А. С. Пушкин

[Е. Ковальски]

Бич жандармов,бог студентов,
Желчь мужей,услада жен -
Пушкин - в роли монумента ?
Гостя каменного - он,

Скалозубый,нагловзорый
Пушкин - в роли Командора ?

Критик - ноя,нытик - вторя:
- Где же пушкинское (взрыд)
Чувство меры ? Чувство моря
Позабыли - о гранит

Бьющегося ? Тот ,соленый
Пушкин - в роли лексикона?

Две ноги свои - погреться -
Вытянувший - и на стол
Вспрыгнувший при Самодержце
Африканский самовол

Наших прадедов умора -
Пушкин - в роли гувернера?

Черного не перекрасить
В белого - неисправим!
Недурен российский классик
Небо Африки - своим

Звавший,Невское - проклятым!
Пушкин - в роли русопята?

К Пушкинскому юбилею
Тоже речь произнесем
Всех румяней и смуглее
До сих пор на свете всем.

Всех живучей и живее!
Пушкин - в роли мавзолея?

Уши лопнули от вопля:
-Перед Пушкиным во фрунт!
А куда девали пекло
Губ,куда девали бунт

Пушкинский,уст окоянство?
Пушкин - в меру пушкиньянца!

Что вы делаете,карлы,
Этот - голубей олив -
Самый вольный,самый крайний
Лоб - навеки заклеймив

Низостию двуедино
Золото и середины

Пушкин - тога,Пушкин - схима,
Пушкин - мера,Пушкин - грань..
Пушкин,Пушкин,Пушкин - имя
Благородное - как брань

Площадную - попугаи
Пушкин? Очень испугали! (М.Цветаева)

[Фродо Б]

Дорожные жалобы

Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил,

На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.

Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.

Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине.

Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?

То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!

То ли дело рюмка рома,
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома!..
Ну, пошел же, погоняй!..

1829

[Daddy]

Затронем тему сонета:

Scorn not the sonnet, critic
Wordsworth

Суровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал;
Его игру любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.

И в наши дни пленяет он поэта;
Вордсворт его орудием избрал,
Когда вдали от суетного света
Рисует он природы идеал.

Под сенью гор Тавриды отдаленной
Певец Литвы в размер его стесненный
Свои мечты мгновенно заключал.

У нас его еще не знали девы,
Как для него уж Дельвиг забывал
Гекзаметра священные напевы.

А вот сонет Вордсворта, первая строка которого (неточная цитата!) взята Пушкиным как эпиграф:

Scorn not the Sonnet; Critic, you have frowned,
Mindless of its just honours; with this key
Shakespeare unlocked his heart; the melody
Of this small lute gave ease to Petrarc's wound;

A thousand times this pipe did Tasso sound;
With it Camoens soothed an exile's grief;
The Sonnet glittered a gay myrtle leaf
Amid the cypress with which Dante crowned

His visionary brow; a glow-worm lamp
It cheered mild Spenser; called from Faery-land
To struggle through dark ways; and when a damp
Fell round the path of Milton, in his hand

The Thing became a trumpet; whence he blew
Soul animating strains - alas, too few!

Привожу перевод А. Штейнберга (не слишком удачный, ИМХО):

Не хмурься критик, не отринь сонета!
Он ключ, которым сердце открывал
Свое Шекспир; Петрарка врачевал
Печаль, когда звенела лютня эта;

У Тассо часто флейтой он взывал;
Им скорбь Камоэнса была согрета;
Он в кипарисовый венок поэта,
Которым Дант чело короновал,

Вплетен, как мирт; он, как светляк бессонный,
Вел Спенсера на трудный перевал,
Из царства фей, дорогой потаенной;
Трубой в руках у Мильтона он стал,

Чье медногласье душу возвышало;
Увы, труба звучала слишком мало!

Очевидно, что пушкинский сонет есть вариация на тему Вордсворта. Пушкин избирает форму итальянского сонета (два катрена и два терцета), тогда как Вордсворт следует, скорее, Шекспиру (три четверостишия + заключительное двустишие).
В приведенном переводе автор, словно следуя неточности Пушкина в эпиграфе, упрощает мысль оригинала:
"Не презирай сонета; Критик, ты нахмурился, безучастный к его истинной славе". Слово mindless имеет еще перевод "глупый, бессмысленный". Так что обращение к Критику не столь уж безобидно.
Упрощен пассаж о Мильтоне; Петрарка лечил не печаль, а рану. Хотелось бы дать подстрочник, но воздержусь. Я думаю, что тут, на форуме, немало людей, которые это сделают гораздо лучше меня.

[Фродо Б]

МАДОНА

Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.


В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш Божественный Спаситель —

Она с величием, Он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.

Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.

1830

Ещё один сонет Пушкина, посвящённый Наталье Гончаровой, его будущей жене.

[Daddy]

Развивая тему сонета.
Не могу удержаться от того, чтобы не привести еще два моих любимых сонета:

Анна Ахматова

ХУДОЖНИКУ
Мне все твоя мерещится работа,
Твои благославенные труды:
Лип, навсегда осенних позолота
И синь сегодня созданной воды

Подумай, и тончайшая дремота
Уже ведет меня в твои сады,
Где, каждого пугаясь поворота,
В беспамятстве ищу твои следы.

Войду ли я под свод преображенный
Твоей рукою в небо превращенный,
Чтоб остудился мой постылый жар?..

Там стану я блаженною навеки
И, раскаленные смежая веки,
Там снова обрету я слезный дар.

