Per aspera ad astra, или Нетленные "консервы"

…Впервые голос этой певицы я услышал в одной из субботних передач по «Маяку», которые в 70-е годы вел Всеволод Тимохин. Имя Кристины Дойтеком мне тогда ни о чем не говорило, но ее голос сразу же поразил меня своей необычностью. В той передаче прозвучали арии из итальянских опер. Наиболее сильное впечатление оставило исполнение арии Эльвиры из «Эрнани» Верди и особенно бравурной арии Линды из «Линды ди Шамуни» Доницетти. Незадолго до этого фирма «Мелодия» выпустила диск Джоан Сазерленд, включавший обе эти арии, и у меня уже было представление о должном уровне их исполнения. Так вот интерпретация Дойтеком этих двух хрестоматийных фрагментов виртуозного пения задала новую планку их восприятия.

В тот первый раз превалировало общее восхищение необычностью голоса и безграничностью виртуозных возможностей, но какого-то цельного впечатления не сложилось. Просто я для себя тогда сделал вывод, что Дойтеком – певица экстра-класса.

Повторного знакомства с искусством блистательной голландки пришлось ждать несколько лет…

Голландия во второй половине 20 века подарила миру всего двух настоящих оперных примадонн, но зато каких! Сразу после Второй мировой войны на ведущие позиции в вагнеровском и драматическом итальянском репертуаре выдвинулась Грэ Броувенстийн. А в конце 60-х годов к вершинам оперной славы поднялось имя Кристины Дойтеком.

Кристина Дойтеком (настоящее имя – Кристина Энгель) родилась в Амстердаме в 1932 году (некоторые источники называют иную дату – 1931 год). Она обучалась пению в родном городе. Долгое время она была скромной хористкой Нидерландской оперы. Но настал момент, и гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. Это случилось в 1964 году, когда певица уже перешагнула тридцатилетний рубеж. В том году она впервые появилась на сцене Нидерландской оперы в партии Царицы Ночи в «Волшебной флейте» Моцарта и вызвала всеобщее восхищение.

Партия Царицы Ночи с того времени стала настоящей визитной карточкой замечательной певицы. Именно в ней она дебютировала на сцене «Метрополитен-опера» в 1968 году, за четыре года пройдя путь от рядовой хористки не самого известного европейского театра до солистки оперной цитадели, во все времена считавшейся «выставкой звезд» мирового вокального искусства.

Необходимо сказать несколько слов об уникальном инструменте – голосе выдающейся певицы. Очень трудно дать ему однозначное определение. С одной стороны, Дойтеком была экстраординарным, выдающимся виртуозом с фееричным верхним регистром, простиравшимся до верхнего «фа». С другой, она самым убедительным образом выглядела в партиях драматического репертуара, поражая плотностью голоса и силой звука. Кто-то определил ее голос как сопрано лирико-спинто с невероятно развитыми способностями к колоратурному пению. Помимо уникальных возможностей голоса Дойтеком поражала еще более уникальной, единственной в своем роде колоратурной техникой. Колоратурные пассажи верхнего регистра она пела сугубо индивидуальным – «хлопающим» - звуком, который временами напоминал звук челесты, при этом каждая спетая нота была округлой, а их цепочка выстраивалась в своеобразное ожерелье. Могу сказать, что ни одна другая певица-виртуоз не пользовалась теми технологическими приемами, которые использовала Кристина Дойтеком при пении в крайнем верхнем регистре. Знаю, что не всем эти приемы нравятся. Кто-то даже уничижительно называет пение Дойтеком «гоготанием». Но на меня лично ее исполнение всегда производило самое сильное художественное впечатление.

Повторное знакомство с ее искусством у меня произошло во время показа по телевидению фильма-оперы «Волшебная флейта», поставленной Питером Устиновым. Это был спектакль Гамбургской оперы, в котором были заняты великолепные солисты, включая Николая Гедду, Эдит Матис, Ханса Зотина. Дойтеком блистала в своей коронной партии Царицы Ночи. Ее Царица поразила своей внушительностью и фундаментальностью, а также невероятным голосовым напором. Певице удалось создать нетривиальный образ: ее внушительных габаритов фигура в сочетании с мощью пения лишала Царицу привычной кукольной ходульности и бессмысленной виртуозности. Статичная фигура Царицы Ночи ощущалась как реальная, а не сказочная противница Зарастро. К счастью, этот фильм-опера издан на ДВД, и сейчас можно увидеть этот замечательный спектакль и убедиться в правоте (или неправоте) моих слов. После просмотра этого фильма мое восторженное отношение к Дойтеком стало вполне осознанным и с тех пор уже не претерпевало изменений.

