Nataly

Существует тема, почему-то тревожащая меня.
Есть люди, о которых помним только мы. У них нет детей, которые могли бы их вспомнить, их друзья ушли в мир иной. Неужели человек живет напрасно? Чтобы промелькнуть во времени и раствориться в небытие. Вот я и хочу рассказать историю человека, которого уж точно, кроме меня, никто не помнит. И я-то случайно. Мне рассказала бабушка моего мужа – существо, запуганное советской властью, уничтожившее все свидетельства принадлежности к тому миру – кроме себя самой.
В начале 20 века жило в Москве семейство Волковых. Столбовые дворяне, чья родословная документально прослеживается до 15 века, косвенно – до 12-го, до крестовых походов. Таких тогда было предостаточно. Потом всех последовательно уничтожили…Главой семьи, о которой идёт речь, был Апполон Александрович Волков. У него было семеро детей: три сына и четыре дочери: Павел, Пётр, Михаил, Евгения, Мария, Наталья и Ольга. Судьбы дочерей бнальны – у кого-то -кого-то расстреляли, сами умерли своей смертью. Петр Апполонович был сильно близорук и не служил в армии ни в Первую, ни во Вторую войны. Его единственный сын Дмитрий погиб в Великую Отечественную Войну. Михаил Апполонович в день окончания медицинского факультета университета записался добровольцем в Первую Мировую Войну и следы его затерялись...Подхожу к главному герою истории. Павел Апполонович тоже ушел добровольцем на фронт Первой мировой и его судьбу я считаю одной из самых ужасающих, из известных мне. Он попадает в плен, оказывается в Германии, ассимилируется там, женится на немке, а в 1941 году призывается в армию – воевать против своего народа. Сразу же под Москвой он снова попадает в плен. Пишет брату открытку (наивный человек), что он умирает от голода. Открытку рвут на мелкие кусочки и спускают в унитаз – квартира-то, когда-то принадлежавшая семье - коммунальная. Страх перекрывает всё. Больше о нём никто никогда не слышал.

Но ведь он был!

Сейчас в живых остался только один носитель имени, но ему уже около восьмидесяти, детей нет и, когда его не станет, род превратится в прах. Так исчезает история.

Сообщение от Ёпрст

http://vk.com/meetla?w=wall-81456984_29604

Спасибо, Александр!
Читается"со слезами на глазах"

Вот еще одна история из времён Великой Войны. У нас в доме жила семья. Отец – еврей, мать русская. Четверо детей. Как только началась война, отец - еврей и коммунист - ушел добровольцем. Сразу же попал в плен. Немцы выстроили пленных и приказали: евреи и коммунисты – шаг вперёд. Он вышел из строя. Дальнейшую его судьбу предугадать нетрудно…
Александр Натансон - вспомним его...

Сообщение от Nataly

..Подхожу к главному герою истории. Павел Апполонович тоже ушел добровольцем на фронт Первой мировой и его судьбу я считаю одной из самых ужасающих, из известных мне. Он попадает в плен, оказывается в Германии, ассимилируется там, женится на немке, а в 1941 году]призывается в армию

Извините, уважаемая Nataly, но мне вот как-то слабо верится в то, что русского по национальности, с русской фамилией могли призвать в 41-м году в немецкую армию? Да еще послать в действующую армию на Восточный фронт. Очень в этом сомневаюсь. Даже если предположить, что он взял немецкую фамилию своей жены. Ну, разве что в какие-то вспомогательные части. Это в конце войны, когда немцам стало "не до жиру" они стали использовать непосредственно на фронте даже власовцев и бандеровцев, а в начале войны они считали, что вполне обойдутся сами, своими силами - без русских или украинцев.

И еще, если даже действительно Павла Апполоновича Волкова призвали в немецкую армию и отправили на Восточный фронт воевать (как вы пишете) против своих - немедленно встает вопрос: почему он не перешел к своим? Вообще, на мой взгляд, история очень странная.
Ссылки на то, что на войне нельзя осуждать никого - для меня неубедительны - вот как раз война, тем более такая, - это такое время, когда ты либо за тех, либо за этих. Иного не дано. Помните, был такой фильм Глеба Панфилова "В огне брода нет", где Чурикова сыграла свою первую роль в кино. Он ведь как раз об этом.

