Совершенство Герберта фон Караяна

[mihail]

"Караян сказал мне: "Дети важнее репетиций"
Жозе ван Дам - "ГАЗЕТЕ" 18.03.2002 / Вадим Журавлев
В воскресенье в Большом театре прозвучала драматическая легенда "Осуждение Фауста" Берлиоза, в которой партию Мефистофеля исполнил выдающийся бельгийский бас-баритон Жозе ван Дам. Он принадлежит к числу лучших певцов мира и двадцать лет был любимым певцом Герберта Караяна. Приезд такого исполнителя, хоть и на один вечер, - главное событие сезона в Большом театре. Перед премьерой Жозе ван Дам дал эксклюзивное интервью корреспонденту "ГАЗЕТЫ".
- Вы теперь редко поете в Metropolitan Opera и других больших театрах, зато часто выходите на сцену в маленьких театрах в Брюсселе, Лионе, Тулузе. Почему?
- Я в прошлом году пел в Нью-Йорке и совсем недавно целый месяц - в Opera de Paris. Но до этого я почти десять лет не выступал в Metropolitan - там я ощущаю, что музыка постепенно уходит на второй план, что опера становится шоу. К тому же эти театры слишком большие для тех опер, в которых я сейчас выступаю с особенным удовольствием. Сейчас, когда я пел в Париже в 'Дон Кихоте' Массне, я вновь об этом думал. Сцена смерти Дон Кихота очень тихая, и я должен был петь намного громче, чем я хотел.
- Вы остаетесь единственным исполнителем партии Франциска в уникальной мистерии французского композитора Оливье Мессиана 'Святой Франциск Ассизский'.
- Да, я хорошо знал Мессиана и готовил с ним мировую премьеру в Париже в 1983 году. Я спрашивал у Мессиана, почему он поручил заглавную партию баритону, ведь на первый взгляд святого должен петь более легкий, возвышенный голос - тенор. А он мне ответил: 'Это должен быть голос, как у Бориса Годунова Мусоргского или Иокканаана в 'Саломее' Штрауса. Святой Франциск был худым, бедным, больным, но очень сильным человеком'.
- За 20 лет эту оперу поставили дважды. Будут ли еще постановки этой оперы?
- В 2003 году по приглашению интенданта Жерара Мортье я буду петь Франциска в Германии, на 'Рурских триеннале'. Это будет спектакль режиссера Питера Селларса, который шел в Зальцбурге. В 2004-м Мортье, назначенный директором Opera de Paris, планирует еще раз поставить эту оперу.
- Многие зрители в Зальцбурге были недовольны тем, что религиозную мистерию ставил такой 'клиповый' режиссер, как Селларс. А вы?
- Мне нравилась постановка Селларса: современные оперы должны ставить современные режиссеры. Селларс - фантастический человек.
- Получается, что постановки 'Франциска' сейчас инспирируются интендантом Мортье. Скоро он начнет работать в Париже - вы рады этому?
- Жерар Мортье - очень большой театральный администратор, я его знаю много лет и по работе в Брюсселе, и по Зальцбургскому фестивалю. Он очень интеллигентен и обладает широким художественным кругозором. Парижской оперой как предприятием очень трудно 'дирижировать'. В художественной части я за него не волнуюсь и очень надеюсь, что ему удастся справиться с этим сложным механизмом
- Сейчас в Европе многие критикуют Герберта фон Караяна за его работу с певцами. Вы много лет сотрудничали с ним. Как вам это удавалось?
- Караян был великим дирижером, но совершенно закрытым человеком. Этим он вызывал в людях робость и уважение. Сам он очень много работал и во время работы задавал певцам очень много вопросов. Со мной он был очень приятным. Однажды мне надо было встретить сына в Мюнхене, а у меня в Зальцбурге была репетиция с Караяном. Мне все говорили: 'И не проси'. А сам Караян сказал: 'Дети важнее репетиций' - и отпустил меня.
- Вы спели уже партию Бориса Годунова и собирались учить партию Ивана Хованского. Эти планы осуществились?
- Нет, но есть русская опера, которую мне очень хочется исполнить, - 'Демон' Рубинштейна. Я уже пытаюсь уговорить руководство театров в Тулузе и Брюсселе ее поставить. Я не говорю по-русски, поэтому очень трудно на нем петь.
- В 1998 году бельгийский король сделал вас бароном. Этот титул важен для вас?
- Лично для меня - нет. Для меня самое важное в жизни - это моя семья и опера. Но это важно для музыки.
http://www.gzt.ru/culture/2002/03/18/120012.html

[wasabi]

Ну Вы же и без нее покраснели

Я то без нее легко, а вот Вы как-то непривычно выглядите...

