О дидактике в искусстве

[SSK]

По мотивам темы "Продавцы вакуума" и ряда других.

Краткое содержание предыдущей серии: SSK выдвигает утверждение, что искусство во все времена по содержанию было дидактичным, но в 20-м веке перестало быть таковым; вкупе с изменением формы искусства (отказа от сложности), произошидшим в то же время, метаморфоза искусства в 20-м веке представляется SSK настолько значительной, что использование единого термина "искусство" для искусства раннего и искусства современного представляется нецелесообразным. Оппоненты (прежде всего, helza, mitka и MikeTea) отмечают, что а) дидактический принцип сформулирован слишком размыто; б) практическая применимость его сомнительна; в) отказ современного искусства от дидактики недоказан.

В данной теме предлагается собрать репрезентативную выборку мнений общественных и культурных деятелей разных периодов и и культур о назначении искусства и его содержании, с тем чтобы подтвердить или опровергнуть дидактический принцип.

Вкратце о смысле термина "дидактика" в контексте нашего разговора. Дидактика, согласно словарю Даля, - искусство учить, научать или наставлять; т.е., иными словами, передача конкретного жизненного опыта между поколениями и социальными стратами, побуждающая и обучающая функциональность.

В рамках данной темы меня, прежде всего, интересует понимание содержания искусства в трудах крупнейших философов, политических и культурных деятелей, а не разбор конкретных произведений на предмет выявления конкретной дидактики.

К сожалению, вынужден сразу предупредить, что я чрезвычайно занят последнее время и не смогу уделять этой теме должного внимания.

Заранее спасибо всем за участие.

[SSK]

Сегодня в программе: Платон.

Не разбираюсь я в музыкальных ладах, но ты оставь мне тот, который подобающим образом подражал бы голосу и напевам человека мужественного, находящегося в гуще военных действий и вынужденного преодолевать всевозможные трудности; когда он терпит неудачи, ранен или идет на смерть, или его постигло какое-либо иное несчастье, он стойко, как в строю, переносит свою участь. Оставь еще и другой музыкальный лад для того, кто в мирное время занят не вынужденной, а добровольной деятельностью, когда он либо в чем-нибудь убеждает — бога ли своими молитвами, человека ли своими наставлениями и увещаниями, пли о чем-то просит, или, наоборот, сам внимательно слушает просьбы, наставления и доводы другого человека и потому поступает разумно, не зазнается, но во всем действует рассудительно, с чувством меры и учитывая последствия.

[...]

Так вот, неужели только за поэтами надо смотреть и обязывать их либо воплощать в своих творениях нравственные образы, либо уж совсем отказаться у нас от творчества? Разве не надо смотреть и за остальными мастерами и препятствовать им воплощать в образах живых существ, в постройках или в любой своей работе что-то безнравственное, разнузданное, низкое и безобразное? Кто не в состоянии выполнить это требование, того нам нельзя допускать к мастерству, иначе наши стражи, воспитываясь на изображениях порока, словно на дурном пастбище, много такого соберут и поглотят — день за днем, по мелочам, но в многочисленных образцах, и из этого незаметно для них самих составится в их душе некое единое великое зло. Нет, надо выискивать таких мастеров, которые по своей одаренности способны проследить природу красоты и благообразия, чтобы нашим юношам подобно жителям г здоровой местности все шло на пользу, с какой бы Стороны ни представилось их зрению или слуху что-либо из прекрасных произведений: это словно дуновение из благотворных краев, несущее с собой здоровье и сразу же, с малых лет незаметно делающее юношей близкими прекрасному слову и ведущее к дружбе и согласию с ним.

Платон. Государство. Книга третья.

[mitka]

В данной теме предлагается собрать репрезентативную выборку мнений общественных и культурных деятелей разных периодов и и культур о назначении искусства и его содержании, с тем чтобы подтвердить или опровергнуть дидактический принцип.

Извините, уважамый SSK, но участвовать в опровержении или подтверждении чего-то методом " так учит нас имярек", я не буду.

[SSK]

Извините, уважамый SSK, но участвовать в опровержении или подтверждении чего-то методом " так учит нас имярек", я не буду.

Отлично, Вас вычеркиваем.

[mitka]

Отлично, Вас вычеркиваем.

Чем хорошо рыночное общество? Какой-нибудь деятель меня вычеркнет, а мне и горя мало - найдётся другой, который впишет.

[baravik]

Чем хорошо рыночное общество? Какой-нибудь деятель меня вычеркнет, а мне и горя мало - найдётся другой, который впишет.

А меня бы это очень озадачило. Видимо, я что-то не то говорю.

[lerit]

Отлично, Вас вычеркиваем.

Вспомнилось... Звонок в дверь. Хозяин открывает. На пороге молодой человек с вопросом:
- Как Вы относитесь к сексу втроем?
- М-м-м, ну, в общем, положительно...
- Отлично! Значит, я Вас записываю.
- А кто будет участвовать?
- Ну как же... Вы, я и Ваша жена.
- Э-э-э, нет, так я не согласен!
- Хорошо, я Вас вычеркиваю...

[три веселых гуся]

В рамках данной темы меня, прежде всего, интересует понимание содержания искусства в трудах крупнейших философов, политических и культурных деятелей, а не разбор конкретных произведений на предмет выявления конкретной дидактики.