Сообщение от Nataly

...Отец известного дирижера и пианиста Криштофа Эшенбаха был отправлен на восточный фронт (за коммунистические убеждения) и погиб сразу. После чего мальчик онемел на шесть лет.

Посмотрел биографию Эшенбаха на его персональном сайте. Вот что он там пишет:

Mein Vater, durch die Nazis von der Universität Breslau, an der er als Professor Musikwissenschaften unterrichtete, verbannt in die Provinz und bald darauf an die Kriegsfront, fiel in einem Strafbataillon.

http://www.christoph-eschenbach.com/...&cid=2.1&pid=2

(То есть, мой отец, изгнанный нацистами из университета Бреслау, где он преподавал в качестве профессора музыкальных наук, был сослан в провинцию и вскоре на военный фронт, пропал в штрафбате)

Вот в штрафбат человека коммунистических убеждений отправить могли. Хотя в биографии Эшенбах не упоминает, что у его отца были коммунистические убеждения. Вообще-то насколько мне известно, коммунистов в Германии не на фронт отправляли, а в концлагерь.

Сообщение от Читатель

Извините, уважаемая Nataly, но мне вот как-то слабо верится в то, что русского по национальности, с русской фамилией могли призвать в 41-м году в немецкую армию? Да еще послать в действующую армию на Восточный фронт. Очень в этом сомневаюсь. Даже если предположить, что он взял немецкую фамилию своей жены. Ну, разве что в какие-то вспомогательные части. Это в конце войны, когда немцам стало "не до жиру" они стали использовать непосредственно на фронте даже власовцев и бандеровцев, а в начале войны они считали, что вполне обойдутся сами, своими силами - без русских или украинцев.

И еще, если даже действительно Павла Апполоновича Волкова призвали в немецкую армию и отправили на Восточный фронт воевать (как вы пишете) против своих - немедленно встает вопрос: почему он не перешел к своим? Вообще, на мой взгляд, история очень странная.
Ссылки на то, что на войне нельзя осуждать никого - для меня неубедительны - вот как раз война, тем более такая, - это такое время, когда ты либо за тех, либо за этих. Иного не дано. Помните, был такой фильм Глеба Панфилова "В огне брода нет", где Чурикова сыграла свою первую роль в кино. Он ведь как раз об этом.

Посмотрел биографию Эшенбаха на его персональном сайте. Вот что он там пишет:

(То есть, мой отец, изгнанный нацистами из университета Бреслау, где он преподавал в качестве профессора музыкальных наук, был сослан в провинцию и вскоре на военный фронт, пропал в штрафбате)

Вот в штрафбат человека коммунистических убеждений отправить могли. Хотя в биографии Эшенбах не упоминает, что у его отца были коммунистические убеждения. Вообще-то насколько мне известно, коммунистов в Германии не на фронт отправляли, а в концлагерь.

Так ли важно рассматривать под лупой сообщения коллег...? Эта тема создана не для этого, а для того, чтобы люди поделились историями о судьбе близких (и не только) людей, проявивших себя в войне или оставивших какой-то след, который не хочется потерять насовсем...

Сообщение от Huchting

Так ли важно рассматривать под лупой сообщения коллег...? Эта тема создана не для этого, а для того, чтобы люди поделились историями о судьбе близких (и не только) людей, проявивших себя в войне или оставивших какой-то след, который не хочется потерять насовсем...

Спасибо, дорогой Huchting! Вы совершенно верно поняли идею моего дневника.

История, зеркальная той, что послужила началом. Жил в Москве этнический немец Александр Краузе. Он был художником, членом партии. Его призвали на фронт. Попал в плен, бежал, прибился к партизанам, Там его заметили особисты и передали в ЧК. Оттуда он попал в штрафбат, после чего о нём никто ничего не слышал.

