АnnaК

О.Мессиан.

Квартет на конец Времени
Кирилл Терентьев (скрипка)
Олег Сендецкий (виолончель)
Иван Столбов (кларнет)
Энтони Бонамичи (фортепиано)

Симфония Турангалила
Томас Блох (Волны Мартено)
Николай Мажара (фортепиано)
Дирижер – Валерий Гергиев.


Очень ярко. Хочется поделиться по горячим следам, хотя и гиблое это дело – «пересказывать» концерт.
Чем-то напоминает первое впечатление от прочитанного в юности Борхеса: тогда с первых страниц стало ясно, что это явление – из ряда вон, но временами «сопротивление материала» было слишком сильным (Борхес ведь очень требователен к читателю.) И в то же время – изобилие, даже чрезмерность красок – не кистью даже, а полной горстью на полотно. Но не Матисс и не Гоген. По-другому. Сарьян, пожалуй. А золотой блик от огромных сияющих тарелок, который наискось промелькнул по сцене, оказался удивительно к месту – будто был вписан в текст.
«Волны Мартено» я никогда прежде не слышала. Все-таки электрический звук – неживой. Хотя, наверное, без этого нельзя было обойтись. Не вышел бы у живого инструмента этот свист. Змея? Стрела? Пуля? Визг тормозов? Маятник (он же острая коса, которая у Времени в руке)? Когда где-то там, далеко вверху уже все предопределено, но человеку-то все кажется, что вот конкретно это мгновение было случайностью, и его можно было бы избежать, если бы…
…………..
Все вертелись в голове четыре строчки. Вернувшись домой, отыскала. Это Маршак, в последние годы жизни:

Все умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рожден.

Но, сознавая жизни быстротечность,
Он так живет — наперекор всему,—
Как будто жить рассчитывает вечность
И этот мир принадлежит ему.
……………
А все-таки – «… и море, и Гомер – все движется любовью…».
……………
В «Вокализе Ангела, возвещающего о конце времени» совершенно явно – рев проносящегося реактивного самолета.
…………….
Судя по микрофонам на сцене, была запись. И, боюсь, все насмарку из-за проклятого мобильника в партере! А его владельцу, похоже, ничуть не совестно было – даже после того, как маэстро Гергиев остановил оркестр (!), звонок не сразу прекратился…