[Ereignis]

Mihail, большое спасибо за материал!

Я был тогда в Большом, - меня восхищает искусство Ван Дама, певца с неподражаемым благородством голоса, который можно долго слушать не отрываясь, а как бы все глубже и глубже погружаясь в его бархатные обертоны - так что я просто не мог упустить шанс увидеть его вживую... Не могу сказать, что концерт был особенно удачным - тенор тогда вроде был не в форме, да и сам Ван Дам казался уставшим, но все он излучал какую-то особую уверенность, властность, чувствовалось не внешняя, а внутренняя сила его голоса.

Он и правда много работал с Караяном, - они создали множество уникальных полотен - "Саломея", "Пеллеас", "Голландец", "Парсифаль" - везде был Ван Дам. И мне было приятно прочитать его отзыв о Караяне, которого я не знал....

[mihail]

"...Слава Караяна с самого начала предопределила неизбежность яростных споров между мною и Паулем, и действительно, пока Пауль был жив, мы с ним постоянно спорили по поводу Караяна. Однако ни я своими доводами не мог убедить Пауля в караяновской гениальности, ни Пауль своими доводами — меня в том, что Караяна следует считать шарлатаном..."
Томас Бернхард "Племянник Витгенштейна"

[mihail]

И еще одна цитата. Что же тут поделаешь. Чукча - читатель

Еще Жванецкий, в известной юмореске "Стиль спора", сказал:
"Мы овладеваем более высоким стилем спора. Спор без фактов. Спор на темпераменте. Спор, переходящий от голословного утверждения, на личность партнера. Что может говорить хромой об искусстве Герберта фон Караяна? Если ему сразу заявить, что он хромой, он признает себя побежденным. О чем может спорить человек, который не поменял паспорт?...Поведение в споре должно быть простым: не слушать собеседника, а разглядывать его… В самый острый момент попросить документ, сверить прописку, попросить характеристику с места работы, легко перейти на "ты", сказать: "а вот это не твоего собачьего ума дело", и ваш партнер смягчиться, как ошпаренный".

[Читатель]

Доброго времени суток всем участникам этого форума!
Так получилось, что приведенный ниже текст родился в ходе обсуждения возникшего у меня вопроса – куда подевалась выпущенная на EMIclassics студийная запись Валькирии Фуртвенглера 1954 года. В одном из ответов я в шутку предположил, что это видимо, происки «караяновской мафии», на что некоторые коллеги отреагировали, я бы сказал, не вполне адекватно...

...есть «караяновская мафия», и группа эта, как вы догадываетесь, с весьма обширными возможностями и вполне в состоянии оказывать влияние на принципы дистрибуции фирм звукозаписи и их политику в области выпуска и продаж тех или иных записей. Впрочем, на самом деле я полагаю, что сегодня все это уже не совсем так, или даже уже совсем не так (именно поэтому мое предположение о роли «караяновской мафии» в исчезновении из продажи одной из моих любимых записей носило характер шутки, не более того). Времени прошло уже достаточно, и любой, даже самый сверхпопулярный бренд, постепенно утрачивает свою привлекательность. Вот уже, кажется, Deutshe Grammofon» прекращает выпуск полного издания караяновского «Кольца нибелунга».

Очень странный текст!!!
Во-первых, студийная запись Валькирии Фуртвенглера 1954 года никуда не подевалась. Просто окончился пятидесятилетний срок охраны авторских прав на эту запись. Поэтому, она уже как года три тому назад была переиздана на бюджетной фирме Naxos:

Что же до того, что эта запись в настоящее время исчезла из каталога самой EMI, то как я полагаю, это как раз и связано с тем, что более дорогой фулл-прайсовский выпуск этой записи на фирме EMI оказался неконкурентоспособен по сравнению с более дешевым изданием. Вот и вся причина. Уверен, что в недалеком будущем и сама EMI переиздаст фуртвенглеровскую студийную Валькирию в какой-либо из дешевых серий, вроде "Great Recordings of the Century".
Во вторых, интересно откуда сведения, что якобы фирма "Deutsche Grammophon" прекращает выпуск полного издания караяновского «Кольца нибелунга».