Очень хорошо помню такой день. Мы с бабушкой (её только что вывезли из ленинградской блокады, где погибла вся её семья.) вышли из переулка к Бородинскому мосту. По мосту тянется колонна пленных немцев. Я с ужасом смотрю на их серые мрачные лица. Всё серое. Посмотрела на бабушку – по её лицу катятся слёзы…

Как спасли Вену от голода в 1945

Когда после войны в 1945 году Вена потихоньку умирала с голоду, майор интендантской службы Иосиф Абрамович Романовский провез состав с живым скотом к месту назначения, нерастеряв по пути еду для жителей столицы Австрии. Это было настолько сложно (представьте себе, как шел поезд через голодные места послевоенной разрухи), что австрийцы до сих пор помнят его подвиг. Иосиф Абрамович прожил долгую жизнь и умер в возрасте 90 лет в Одессе в 1991 году.

Иосиф Абрамович Романовский


Письмо майору И.А.Романовскому.


Благодарность от министра продовольствия Австрии.

Спасибо, murom!
Вот ради таких сообщений я и завела этот дневник.

Мои детские годы прошли под аккомпанемент рассказов про блокаду, которую (всю) пережила моя бабушка. С тех пор Ленинград, а бабушка всегда говорила Петербург, ассоциируется у меня только с блокадой. Моя бабушка прожила такую страшную жизнь, какую только может прожить человек.
Неудивительно, что она слегка повредилась умом. Вот посудите сами. Только они с мужем стали вставать на ноги – он был высоко квалифицированный рабочий – тогда нарождался средний класс – грянула революция. Её с двумя дочерьми он отправил на свою родину - в вологодскую губернию, чтобы пережить голод. За время её отсутствия в момент наступления Юденича у неё первый раз(sic!-1) сгорел дом. Возвратилась, как только стало возможным. Через некоторое время умирает муж.
Кое-как вырастила дочерей – старшая пошла работать на завод, чтобы младшая – Людмила - могла учиться, будучи очень способной к математике. 41 год. Война, блокада. Старшая дочь – беременна и во время блокады рождается ребёнок. Естественно, прожив три месяца, девочка умирает. Её звали Ниночкой.
Гробиков не было. Бабушка, завернув девочку в газетку, бросает её в общую могилу на Пискаревском кладбище. Через какое-то время муж дочери умирает, упав на улице и не имея сил подняться. Потом разбомбило бабушкин дом (sic!-2). Вскоре, её дочь арестовывают (и в блокадном городе не унимались!!!), отправляют на лесоповал. По дороге, на Ладожском озере в машину, которая везла арестованных, попадает бомба и все уходят на дно. Сестра моей матери была очень красивой, умной, тонкой, самоотверженной женщиной. Её звали Екатерина. Вспомним её.
Екатерина Михайловна Бегунова. Простая русская женщина, ставшая жертвой двух монстров – Сталина и Гитлера.
Потом разбомбило дом Екатерины, куда бабушка перебралась после бомбёжки её дома(sic!-3). С первой возможностью мой отец вывез её в Москву. Всю жизнь она держала в своём шкафу пакетик сухарей и приходила в страшное волнение, когда опустевал холодильник. И не разрешала закрывать дверь в свою комнату.
Самым красивым событием в жизни бабушки были её похороны. Такого количества цветов у неё не было за всю жизнь. Бабушка лежала в гробу с таким счастливым и умиротворённым лицом, какого я у неё никогда не видела в жизни.
Она, эта проклятая жизнь закончилась.

