VittorioCrivelli

Думаю, не стоит тревожить кости, чьи бы они ни были. История учит, что это плохо заканчивается.

Сообщение от tenzing

Думаю, не стоит тревожить кости, чьи бы они ни были. История учит, что это плохо заканчивается.

Да, наверное. Если во Франции тоже есть мемориальное кладбище, на котором с почетом покоятся доблестные воины из первого состава дивизии СС "Мертвая голова", уцелевшие в боях под Новгородом и убитые французскими партизанами.
Кстати, любопытна судьба командующих дивизией:
1 ноября 1939 — 7 июля 1941, 19 сентября 1941 — 26 февраля 1943. Эйке, Теодор - 26 февраля 1943 года самолёт Эйке, летевший в направлении села Артельное, был сбит пулемётным огнём, сам он погиб.
7 — 18 июля 1941. Кляйнхайстеркамп, Маттиас - 28 апреля 1945 года попал в плен к советским войскам около деревни Хальбе, покончил жизнь самоубийством на следующий день, не дожидаясь трибунала.
27 апреля — 15 мая 1943. Ламмердинг, Гейнц Бернард - за расстрел мирных граждан в селении Орадур, приговорен Французским трибуналом к смертной казни, но власти ФРГ отказали Франции в выдаче военного преступника. Умер своей смертью в 1971 году.
26 февраля — 27 апреля 1943, 22 октября 1943 — 21 июня 1944. Присс, Герман - после войны осуждён как военный преступник за соучастие в бойне у Мальмеди на так называемом «мальмедийском процессе» к 20 годам заключения, позднее помилован и освобождён в октябре 1954 г. из Ландсбергской тюрьмы.
15 мая — 22 октября 1943. Зимон, Макс - в мае 1945 года сдался английским войскам. За участие в карательных операциях в Италии Зимон на процессе британского военного трибунала в Падуе приговорен 26 июня 1947 года к смертной казни, замененной затем пожизненным тюремным заключением. В 1954 году освобожден, в октябре 1955 года германским судом в Ансбахе начато расследование в отношении действий Симона в апреле 1945 года в Бреттхейме. Однако из-за внезапной смерти Симона процесс так и не состоялся.
21 июня 1944 — 8 мая 1945 Хельмут Беккер - 22 мая 1945 года сдался в плен американским войскам. Позднее он был передан Советскому Союзу, где получил 25 лет заключения. 28 февраля 1953 Беккер был казнен в лагере по обвинению в саботаже строительных работ.

· Спасибо Вам за Ваше, как всегда, интереснейшее сообщение.
Невозможно ответить на Ваш вопрос, "где пределы толерантности. Каждый определит ответ для себя. Не исключаю, что он может быть найден в книге доктора Ины Павловны Кузнецовой С Иной Павловной мне посчастливилось мне встретиться в жизни.
К сожалению, она уже покинула наш жестокий мир, который благодаря её присутствию в нём, стал милосерднее.

Она работала в том спецгоспитале и написала об этом периоде своей жизни книгу "Зона милосердия", потрясающую до глубины души своих читателей.




К сожалению, тираж мизерный и тот, как я полагаю, разошелся по рукам друзей и коллег. Только они помнят необыкновенного человека - ИНУ ПАВЛОВНУ КУЗНЕЦОВУ.



Ина Павловна и врачи госпиталя.

Вот что мне удалось разыскать в Интернете:

«Кажется, что о Великой Отечественной войне мы знаем немало: есть научные статьи и монографии, есть книги и фильмы, есть стихи и песни тех лет, есть воспоминания очевидцев, которых, правда, с каждым годом становится все меньше. Если у кого-то возникнут ощущения, что мы знаем об этой войне все, то это ощущение ложное. Несколько лет тому назад в столичном издательстве вышла книга "Зона милосердия". Зона – так называли специальный госпиталь в Рязанской области, где во время войны и после нее советские специалисты лечили немецких военнопленных. Наши врачи, медсестры и санитарки, которые в полной мере испытали все ужасы военного времени, возвращали к жизни, ставили на ноги фашистов. Они видели в них не врагов, а больных людей, которые нуждаются в помощи. Написала эту документальную повесть доктор медицинских наук, москвичка Ина Кузнецова. Для нее работа в спецгоспитале была не только первыми шагами в профессии после окончания мединститута, но и школой милосердия и гуманизма. О войне и милосердии наш разговор с Иной Павловной, который записан в ее уютной московской квартире.


- Я на одном дыхании прочитал Вашу книгу

Кузнецова: Мне очень приятно это слышать. Поверьте мне, это не гордыня, я не считаю себя писателем. Это интересная полоса в моей жизни, что я там нашла – это чудо, Бог меня туда прислал. Там был коллектив единомышленников. Там все было смягченно общей настроенностью правильного понятия специальности врача. Врач – это особый человек.