Первый раз об этом слышу. Не поленился и специально заглянул на сайт этой фирмы и увидел, что слухи мягко говоря несколько преувеличены: как была эта запись в каталоге - так она там и есть, см. здесь

А сколько чепухи вокруг этих высосанных из пальца фактов далее наворочено в сообщении от gray7777! Какая беллетристика! Уму непостижимо!

[gray7777]

Что касается Титьена, то приведенная мотивировка его действий весьма сомнительна, а вся канва событий тех лет достаточно хорошо изучена в современной литературе, чтобы надо было строить какие-нибудь фантастические концепции. Титьен прекрасно знал, что Караян никто (в политическом смысле), и уж конечно не боялся его, - он был слишком крупным человеком для этого. Но - в БО Титьен был человеком Геринга, которому формально подчинялась Опера, а Фуртвенглер был человеком, которого активно продвигал Геббельс. Соответственно, для ослабления позиций Геббельса в театре Титьену нужен был человек сопоставимый по музыкальному дарованию с Фуртвенглером - так и возникла идея попробовать Караяна, несмотря на его смелые музыкальные идеи и незаурядную амбициозность. Впрочем, Титьен быстро в нем разочаровался - Караян имел несчастье не понравиться фюреру, он плохо ладил с кондовыми нацистами среди певцов, раздражая их всяческими исполнительскими "нововведениями" и т. п. Последней каплей стала женитьба Караяна, взбесившая и Геббельса и Геринга, так что в начале 40-х Титьен тихо "слил" Караяна, просто сокращая число его представлений и постепенно сведя их к нулю. Современники вспоминали, что нередкими были случаи, когда все репетиции какой-либо постановки проводил Караян, но дирижировать самим представлением ему не давали, приглашая Фуртвенглера, который чуть ли не публично клялся, что "изгонит Караяна из Оперы как дьявола". В конце концов это ему удалось.

Вот с чем я соглашусь сразу и полностью, на все 100 – так это с тем, что не стоит строить какие-либо фантастические концепции на основе хорошо известных фактов. А они (факты), как известно, вещь упрямая. По моему, я несколько ранее уже обращал внимание участников дискуссии на то, что следует аккуратно обращаться с датами, в которые происходили те или иные события. Или уж по крайней мере не путать последовательность, в коей они (события) имели место. Итак, начинаем двигаться по порядку.

Г-н К. был приглашен дирижировать в Берлинской государственной опере в 1938 году. В то время, простите великодушно, мысль о том, что его по музыкальному дарованию можно поставить рядом с Фуртвенглером, еще никому в голову не приходила (а если кому-то и приходила, то их число было о-оччень невелико, уверяю Вас). Я сильно сомневаюсь, что Герингу в тот момент вообще было известно его имя. Причины приглашения были достаточно банальны, об этом, кстати, пишет и П. Робинсон (в цитированном мной фрагменте) со ссылкой на хорошо известного лизоблюда из караяновской свиты Э. Хойзермана. Позволю себе процитировать его nocheinmal: «К 1938 году, когда Караяна пригласили дирижиро­вать в Берлинской государственной опере, этот лучший в Германии театр потерял большинство своих основных дирижеров. После инцидента с «Художником Матисом» в 1934 году Фуртвенглер отказался здесь дирижировать, а его преемник Клеменс Краус перебрался в Мюнхен…». Все просто – в театре освобождались места постоянных дирижеров, и их надо было кем-то занимать для поддержания постоянного репертуара. Хорошие дирижеры, как известно, на улице не валяются, а приглашать в главный музыкальный театр страны абы кого Титьен, разумеется, не мог. Поэтому вполне естественно, что он в какой-то момент решил попробовать г-на К., к-рый к тому времени успел поработать в Ульме и Ахене и определенную репутацию уже имел. И так же вполне естественно, что условия ему изначально были предложены соответствующие его статусу новичка. Т.е. непрестижная постановка, занимающая одно из последних по популярности мест в репертуаре театра, которая, тем не менее, в репертуаре присутствовала и кто-то должен был ей руководить.