Уже не осталось близких мне людей, участвовавших в ВОВ... Отец воевал 3 года, потерял глаз, получил тяжелую контузию... Мать была врачом в медсанбате, потом ей предложили работать врачебным инспектором лагерей ГУЛАГ, но она после месяца работы попросилась снова на фронт, хотя у нее было полно льгот... То, что творилось тогда в лагерях, невозможно было передать словами... У нас на семью 3 ордена и 10 медалей...
Меня назвали в честь моего дяди Бориса... Он попал в плен, бежал, был пойман, снова бежал... Влез на дерево, но собаки его нашли... Его окружили фашисты и предложили сдаться... Он начал отстреливаться, и его растреляли... Об этом рассказал его друг по лагерю военнопленных, которому удалось спастись... Но судьба его была трагическая - его вскоре отправили в штрафбат, и там он получил такое ранение, что остался без рук и ног... и вскоре умер... Не знаю, была бы участь моего дяди лучше, останься он вживых...
У меня был еще один героический дядя, который зашищал Севастополь, и когда город был окружен, он с остатками войск должен был плыть несколько километров до кораблей, которые не могли подойти поближе из-за обстрела... Жутко даже подумать о том, как обессилевшие и раненые солдаты ночью из последних сил плыли до кораблей... Кто на чем... А вокруг гремели взрывы и уносили каждый раз на дно Черного моря все новые жертвы... Сверкали молнии разрывов, слышались крики и стоны умирающих... Стоял кромешный ад! А он плыл и плыл... И доплыл, но какой ценой - наутро он был абсолютно седой... в 25 лет... 5 орденов и 10 медалей...
Спасибо им огромное!

[url]https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%80%D0%BB%D0%BE%D0%B2,_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87_(%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B9_%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%A1%D0%BE%D1%8E%D0%B7%D0%B0)[/url]
[url]https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%95%D1%80%D1%88%D0%BE%D0%B2,_%D0%92%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80_%D0%97%D0%B0%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87[/url]

Вы, любезный, перещеголяли в этом дневнике всех сталинистов своей неподражаемой злобой и желчью... Она из вас так и льется... Посмотрел бы я на вас, когда бы по доносу за вами приехал бы воронок в 5 часов утра, и забрал бы вас на Лубянку, где бы из вас под пытками вытрясали сведения о принадлежности к иностранной разведке, о которой вы ни ухом, ни рылом... А потом растрел или лагеря... а вашу семью по этапу... в Сибирь и детей и родственников... а вы - свой, тутошний, не шпиён, а нормальный советский человек... но попавший под жернова огромной карательной машины под названием "Сталинский режим"...
Вот тогда я дал бы вам почитать ваши каракули и посмотрел бы вам в глаза...

А Ростропович и Ойстрах - это тоже гестапо? Вы находитесь на музыкальном форуме, и я специально для вас привел пример того, как карательная машина молола людей... лучших людей нашей страны... таких, как Ойстрах... Впрочем, с такими, как вы, спорить бесполезно - вы не слушаете доводов и молете лишь собственную чепуху... Я ему про Фому, он мне про Ерему...отличный способ поливать безнаказанно чужой дневник, который создан совсем для других целей... которые вам никогда уж не понять... И не пишите мне никакого ответа - я включил вас в игнор, вы исчезли для меня навсегда... Прощайте...
P.S. Советую и вам сделать то же самое...

Спасибо,Читатель, спасибо Huchting, Бог с ним, с этим бесноватым Parkslde – слова-то какие - « антисоветская ложь». Давненько я таких не слышала.
Но я надеюсь, он больше сюда не заглянет. Ему здесь места нет.
Дорогая svet37lana! –Спасибо за Ваш пост, но Вы не написали, кто эти замечательные люди по отношению к Вам. Восполните этот пробел, пожалуйста.

Ранее я рассказывал о моем героическом дяде, который чудом спасся из Севастопольского котла... Мне было интересно немного освежить память и больше узнать о той эвакуации войск из окруженного Севастополя... Вот выписка из википедии:

Эвакуация
30 июня пал Малахов курган. К этому времени у защитников Севастополя стали заканчиваться боеприпасы, и командующий обороной вице-адмирал Октябрьский получил разрешение Ставки ВГК на эвакуацию. План эвакуации предусматривал вывоз только высшего и старшего командного состава армии и флота, партактива города. Эвакуация остальной части военнослужащих, в том числе и раненых, не предполагалась.
Эвакуация высшего командования началась с помощью авиации. 13 самолетов ПС-84 вывезли на Кавказ 222 начальника и 49 раненых. Около 700 человек начальствующего состава были вывезены подводными лодками. Ещё несколько тысяч смогли уйти на лёгких плавсредствах Черноморского флота. Командующий Приморской армии генерал Петров был эвакуирован на подводной лодке Щ-209 вечером 30 июня.
1 июля сопротивление защитников города прекратилось, кроме отдельных разрозненных очагов в которых отдельные группы советских воинов продолжали сражаться вплоть до 9-12 июля.
Из справки начальника Управления Особых отделов НКВД СССР В. С. Абакумова от 1 июля 1942 г.:
«В беседе со мной командующий Черноморский флотом т. Октябрьский, находящийся в Новороссийске, о положении в Севастополе сообщил: ...в ночь с 30 июня на 1 июля противник ворвался в город и занял районы: вокзал, Исторический бульвар, Херсонесский аэродром и др. Оставшиеся бойцы дерутся героически, в плен не сдаются, при безвыходном положении уничтожают сами себя. ...Севастополя, как города, нет, разрушен»

Остатки Приморской армии, лишённые высшего командования, отошли на мыс Херсонес, где сопротивлялись ещё три дня. Немецкий генерал Курт фон Типпельскирх заявил о захвате на мысе Херсонес 100 тыс. пленных, 622 орудий, 26 танков и 141 самолётов. По советским архивным данным число пленных не превышало 78 230 человек, а захвата авиационной техники не было: остававшиеся в строю на момент 3-го штурма самолёты были частично передислоцированы на Кавказ, частично сброшены в море и затоплены. В период с 1 по 10 июля 1942 года из Севастополя всеми видами транспортных средств было вывезено 1 726 человек, в основном, командно-политический состав армии и флота.

Как мы видим из вполне официального источника, командиры первые покинули армию и оставили ее на растерзание врагу... Вся эта чудовищная история бьет катюшей прямо в сердце... Впрочем, судите сами, я даю вам ссылки и отрывки из воспоминаний очевидцев (извините, Наталия, но правда об оставлении Севастополя касается моего героического дяди):

Григорий Ефимович Замиховский
матрос Черноморского Флота.

"Если я начну рассказывать правду о событиях осени 1941 года в Крыму, то найдутся люди, которые скажут, что я очерняю героев и поливаю их светлую память грязью... Или пусть все останется на уровне мемуарной «исторической правды»? Я действительно, не хочу многое рассказывать...
Это уже в 1961 году, когда в Севастополе собрали почти две тысячи участников обороны города, я узнал такое!!!
Девяносто тысяч человек немцам на растерзание отдали!... Тридцать тысяч раненых бросили!
В госпитале ребята рассказали, что уже с 30 июня, каждый транспортный самолет на аэродроме в Херсонесе брался с стрельбой и рукопашным боем, все спасали свои шкуры, ладно, - свои жизни, о погрузке раненых уже никто не думал. Редкому счастливчику из раненых повезло попасть на последние рейсы. А вице–адмирал, комфлота Филлип Октябрьский улетел...
Кто расскажет, что чувствовали тысячи голодных и израненых бойцов на скалах Херсонеса, когда немцы сверху закидывали их гранатами, да на головы мочились. Вы даже не представляете всю бездну отчаяния и черной убивающей тоски, которую пришлось испытать людям, брошенных своим командованием и обреченных на смерть и плен... Уже 20 июня мы все понимали, что шансов отстоять город нет. Одними штыками и своей геройской кровью, мы немецкую технику не остановили бы...
Тогда, на встрече, в 1961 году, люди вставали в зале с мест и спрашивали прямо у сидящих за длинным столом, на сцене, наших бывших руководителей обороны. – «Почему нас предали ? Почему нас бросили?»
Октябрьский с трибуны –«Успокойтесь товарищи. У нас был приказ Сталина и Буденного оставить город, с целью организации эвакуации оставшихся защитников, морем на Кавказ». Чекистов и политотдельцев вывезли... Ценные кадры, которые решают все"....
Я знаю одно, немецкие генералы в Сталинграде тоже имели возможность сбежать на самолетах, но остались со своими солдатами. Другое понятие о чести офицера... И своих в 1944 году немцы из Севастополя вывезли почти всех, только восемь тысяч в плен всего попало...".