Фирма «Мелодия» в начале 80-х годов выпустила на виниловых пластинках изумительную по подбору солистов и художественным достоинствам запись «Волшебной флейты» под управлением Георга Шолти. Дойтеком записала в студии свою Царицу на высшем профессиональном уровне. Собственно говоря, эта партия состоит из двух сверхвиртуозных арий в итальянском стиле и маленького ансамблевого кусочка. Все пение Царицы занимает от силы 9 минут. Однако многие театры отказываются от идеи поставить «Флейту» именно из-за невозможности найти хотя бы мало-мальски удовлетворительную исполнительницу этой предельно трудной партии. В исполнении Дойтеком трудностей не ощущается никаких. Остается только наслаждение от филигранно звучащего потока изумительной по красоте музыки. И если такие виртуозки, как Лучана Серра и Роберта Питерс еще как-то могут быть сравнимы с Дойтеком в плане беглости пропевания колоратур, то по насыщенности звучания верхнего регистра и общей эмоциональности исполнения такое сравнение не может быть проведено. Дойтеком – бесспорно лучшая Царица Ночи, запечатленная в студиях грамзаписи.

Надо отметить, что моцартовский оперный репертуар был весьма близок замечательной певице. Она очень хорошо чувствовала его стилистику и, что немаловажно, умела исполнять эту музыку одновременно инструментально точно и эмоционально прочувствованно. В 1970 году Дойтеком записала пластинку, на которой запечатлены 6 моцартовских арий – 3 арии Констанцы из «Похищения из сераля», 2 арии Царицы Ночи и «ария мести» Донны Анны из «Дон Жуана». Оркестром управлял совершенно неизвестный мне дирижер Вандерзанд. Эта пластинка была удостоена Гран При дю Диск Академии Шарля Кро. Это тот самый случай, когда награда более чем заслуженно нашла своего обладателя. Такого исполнения оперного Моцарта я не слышал больше никогда! Все шесть арий Дойтеком спела просто феноменально. Невероятно сильное впечатление оставили все арии Констнцы. Это настоящие концертштюки, чрезвычайно трудные для любой исполнительницы, каким бы виртуозным даром она ни обладала. Долгое время я считал самым стильным и совершенным исполнение арии «Aller Martern» Джоан Сазерленд. Но исполнение Дойтеком заставило меня пересмотреть свои предпочтения. Пластичность немецкой кантилены и захватывающая виртуозность заключительного ритурнеля стали для меня новым образцом. Не менее впечатляюще прозвучала и минорная ария-ламенто, в которой певица обнаружила способность производить впечатление не только вокальным напором и бравурными пассажами, но и тонкой элегичностью. Впрочем, напора и пассажей вполне хватало в обеих ариях Царицы Ночи, вновь спетых с ослепительным блеском. Особняком среди записанных на этой пластинке фрагментов стоит ария Донны Анны с аккомпанированным речитативом Or sai chi l’onore. Просто удивительно, как певице удалось здесь трансформировать свой голос! Лирический и виртуозный в остальных ариях, здесь этот голос звучал с невероятной драматической насыщенностью. Особое впечатление оставила насыщенность и мощь среднего регистра, которую трудно было предполагать у столь виртуозного голоса. В целом эта пластинка длительностью менее 40 минут стала для меня художественным откровением. Исполнение такого уровня стоит многих куда более продолжительных и полных записей. Для меня эта пластинка стала своего рода квинтэссенцией искусства Кристины Дойтеком.

Мастерство Дойтеком-виртуозки было признано и оценено на многих мировых оперных сценах, включая самые главные итальянские. Сохранилась запись спектакля «Лючии ди Ламмермур», состоявшегося в 1970 году в Неаполе. В нем принимали участие Лучано Паваротти, Доменико Тримарки и Сильвано Пальюка. Запись наглядно демонстрирует способность Дойтеком к трансформации своих голосовых возможностей и средств выразительности. В этой партии ее голос звучит хрустально, изумительно сочетаясь с тембром флейты, использованной Доницетти в сцене безумия Лючии. Исполнение партии Лючии оказалось самым традиционным из всего, что мне довелось слышать в исполнении Дойтеком, но это была традиционность с большой буквы.