Теперь о том, что Титьен был слишком крупной фигурой, чтобы бояться г-на К. В чиновничьей иерархии Рейха он был не последним человеком, это действительно так. Но в те времена, позвольте Вам напомнить, бывало и так, что даже очень крупные и влиятельные люди в одночасье лишались всего, что имели, включая саму жизнь. Для этого было вполне достаточно просто попасть в немилость к определенным службам вследствие какого-нибудь неосторожного поступка. Людям, подобным Титьену, удавалось в течение длительного времени сохранять свое положение и влияние далеко не в последнюю очередь благодаря их крайней осмотрительности и осторожности. А Вам, я полагаю, должно быть известно, какие именно обвинения предъявлялись г-ну К. в период денацификации. В отличие от тех же Фуртвенглера и Бёма, которым по существу предъявить было вообще нечего, а потому над ними просто издевались столь долго, сколь это было возможно, г-ну К. инкриминировались очень серьёзные вещи, и если бы хотя бы что-нибудь удалось доказать, он бы просто сел в тюрьму на долгие годы, и соответственно, его дальнейшая карьера вряд ли состоялась бы. Впрочем, доказать документально ничего не удалось, а потому и говорить об этом сегодня не стоит (во всяком случае, не имеет смысла). Но вот в то время, о котором идет речь, любые слухи о связях со спецслужбами, к тому же невольно подкрепляемые фактом его совершенно головокружительной карьеры за столь короткий период, не могли не вызывать опасений даже у такого влиятельного в своей среде человека, как Титьен. Кстати, руководил указанными службами, как Вам, разумеется, известно, не Геринг и не Геббельс, а совсем другой человек, не менее влиятельный, чем эти двое, зато имевший с ними обоими весьма непростые, так скажем, отношения.

Вот поэтому я считаю, что Титьен просто решил не связываться с г-ном К. – мало ли кого тот мог привлечь на свою сторону. А г-н К., как я уже говорил, сыграл ва-банк и выиграл – наградой ему стала долгожданная известность, намного превосходящая таковую в период его работы в Ахене. Вот тогда-то, вероятно, «боров» и обратил на него внимание, решив, что его можно использовать в качестве инструмента в игре против Фуртвенглера. Тот же П. Робинсон признает, что вскрывшиеся после войны обстоятельства позволяют предположить, что известный пасквиль под названием «Чудо-Караян», сочиненный штатным борзописцем желтой газеты ван дер Нюллем, был инспирирован враждебно настроенными по отношению к Фуртвенглеру нацистскими чиновниками. Статейка эта, напомню, вышла через три дня после представления «Тристана» по управлением г-на К. Я позволю себе немного скорректировать версию Робинсона – мотивом, скорее всего, была не враждебность, а стремление создать некий дополнительный инструмент, который бы позволил без прямого вмешательства сверху манипулировать Фуртвенглером, чтобы тот, паче чаяния, не выкинул еще какое-нибудь «коленце» вроде истории с «Художником Матисом». Конечно, на тот момент Фуртвенглер уже получил от власти достаточное количество весьма болезненных «тычков», но видимо, его все же считали не вполне управляемым и хотели подстраховаться. При всем этом Фуртвенглер нацистам был нужен, так как он был и продолжал оставаться величайшим дирижером Германии и одним из ее главных культурных символов. Вот они и создали ситуацию, когда в прессе началась кампания против него – ему, по существу, просто откровенно хамили, прозрачно намекая, что ему давно уже пора на свалку, и в результате он сам вынужден был обратиться к властям с просьбой принять меры для прекращения этой травли. Все было очень ловко срежиссировано, и я, кстати, не уверен, что г-на К. в этой игре использовали «втемную», без его согласия. Впрочем, обратного не утверждаю, так как опять же никаких доказательств на сей счет нет. Единственное обстоятельство, косвенно указывающее, имхо, на такую возможность – эта по-настоящему лютая ненависть, к-рую Фуртвенглер впоследствии испытывал к этому человеку. У него не было никаких других причин ненавидеть г-на К., поскольку на самом деле всем было понятно, что в музыкальном отношении тот ему не ровня. А вот если он подозревал, что г-н К., исходя из своих карьерных интересов, сознательно принял участие в «комбинации», спланированной нацистскими лидерами с целью унизить его и поставить перед ними на колени – это уже совсем другое дело. А он, между прочим, даже имени Караяна произносить не желал: «г-н К.» - так именно Фуртвенглер его называл.