Позвольте кое-что уточнить. А почему именно такая метода взята - мнения философов и политиков среди прочего? Если уж отбирать не только тех, кто непосредственно делает искусство, то почему не мистиков, к примеру. Ведь заранее понятно, что философы и политики будут "тянуть одеяло на себя", т.е. к решению политических задач. (Спасибо за Платона). Что и предполагает дидактику.
Имхо: метода изначально пристрастна.

[три веселых гуся]

Вот лекция об искусстве. Хоть дидактика непосредственно и не затрагивается, но, по-моему, достаточно близко.

ВИДЕНИЕ ШИЗОФРЕНИКА


Где я, спросил Шизофреник у молодцеватого красивого парня, одетого в жутко знакомую форму, которую он никак не мог вспомнить. Вы, дорогой товарищ, находитесь в столице нашей родины - в лагерь-сарае Чингиз-Хана, ответил парень, и свистком вызвал сотрудников в штатском. Посредине лагеря, видит Шизофреник, возвышается синхрофазотрон. На нем на корточках сидит Правдец и играет на балалайке. Мазила из конского навоза лепит бюст передовика монгола, который перевыполнил норму вырезки славян втрое. В сторонке Болтун, аккуратно посаженный на кол, читает лекцию об ибанском искусстве. Около него с автоматом стоит Мыслитель и внимательно наблюдает за тем, чтобы Болтун сидел симметрично. Вокруг, скрестив по-турецки лапки, расселись полчища крыс. Искусство, говорит Болтун, занимая более правильное положение, разделяется на официальное и неофициальное. Официальное искусство допускает возможность массового обучения ему. В принципе любой крысо-монгол при наличии достаточно способных родителей может стать заслуженным художником, лауреатом, академиком, депутатом. Образы официального искусства привычны и общедоступны. Они доступны самому Чингиз-Хану, Батыю, Мамаю. Оно не отвергает гиперболу, но только правдивую. Так, если художник изобразит ноги монгола кривее, чем они есть на самом деле, а лошадь его еще мохнатее, то это будет революционный романтизм, зовущий вперед. Прямоногий же монгол на английской кобыле есть абстракционизм чистой воды. Верно, закричали проснувшиеся для этой цели крысо-монголы, и выпустили тучу стрел в синхрофазотрон. Официальное искусство, продолжал польщенный Болтун, жизнеутверждающе. Но оно возможно и как обличающее. Не допустим, заорали крысо-монголы. Разумеется, в меру и под контролем, поправился Болтун. При этом к нему предъявляются такие требования. Оно должно быть столь же бездарно, как и жизнеутверждающее искусство. Недостатки, обличаемые им, должны выглядеть как отдельные и преходящие. Из него должно быть видно, что мы боремся с недостатками и делаем это весьма успешно. Неофициальное искусство разделяется на разрешенное, безразличное и неразрешенное. Безразличное долго в этом качестве оставаться не может, если оно становится заметным. Так что остаются лишь две рубрики. Разрешено может быть любое неофициальное искусство, если только оно удовлетворяет таким требованиям. По уровню таланта оно не превосходит официальное. Не имеет широкого общественного резонанса. Не ставит художников в привилегированное или исключительное положение сравнительно с официально признанными. Бессодержательно или не выходит с этой точки зрения за рамки дозволенного. Остается лишь неофициальное неразрешенное искусство. С ним общество ведет борьбу всеми доступными средствами. И, разумеется, побеждает. Вот таких художников, продолжал Болтун, указывая на Мазилу, в принципе не должно было бы быть, если бы не два из ряда вон выходящих обстоятельства: эпоха растерянности после битвы на Куликовом поле и заигрывания с Западом. Благодаря первому обстоятельству Мазила сохранил шкуру, благодаря второму стал знаменитым.
Болтун окончил лекцию, поправил кол и спросил, какие будут вопросы. Руку поднял отличник Батый. Скажите, профессор, а мог бы появиться Мазила там у них на Западе, спросил он, кокетничая французским произношением и американскими джинсами. Мазила появился в своем месте и в свое время, сказал Болтун. Там он не мог быть, так как если бы там он мог быть, так уж давно бы там и появился, поскольку всякий, кто может, там непременно появляется. Там на это смотрят сквозь пальцы. У нас он раньше появиться не мог. Задушили бы. Верно, заорали крысо-монголы, задушили бы. И позже не может быть, сказал Болтун. Задушат. Верно, заорали крысо-монголы, задушим. Они бросились к Болтуну и потянули его за ноги так, что кол вылез из глотки. Аудитория разразилась бурными аплодисментами. Мыслитель презрительно пожал плечами. А что я мог сделать, сказал он Мазиле. Батый поблагодарил лектора за интересное сообщение и скомандовал поход на Ибанск. А ты, сказал он Мазиле, можешь отсюда катиться на все четыре стороны. Держать не будем. Ррррота, с места песню, шагыыыым арррш, скомандовал Старшина.
Ена-бена-труакатер,
Мадмазеляжураватер,


заблелял Мыслитель. И взяв на изготовку облезлые хвосты, крысы двинулись на Ибанск.

А. Зиновьев. "Зияющие высоты"

[SSK]

Что за хрень?