Певица имела в своем репертуаре труднейшие партии бельканто. В их числе была Норма. Эту партию она спела с лучшим Поллионом 20 века Франко Корелли, и спектакль этот, к счастью, записан. Помимо этого, Дойтеком исполняла Памиру в «Осаде Коринфа» Россини и Армиду в одноименной опере «пезарского лебедя». Она оказалась единственной певицей в 20 веке, которая исполнила эту труднейшую партию вслед за Марией Каллас. А ведь в этой партии требуется верхнее натуральное «ми», и по протяженности она куда длиннее партии Царицы Ночи! Крайне сомневаюсь, что у Рене Флеминг (при всем к ней уважении), исполнившей партию Армиды в МЕТ, есть подобные возможности в верхнем регистре…

Отдельно необходимо остановиться на исполнении Дойтеком партий в операх Верди. Впервые я услышал ее в этом репертуаре, когда приобрел пластинку EMI, выпущенную в серии Classics for Pleasure, с записью фрагментов «Бала-маскарада» под управлением Александра Гибсона. Партнерами певицы здесь выступили Чарлз Крэйг, Ян Дерксен и Патрисия Хэй. Записанные фрагменты в целом очень понравились. Дойтеком, безусловно, оказалась лидером в этой записи. С пластинки звучало настоящее драматическое сопрано невероятной плотности и силы звука. В большой сцене Амелии вполне корректно прозвучало даже нижнее «ля». Таким образом, в студии документально зафиксирован диапазон голоса Дойтеком, превышающий две с половиной октавы…

В начале 70-х годов певица располагала впечатляющим комплексом средств вокальной выразительности, мимо которого не могли пройти крупнейшие фирмы звукозаписи. Фирма Philips ангажировала певицу для участия в записи двух ранних опер Верди, цикл которых записывался под управлением Ламберто Гарделли. С участием Дойтеком были записаны «Ломбардцы в первом крестовом походе» и «Аттила».

Запись «Ломбардцев» во многом можно считать образцовой с точки зрения качества вокала. В ней приняли участие находившиеся в великолепной форме Пласидо Доминго и Руджеро Раймонди. Партия Джизельды чрезвычайно трудна, изобилует как красивейшей плавной кантиленой, так и экспрессивными вокальными скачками, особенно в виртуозных кабалеттах. Дойтеком прекрасно справилась и с молитвой первого действия, и с лирическим дуэтом с Оронте во втором акте. Но наибольшее впечатление оставили знаменитое трио Qui posa il fianco в третьем действии и двойная кабалетта после видения Оронте в четвертом. Выполненная десятью годами позже запись «Ломбардцев» на фирме «Хунгаротон» под управлением того же Гарделли может считаться единственной, которая по художественным параметрам соперничает с записью Дойтеком-Раймонди-Доминго. Все остальные версии, появившиеся за почти четыре десятилетия, не смогли и близко достичь подобного уровня.

Запись «Аттилы» с участием Дойтеком, Раймонди, Шеррилла Милнза и Карло Бергонци была первым студийным прочтением этой малоизвестной оперы Верди. Участие Дойтеком стало украшением записи. Певице удалось великолепно передать яростный и мстительный характер гордой Одабеллы. Большого драматизма и накала страстей певица достигала в арии и кабалетте второго действия, но не менее завораживающе в ее исполнении прозвучал и романс из начала оперы. Чисто вокально Одабелла-Дойтеком слушается гораздо более воинственно, чем Форесто-Бергонци, которому иногда просто не хватает темперамента. Раймонди и Милнз исполняют свои партии на очень высоком уровне. Несмотря на наличие других студийных и «живых» записей «Аттилы», версия Гарделли остается наиболее художественно ценной.

В моей фонотеке присутствует еще одна запись с участием Кристины Дойтеком. Это «живой» спектакль «Трубадура» из Утрехтской оперы 1976 года. Его мне только предстоит прослушать и оценить. «О, сколько нам открытий чудных…»

Карьера Дойтеком продолжалась до января 1987 года, когда певица решила оставить сцену по состоягию здоровья. После ухода Дойтеком почти десять лет занималась вокальной педагогикой.
Выдающаяся певица оставила о себе память как о несравненном виртуозе и тонком музыканте. Другой такой певицы-виртуоза подобного уровня дарования на оперной сцене пока не видно…