Вскоре после описанных событий (а именно в 1939 году), впрочем, фортуна повернулась к г-ну К. спиной, причем по его же собственной вине (точнее, вследствие его неумеренной самонадеянности). История о том, как он оскандалился перед Гитлером, завалив представление «Майстерзингеров», Вам, я полагаю, известна, так же как и то, что именно после этого фюрер о нем сказал. Именно с этого момента все бывшие покровители от него отвернулись по вполне понятным соображениям. И вот тут-то старина Титьен получил возможность совершенно безнаказанно отыграться за недавнее унижение. Впрочем, будучи человеком интеллигентным, он не стал выкидывать г-на К. сразу, а постепенно выжил его из Оперы, как Вы совершенно справедливо отметили, причем пользуясь для этого вполне иезуитскими методами. Более того, будучи мстительным человеком, он и в дальнейшем чинил г-ну К. препятствия при любых попытках устроиться на работу. Из Ахена г-на К. также выперли, ему не удалось устроиться в Дрездене на место, освобожденное Бёмом, в общем, в его жизни наступила черная полоса, и женитьба его тут совершенно не при чем (так же как и «усилия» Фуртвенглера, на которые Вы намекаете).

Как раз напротив – я полагаю, что одним из главных, если не самым главным мотивом при выборе партии было стремление поправить свое пошатнувшееся финансовое положение – источников денег больше не было, а Анита Гуттерманн была богатой женщиной. Что же касается того, что она была на четверть еврейкой – в нацистской Германии, как хорошо известно, существовали возможности (хотя и не безграничные) решить этот вопрос, используя определенные связи или же за банальную мзду (я еще остановлюсь на этом моменте чуть позже). Г-на К. часто упоминают в ряду известных деятелей культуры, которые с приходом нацистов, проявив немалое мужество, не развелись со своими еврейскими женами и тем самым спасли их от концлагеря. Это очевидное передергивание фактов – г-н К. вторично женился в 1942 году, и если его невеста к тому моменту еще не находилась в концлагере – значит, вопрос с «пятым пунктом» у нее уже был решен. Впрочем, «доброжелатели» в таких случаях всегда находятся (таковым, возможно, мог быть и все тот же Титьен), и в партии на г-на К. по данному поводу было заведено дело. Которое, впрочем, быстро замяли с подачи Геббельса, который, вероятно, считал, что он может еще пригодиться в дальнейшем для целей, подобных описанным выше. Так что Ваше утверждение о том, что женитьба г-на К. привела в ярость как Геббельса, так и Геринга – извините, идет побоку, помимо того, что абсолютно не вписывается в хронологию событий. Геринг, между прочим, вообще не был антисемитом. Он был прагматичным человеком, и евреи были в его ближайшем окружении. Вы, возможно, слышали о генерал-фельдмаршале Эрхарде Мильхе, который был его ближайшим сотрудником. Про него Геринг как-то сказал: «Эрхард – моя правая рука. Ну и что из того, что она еврейская?! У меня — только рука, а у других — целые головы и задницы». Вопрос с национальностью Мильха, который был наполовину евреем по отцу, был решен «с изяществом молодого гиппопотама»: начатое по инициативе Геринга партийное расследование «доказало», что он родился в результате внебрачной связи его матери с чистокровным арийцем бароном Германом фон Биром. Сам Геринг по этому поводу с нескрываемым удовольствием говорил в своем кругу: «Да, мы сделали из Мильха ублюдка, зато ублюдка аристократического». И мне, простите, трудно поверить, чтобы он (Геринг) мог прийти в бешенство из-за чьей-либо женитьбы на женщине, которая была на четверть еврейкой.

