября был четверг, то они исполняли 1-й цикл, с этими добавлениями, придав исполнению некий «шарм» богослужения.
… На горе Елеонской он молил отца: Отче, если возможно, да минует меня чаша сия! Дух бодр, плоть же немощна…
… Душа моя скорбит смертельно; Побудьте здесь и бодрствуйте со мною.
… Он понес наши грехи и за нас страдает. Он же изъязвлен был за грехи наши. Ранами его мы исцелились…
Эти, и другие подобные, слова, произнесенные в храме, впечатляют с особой силой. Здание собора потрясает и размерами, и сложнейшей конструкцией, особенно по выходе из метро, когда собор как бы вырастает на твоих глазах. Нет смысла его описывать, каждый может увидеть его сам. Соответственно он огромный и внутри, способный вместить до 40 тысяч человек, с потрясающей акустикой. Первая же фраза одного певца заполнила все пространство. Это же, правда, и сильно мешало, когда на одно, еще не исчезнувшее созвучие, накладывалось уже новое…
Наша поездка начиналась с Неаполя. В первый же день мы побывали на том месте, где был дом Фабрицио Джезуальдо, отца Карло. Сейчас, разумеется, все уже перестроено, а тогда палаццо принадлежало Джованни Франческо Сангро, герцогу Torre Maggiore, князю Сан-Северо. В нем было более тридцати комнат, именно там собирались музыканты и другие люди искусства, на так. наз. cenacolo, нечто вроде домашних концертов, или академий. А рядом находится церковь Сан Доменико Маджоре(San Domenico Maggiore), в которую мы попали уже в последний день (точнее, утро) на обратном пути. В этой громадной церкви находится много интересного. В ней проходило венчание Карло и Марии д’Авалос. Можно представить (по описаниям) это зрелище, пышное убранство, сверкающие драгоценности, звучание величественного органа… В родовой капелле семейства Карафа сохранилось изображение Марии. В храме множество капелл именитых семей, в т.ч. и Борромео, и Джезуальдо и др. Там же похоронен и изображен на надгробии кардинал и впоследствии архиепископ Неаполя Альфонсо Джезуальдо, дядя Карло по отцовской линии. Самому Джезуальдо тоже предстояло иметь духовный сан, т.к. он был 2-м сыном, а князем должен был стать старший – Луиджи, однако, он умер молодым, и Карло автоматически стал князем Венозы и еще большого количества титулов. Но это уже совсем другая история. А моя здесь заканчивается. Я рассказала только о той части поездки, которая связана с Джезуальдо. Помимо этого, мы были еще во многих замечательных местах(Пестум, Помпеи, Бари, Беневент, Модена, Феррара, Равенна, Павия, Ареццо и т.д.), повидали множество достопримечательностей, возможно, я расскажу когда-нибудь и о них.

---