Как уже упоминалось, в мае 1961 года в Севастополе проходила военно-историческая конференция, посвященная 20-летию начала героической обороны Севастополя 1941—42 гг. Её участник Д. И. Пискунов написал об этом событии в своей работе «Заключительный этап обороны Севастополя», отметив в ней следующее:

«В работе конференции приняли участие 800 человек, 80 процентов которых прошли плен. В своем докладе о партийно-политической работе за период обороны член Военного совета ЧФ вице-адмирал Н. М. Кулаков отметил, что «в июне стало очевидным, что никакой эвакуации не будет.» Ответы на записки — попытки объяснить обстановку под Севастополем в конце июня 1942 года и причины, по которым не была эвакуирована Приморская армия, адмирал Ф. С. Октябрьский сделал в своем заключительном сообщении после закрытия конференции, когда ушел президиум».
Объясняя причину несостоявшейся эвакуации Приморской армии, он сказал следующее:
"Товарищи, обстановка тогда сложилась трудная. Севастополь был блокирован с земли, с воздуха и моря. В конце июня при помощи воздушных сил блокада достигла наивысшего предела. Даже подводные лодки не были в состоянии достигнуть берегов Севастополя, а о достижении их надводными кораблями и говорить не приходилось. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот, оказавшийся сильно преуменьшившимся из-за потерь в боях. В конечном счете была потеряна армия, но сохранен флот. И последнее. Выступившие товарищи Хомич и Пискунов «болезненно» рисовали картину трагедии на Херсонесе. Трагедию, в которой погибали наши люди, оставшись без оружия, как бы брошенные на произвол судьбы... Естественно, что всех находившихся на Херсонесском пяточке мы не могли вывезти. У нас остались десятки тысяч раненных, сотни медперсонала. Разве мы этого не знали? Мы не имели сил преодолеть врага в воздухе... Это главная* причина, почему наши люди погибли или попали в плен".

Д. И. Пискунов по этому поводу сказал так:
«Я хочу поделиться общим настроением наших участников обороны, которые оказались в плену. Общее настроение было такое — нас сдали в плен. Мы бы еще воевали и дрались. Я наблюдал людей. Ведь многие люди плакали от обиды и горечи, что так бесславно кончилась их жизнь, вернее служба в армии."

(продолжение следует)

Продолжение...

К сожалению, Ф. С. Октябрьским не были освещены не только вопросы эвакуации, но не было сказано о моральной стороне Херсонесской трагедии. В его ответе была видна только беспощадная логика войны. Можно только сожалеть, что на этой конференции не нашлось доброго слова благодарности в адрес командиров армии и флота, прошедших плен, за их подвиг по защите Севастополя, извинения за случившееся.
Вот что говорил командир 109-й стрелковой дивизии генерал-майор П.Г.Новиков, который попал в плен:
«Можно было бы еще держаться, отходить постепенно, а в это время организовать эвакуацию. Что значит отозвать командиров частей? Это значит развалить ее, посеять панику, что и произошло. А немец, крадучись, шел за нами до самой 35-й батареи».
Новиков обращает внимание на ту поспешность командования СОРа по отзыву командиров и комиссаров соединений и частей, вслед за ними старшего комсостава армии, а потом и остального комсостава, сыгравшую основную роль в окончательной потере боеспособности армии и ее быстрому отступлению к району 35-й береговой батареи в течение 1 июля 1942 года...

В армии для командиров должен быть железный закон: «Делай, как я... Умей думать в бою, как я. Умей побеждать, как я. И, наконец, если пришел твой последний час, умей встретить его, как я...». Поэтому всегда, в дни радости и горя, командующий разделяет судьбу армии. Иначе сложились обстоятельства при завершении обороны Севастополя». Имели ли главкомы моральное право оставить своих подчиненных в такой критический момент? Вряд ли! Их бегство вызвало негодование и возмущение скопившихся на плацдарме бойцов и командиров.