1924

Ш. Бодлер

CORRESPONDANCES

La Nature est un temple où de vivants piliers
Laissent parfois sortir de confuses paroles;
L’homme y passe à travers des forêts de symboles
Qui l’odservent avec regards familiers

Comme de longs échos qui de loin se confondent
Dans une ténébrese et profonde unité,
Vaste comme la nuit et comme la clarté,
Les parfumes, les couleurs et les sons se répondent.

I lest parfumes frais comme des chairs d’enfants,
Doux comme les hautbois, verts comme les prairies
- Et d’autres, corrompus, riches et triomphants.


Ayant l’expansion des choses infinies,
Comme l’ambre, le music, le benjoin et l’encens,
Qui chantent les transports de l’esprit et des sens.

Перевод В. Левика:

Природа – некий храм, где от живых колонн
Обрывки смутных фраз исходят временами.
Как в чаще символов мы бродим в этом храме,
И взглядом родственным глядит на смертных он.

Подобно голосам на дальнем расстоянье,
Когда их стройный хор един, как тень и свет,
Перекликаются звук, запах, форма, цвет,
Глубокий, темный смысл обретшие в слиянье.

Есть запах чистоты. Он зелен точно сад,
Как плоть ребенка свеж, как зов свирели нежен,
Другие – царственны, в них роскошь и разврат,

Для них границы нет, их зыбкий мир безбрежен, -
Так мускус и бензой, так нард и фимиам
Восторг ума и чувств дают изведать нам.

Интересно, что первые три строки второго четверостишия Чичерин использовал как комментарий к музыке зрелого Моцарта, особенно, к его камерной музыке. Я нахожу это точным. Но нужно читать в оригинале (как бы хорош ни был перевод).

[Лев Конов]

Ощущение, что Моцарт и Пушкин - из одного теста!. Совершенство, красота, трагизм.

[mari7]

С Днём Рождения,Пушкин!
"Мне вас не жаль,года весны моей,
Протекшие в мечтах любви напрасной,-
Мне вас не жаль,о таинства ночей,
Воспетые цевницей сладострастной:

Мне вас не жаль,неверные друзья,
Венки пиров и чаши круговые,-
Мне вас не жаль,изменницы младые,-
Задумчивый,забав чуждаюсь я.

Но где же вы,минуты умиленья,
Младых надежд,сердечной тишины?
Где прежний жар и слёзы вдохновенья?..
Придите вновь,года моей весны!"

1820г.

[Антонн]

Дорогой Daddy, на фоне Ваших последних постов даже срашновато как-то рядом писать о своих скромных впечатлениях.

Пушкин, с присущим ему отстутствием углов, у меня ассоциируцется, прежде всего, с Гайдном.
Будто сидишь на берегу спокойного моря и слушаешь прибрежные волны, за тихим и ритмичным шорохом которых скрыта молчаливая и непоколебимая бездна вод...
Когда берешь Шекспира, может случиться, что появятся плотные тучи и ветер, заставляющий задыхаться, уносит твою лодку все дальше от берега: здесь тебе покажут, что такое настоящий океан, - какие-то "мускулы красоты"!..
К сонетам, впрочем, это относится, конечно, в меньшей степени.
В ряд сонетов о природе (один из самых любимых):

Sonnet V

Those hours, that with gentle work did frame
The lovely gaze where every eye doth dwell,
Will play the tyrants to the very same
And that unfair which fairly doth excel:

For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there;
Sap cheque'd with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty o'ersnow'd and bareness every where:

Then, were not summer's distillation left,
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty's effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was:

But flowers distill'd though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.

----------
Выделил строку жирным - как звучит!

[Maria-Maestro]

Ощущение, что Моцарт и Пушкин - из одного теста!. Совершенство, красота, трагизм.

Совершенно с Вами согласна. С одного теста, только выпечки разной.
А ещё аналогия - Лермонтов --- Бетховен

[Daddy]

Пушкин, с присущим ему отстутствием углов, у меня ассоциируцется, прежде всего, с Гайдном.

И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы

Чистый Гайдн! "Времена года".

Выделил строфу жирным - как звучит!

Звучит прекрасно, но Вы дорогой Антонн, выделили строку (или стих), а не строфу. Простите, ради Бога, мне мое занудство.

Вот еще вопрос: белый стих у Пушкина ("Вновь я посетил..."). После него не знаю более мощного белого стиха в лирике, чем в "Северных элегиях" Ахматовой.
Интересно и то, что можно найти пересечения ахматовских элегий с другим гениальным белым стихом - с байроновским "Сном" ("The Dream").
Our life is twofold: sleep hath its own world,
A boundary between the things misnaned
Death and existence...


Есть три эпохи у воспоминаний,
И первая - как бы вчерашний день.
Душа под сводом их благословенным
И тело в их блаженствует тени...

Эти удивительные “буддийские” картины в европейской поэзии, spellings, роковые формулы жизни, отрешенно-язвительные, но пропитанные горькой печалью, констатации, восходящие, впрочем, к величайшему “буддисту” европейской литературы, к Шекспиру:

Life’s but a walking shadow, a poor player
That struts and frets his hour upon the stage,
And then is heard no more: it is a tale
Told by an idiot, full of sound and fury,
Signifying nothing.

Или вот еще:
They make us what were not - what they will,
And shake us with the vision that’s gone by,
The dread of vanished shadows...

Разве Вам не хочется вспомнить после этого:

И медленно от нас уходят тени,
Которых мы уже не призываем,
Возврат которых был бы страшен нам.