Что ж, господа, мне на самом деле малоинтересно обсуждать все эти подробности, равно как и вопрос о совершенстве г-на К. – по этому поводу я уже точно сказал все, что хотел. Представленные вашему вниманию в данном посте рассуждения публикую исключительно из-за любви к точности. Участвовать в перебранке тоже не хочу – а посему «едкие замечания» г.г. Вадима Ревича и Читателя оставляю без ответа. Постараюсь в этот поток больше не возвращаться – разве что здесь появится какая-либо совсем свежая и интересная тема.

Впрочем, я случайно обнаружил в тематическом разделе об опере поток, посвященный сравнению интерпретаций «Парсифаля» Шолти и Караяна. Дискуссия имела место в июле с.г., и в ней приняли участие всего 4 человека с очевидным преобладанием караянофилов. На следующей неделе я намерен «поднять наверх» этот поток, разместив в нем свой сравнительный анализ. Поскольку там тема задана как раз абсолютно конкретная, говорить буду в основном именно об исполнительской манере. Желающих приглашаю скрестить перья.

Удачи всем!

[CHIZH]

Господа, чтобы отвлечь Вас от, недай бог, новой "Черной речки", попрошу вас, по-возможности с сылкой на источники, ответить прямо на прямо поставленный вопрос: Был ли Караян членом партии или нет? Если да, то, как ему удалось от этого отмазаться, особенно с учетом того, что и у Менгельберга и у Фуртвенглера после войны начались большие неприятности. Про Фуртвенглера знаю лишь то, что он принципиально отказывался использовать фашистское приветствие поднятием руки, что, видимо, уже само собой подразумевает его "нечленство" в этой партии.

[Ereignis]

Господа, чтобы отвлечь Вас от, недай бог, новой "Черной речки", попрошу вас, по-возможности с сылкой на источники, ответить прямо на прямо поставленный вопрос: Был ли Караян членом партии или нет? Если да, то, как ему удалось от этого отмазаться, особенно с учетом того, что и у Менгельберга и у Фуртвенглера после войны начались большие неприятности. Про Фуртвенглера знаю лишь то, что он принципиально отказывался использовать фашистское приветствие поднятием руки, что, видимо, уже само собой подразумевает его "нечленство" в этой партии.

Отвечаю предметно и без всяких догадок, только факты: Членом партии был (вопрос о дате вступления остается спорным - есть версия самого Караяна и версия о двух вступлениях, базирующаяся на документах (собственно, на личной карточке) из его партийного дела, которые по разному интерпретируются исследователями в зависимости от их желания поддержать Караяна или упрекнуть его во лжи), отмазывался долго и упорно, неприятностей у него было не меньше чем у упомянутых лиц. Из документов общедоступен акт австрийской комиссии по денацификации от 15 марта 1946 года. Этот акт полностью опубликован в книге R. Osborne. Karajan: Life in Music. P. 200-206.

Не буду излагать содержание этого документа в подробностях, лишь замечу, что на заседание было вызвано три свидетеля, работавших с Караяном в Берлине и не бывших членами партии, которые в числе прочего сообщили, что Караян не высказывал публично нацистских взглядов, не носил партийной нарукавной повязки и не использовал приветствие поднятием руки. Так что, если руководствоваться Вашими критериями, его "нечленство" в партии также подразумевается. В том же документе Караян прямо говорит, что он "раскаивается" в своем вступлении в партию и признает это "ошибкой".

Караян был оправдан не сразу после этого заседания - представители русских окупационных сил (по политическим соображениям) настаивали на дополнительном расследовании, и последнее оправдательное решение по Караяну было принято лишь в начале 1947 года. До этого времени ему было запрещено публично дирижировать, хотя другая музыкальная активность и не возбранялась.

[Петр Лаул]

Караян, насколько мне известно, в 1946 году с помощью Вальтера Легге активно записывался с оркестром "Филармония". Фуртвенглер тогда еще не имел такой возможности (а Менгельберг так и не получил ее до своей смерти в 1951 году).
Впрочем, связано это все же с тем, что такого высокого положения в культурной иерархии Рейха Караян не занимал - не был он генеральмузикдиректором Берлина при Гитлере. Поэтому логично, что и неприятности он претерпел чуть меньшие.