Самое печальное в этой истории было то, что немцы к моменту приказа о вывозе командного состава нашей армии были также измотаны до предела... Потом они признавались, что продержись оборона еще неделю-другую, немцы приступили бы к длительной осаде города, которая была не так страшна... В личной беседе Д.И. Пискунов, говоря о поспешной эвакуации командования, заметил, что «по-моему, тут не выдержали нервы у командования. Судя по документам, с которыми мне пришлось знакомиться (немецкие архивы в Центральном Архиве МО СССР), немцы тоже были на пределе».

На берегу и пристанях скопилось огромное количество солдат и раненых, надеявшихся на приход караблей... Все это было в обстановке полной паники и беспорядка... Аэродром еще работал... на Херсонесский аэродром приземлялись двухмоторные транспортные самолеты ПС-84 (Дугласы). Они поочередно с интервалом по времени заходили на посадку со стороны Херсонесского маяка. Посадочная полоса подсвечивалась. Самолеты после посадки моторы не глушили из-за периодического обстрела аэродрома. После быстрой выгрузки боезапаса самолеты принимали людей на медленном ходу», — так вспоминает В. И. Мищенко, находившийся тогда в 100 метрах от взлетно-посадочной полос.
Находившаяся на аэродроме масса неорганизованных военных с оружием и без него, легкораненые, военные и гражданские лица с пропусками пытались попасть в самолеты. Комендант Херсонесского аэродрома майор Попов, на которого была возложена организация посадки на самолеты, самоустранился от своих обязанностей и улетел первым же самолетом, как об этом написал военврач 12-й авиабазы ВВС ЧФ И. П. Иноземцев, находившийся в то время там в связи с ранением, чтобы попасть в самолет, но ничего не получилось. Попов впоследствии был приговорен военным трибуналом к расстрелу. Бежал к немцам.

Картину неорганизованной посадки на самолеты дополняет А. И. Зинченко:
«... с наступлением темноты началась эвакуация самолетами раненых. Организовать нормальную эвакуацию было невозможно. Кто посильнее, тот и попадал в самолет. На 3-й самолет дошла и моя очередь, но когда я попытался влезть в самолет, один из команды по посадке ударил меня сапогом в голову так, что я потерял сознание. Брали в основном моряков, а у меня форма была сухопутная»...

Посадка и вылет командования СОРа с Октябрьским, по словам командира самолета ПС-84 Скрыльникова проходила в драматической обстановке. Она складывалась так, что посадке командования СОРа, сопровождающих лиц и вылету самолета могла помешать многотысячная толпа неуправляемых бойцов и командиров, гражданских лиц, пытавшихся улететь. Их возбуждение росло с каждым улетающим самолетом. Командование СОРа с трудом пробилось к самолету. Этим самолетом должен был улететь также полковой комиссар Б. Е. Михайлов. Видя такое положение, Михайлов обратился ко всем со словами: «Я остаюсь для приема самолетов!», — что несколько успокоило толпу людей. Но когда этот последний находившийся на аэродроме самолет завел моторы и стал выруливать на взлетную полосу, многотысячная толпа бросилась к нему, но автоматчики охраны не подпустили ее. Некоторые из толпы открыли огонь по улетавшему самолету...

Нет сил читать о последних днях защиты Севастополя... Ниже есть ссылка и желающие могут ознакомиться с подробным изложением этой душераздирающей истории... А как героически повел себя наш солдат, даже осознав, что его предали... Не счесть числу подвигов наших ребят, которые почти без боеприпасов продолжали драться с превосходящим в десятки раз страшным врагом, уничтожая фашистские танки и жертвуя собой... Все было в этой истории - и подвиг советского солдата, и неизбежность тяжелейших решений ради будущих побед... Но каково было это понимать простым солдатам, которых учили тому, что командир покидает тонущий корабль последним... И сколько этих отважных героев прошло ужасы пленения, когда многие из них не дошли живыми даже до лагерей, и были уничтожены гитлеровскими озверевшими бандитами по пути в плен...