- Был ли у Вас психологический барьер, когда Вашими пациентами были немецкие военнопленные, враги? Пришлось ли преодолевать какой-то барьер?

Кузнецова: Нет. Разве какой-то несчастный фриц сам захотел сюда прийти? Его чужая злая воля сюда привела. Должность врача – святая должность, она стоит выше всех остальных. Врач не судья. Если ты пошел на эту стезю, о чем говорить, ты обязан это делать, ты должен это делать с удовольствием.


- Как возникла идея написать документальную повесть "Зона милосердия"?

Кузнецова: Слишком велико было впечатление об этих трех годах, которые я провела там. Это была какая-то исключительная ситуация, в которую Бог помог мне попасть. На определенном этапе в своей жизни я поняла, что если сопоставить все эти страшные жертвы войны, всю страшную пролитую кровь, ненависть, которая бушевала над людскими головами. И вдруг ей противопоставлялась маленькая точка на карте – этот госпиталь. Я поняла, что должна об этом рассказать.

Досье:


Кузнецова Ина Павловна – доктор медицинских наук, врач-онколог. Родилась 14 августа 1924 года в Москве. В 1945 году получила диплом в Первом московском медицинском институте. В 1946 году уехала по распределению в Рязанскую область, где находился спецгоспиталь № 4791 для немецких военнопленных. За три года прошла путь от рядового врача до заместителя начальника госпиталя по лечебной части. Окончила ординатуру хирургического отделения Московского онкологического института им. П.А. Герцена. Работала в этом институте более полувека. В 2002 году ушла на пенсию. Автор многих научных публикаций в медицинских журналах. Автор документальной повести "Зона милосердия"»







NB. К слову сказать, знаменитый пианист и дирижер Кристоф Эшенбах остался сиротой по злой воле фюрера. Его отец, сочувствовавший большевикам, был послан на восточный фронт, где и погиб. Мальчик до шести лет не разговаривал, его вернули к нормальной жизни только занятия музыкой – всё же мы на музыкальном Форуме.

Сообщение от Nataly

· Спасибо Вам за Ваше, как всегда, интереснейшее сообщение.
Невозможно ответить на Ваш вопрос, "где пределы толерантности". Каждый определит ответ для себя. Не исключаю, что он может быть найден в книге доктора Ины Павловны Кузнецовой С Иной Павловной мне посчастливилось мне встретиться в жизни.
....
NB. К слову сказать, знаменитый пианист и дирижер Кристоф Эшенбах остался сиротой по злой воле фюрера. Его отец, сочувствовавший большевикам, был послан на восточный фронт, где и погиб. Мальчик до шести лет не разговаривал, его вернули к нормальной жизни только занятия музыкой – всё же мы на музыкальном Форуме.

Спасибо за Ваше сообщение!
Думаю, что советские врачи, работавшие в госпитале для раненных немецких солдат находились в очень сложном нравственном положении. Для них не было секретом тяжелое положение наших пленных в немецких лагерях. Речь шла не о сохранении жизни, а о создании условий для смерти. Распоряжение Верховное командование Вооружённых сил Германии от 8 сентября 1941 года гласило:

"Большевизм — смертельный враг национал-социалистической Германии.
Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в солдатском, но и политическом смысле в духе большевизма. Борьба против национал-социализма вошла ему в плоть и кровь. Он ведёт её, используя любые средства: саботаж, подрывную пропаганду, поджог, убийство. Поэтому большевистский солдат потерял право на обращение с ним, как с истинным солдатом по Женевскому соглашению."

Типичная ошибка - СССР не подписал Женевские соглашения о статусе военнопленных. Оно действовало независимо от того, подписало ли его конкретное государство, немецкое командование это знало, как следует из документа.
Лечение немецких пленных могло восприниматься окружающими людьми тогда и как подвиг, и как невольное предательство. Сейчас мы воспринимаем однозначно - подвиг. Удивительно, что в таком госпитале работали лучшие врачи, пусть и молодые. Их не хватало в госпиталях для раненных советских воинов.

Кристофа Эшенбаха (с молодежным оркестром из Германии и оркестром Мариинского театра) я слушал вживую только два раза: очень хорошо прозвучали Дворжак (виолончельный концерт) и что-то еще забытое. Гениально звучали Пятая симфония Чайковского и "Парсифаль" Вагнера! Чувствуется, проблемы идеологии, русской и немецкой души, ему не менее близки, чем проблемы музыки. Возможно срабатывают и воспоминания детства.