Заключительные аккорды это страшной трагедии передают очевидцы. Жительница города Севастополя Л. А. Тарасенко, которой в 1942 году было 14 лет, написала, что до сих пор в памяти стоит бесконечная черная лента попавших в плен защитников Севастополя. В большинстве своем они были раненые, контуженые, в почерневших от крови повязках под палящими лучами июльского неба:
«Озверевшие долгим сопротивлением немцы выхватывали из колонны пленных и стреляли их в упор. Когда мы вышли на шоссе, я была потрясена, увидев, как огромные машины наезжали на пленных, и когда проехали, то люди были расплющены как лягушки на асфальте."
Человеческая жизнь для оккупантов ничего не значила. Сколько безымянных героев легло тогда, но непокоренных духом...

Изощренность в убийстве наших военнопленных фашистами и их прихлебателями из числа предателей крымскотатарского народа не знала границ. Наших воинов, попавших в плен, гнали из района последних боев на Херсонесе по разным дорогам из Севастополя в Бахчисарай и Симферополь. После прохода каждой колонны по обочинам дорог лежали застреленные наши бойцы и командиры, ослабевшие от ран и голода. Особенно немцы ненавидели моряков-краснофлотцев и старались их убивать без всякого повода.

Рядовой 142-й отдельной стрелковой бригады Ф. П. Землянский, находившийся в 35-й батарее и взятый в плен в этот же день запомнил, как немец-переводчик перед строем пленных сказал что «мы своим бессмысленным сопротивлением задержали отправку немецких войск на Кавказский фронт» и когда он кончил говорить, то из строя пленных вышел подполковник или полковник и сказал следующее:
«Дорогие мои товарищи, защитники Севастопольской обороны, мы сейчас в плену у врагов, но мы не сдались, мы стойко и честно защищали наши священные рубежи. И если кому из нас доведется остаться в живых, то передайте соотечественникам о том, что мы свой воинский долг выполнили до конца, пусть знают об этом люди!»

Слава настоящим героям Великой Отечественной войны!

http://sevastopol.su/arch_view.php?id=4888

«Впрочем, судите сами, я даю вам ссылки и отрывки из воспоминаний… извините, Наталия, но правда об оставлении Севастополя касается моего героического дяди»:
Дорогой Huchting!
Мы не имеем никакого права судить их, тех, кто воевал…
Никто не имеет права.

Герои защиты Севастополя.

Герасим Архипович Рубцов
командир 456-го сводного пограничного полка войск НКВД Приморской армии Севастопольского оборонительного района, подполковник. Родился в селе Берёзовка Аннинского района Воронежской области в семье крестьянина. Русский. Член ВКП(б) с 1928 года. Окончил неполную среднюю школу. В 1926 году призван в ряды Красной Армии на срочную службу, служил писарем в штабе стрелкового полка. В 1930 году окончил Омскую пехотную школу. Направлен для дальнейшей службы в Пограничные войска ОГПУ СССР. С мая 1930 года - командир взвода в 108-м отдельном дивизионе войск ОГПУ Украины, затем - начальник полковой школы 46-го полка войск ОГПУ. С 1934 года - начальник полковой школы 55-го железнодорожного полка войск НКВД. С 1935 года - преподаватель тактики в Саратовском училище войск НКВД. С 1937 года - начальник 1-го отделения штаба, затем начальник штаба 24-го пограничного отряда Украинского пограничного округа. С 1940 года - старший помощник начальника отделения штаба Черноморского пограничного округа. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. С августа 1941 года - командир 3 стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии 51-й армии в Крыму, затем командовал 262-м стрелковым полком в 184-й стрелковой дивизии и отдельным сводным пограничным полком в Отдельной Приморской армии. В ноябре 1941 года принял командование над 456-м сводным пограничным полком войск НКВД, переданным в состав 109-й стрелковой дивизии. Под командованием подполковника Г.А.Рубцова 250 дней оборонял важнейший рубеж на подступах к Севастополю, отбил десятки атак противника, уничтожил до двух полков вражеской пехоты, одиннадцать танков и два бомбардировщика. Подполковник Г.А.Рубцов пал смертью храбрых в последних трагических боях за Севастополь в июле 1942 года. Похоронен в посёлке Балаклава, ныне в черте города-героя Севастополя. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками подполковнику Рубцову Герасиму Архиповичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Подполковник (1942). Награждён орденом Ленина.